К стене дома номер 23 привалился красный велосипед — Биггль был внутри: то ли притворялся растением, то ли разгуливал по гостиной и беззаботно распевал песенки.
Начался дождь. «Ну, хоть не очень сильный», — подумал Виктор, и дождь тут же усилился. В небе громыхнуло…
Виктор глядел на то, как дом Биггля исчезает, смываемый косыми струями ливня, и злился. С каждым проходящим мгновением злости в нем все прибывало: затея с поездкой оказалась бессмысленной, и можно было смело возвращаться домой, ведь какой нормальный человек в такую погоду выйдет на улицу? И тем не менее Виктор почему-то все тянул с тем, чтобы сказать Кристине: «Хватит. Поехали отсюда».
Как ни странно, вскоре он был вознагражден за свою нерешительность.
Спустя примерно десять минут после того, как начался дождь, дверь дома номер 23 открылась, и из нее вышел сам Стюарт Биггль, на ходу раскрывая небольшой черный зонтик. Оседлав велосипед, он с очень подозрительно довольным видом поколесил по лужам вдаль по улочке.
Кристина спросила: «Наш старикашка?» — и, получив недоуменный кивок брата, направила «Драндулет» следом за ключником…
Вот так и вышло, что они ехали за ним, пробираясь сквозь ливень; Виктор, не желая даже задумываться о причинах своего ужасного настроения, хмурился, а Кристина… была Кристиной.
Ноги Стюарта Биггля оказались неимоверно выносливыми, а непогода, можно было подумать, его лишь забавляла. Он ездил по улочкам, одной рукой крутя руль, а в другой держа свой зонт. В то время как любой другой на его месте давно вымок бы до нитки, Биггль был суше всех сухих.
Старикашка постоянно вертел головой и вытягивал шею, словно проверяя что-то. Особое его внимание, как отметил Виктор, занимали некоторые двери, ставни на окнах, даже почтовые ящики и канализационные люки. Связи между ними или какой-либо последовательности в действиях ключника не прослеживалось. И все же он явно что-то затевал. Это было видно по его напряженной фигуре и резким движениям головой, когда он что-то замечал или, точнее, отмечал для себя.
— Ты только погляди на него, — хмыкнула Кристина. — Льет как из ведра, а ему хоть бы хны! Вполне себе живенький старикан, как ты и говорил.
«Вот ведь проходимец! — в ярости думал Виктор. — Чертов Биггль! Он, видите ли, уже столько лет прикован к креслу-каталке! Где там! Крутит педали в свое удовольствие!»
Жизнерадостный вид старика действовал Виктору на нервы. Ему хотелось попросить Кристину надавить на газ и как следует пнуть Биггля радиатором «Драндулета».
Виктор и сам понимал, что дело отнюдь не в этом человеке. Не нужно было глубоко копать, чтобы отыскать причину его внезапно разгоревшейся ненависти ко всему окружающему, и все же его немного утешало то, что злость медленно и постепенно вытекала из него наружу, — от этого, как ему казалось, внутри ее оставалось меньше. Разумеется, это была неправда, он это понимал, но все равно не мог заставить себя не злиться.
Когда Виктор уже начал думать, что Стюарт Биггль будет разъезжать по городу вечно, старик вырулил на привокзальную улицу. Подъехав к входу в здание вокзала, он крутанул руль и остановился.
— Что дальше? — спросила Кристина.
— Припаркуйся у обочины… Да не прямо же напротив входа! Ты нас выдашь!
— Ну простите, мистер Частный Детектив, я еще ни за кем никогда не следила, — ответила Кристина. — Откуда мне знать, как это делается?
— Ты же умная девочка, Кристина, могла бы и сама догадаться, — пробурчал Виктор.
— Что?! — оскорбленно взвизгнула сестра. — Что ты сказал?
— Да, вот здесь, — указал Виктор на свободное место возле афишной тумбы. — Что же ты задумал? — это уже было сказано старику в полосатом шарфе.
Биггль между тем уже слез с велосипеда и шагнул под черный кованый козырек, в тени которого прятались двери вокзала. Старикашка сложил зонтик и засунул его под мышку. После этого он прислонил велосипед к стене и, воровато оглядевшись, достал что-то из кармана пальто.
— Ага! — воскликнул Виктор. — Вот и связка ключей.
— Какая радость, — проворчала Кристина; она явно сильно на него обиделась.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Мистер Биггль тем временем выбрал один из ключей на кольце и засунул его в велосипедную раму. Виктор мог бы поклясться, что у велосипедов нет ни одной замочной скважины, но старику, судя по всему, было виднее. Пару раз повернув ключ, он подергал тут же будто бы вросший в тротуар велосипед и направился к дверям вокзала.
Виктор подобрался.
— Жди в машине, — велел он сестре.
— Ты что, собираешься туда идти? — удивилась Кристина. — Он тебя заметит!
— Жди в машине, — повторил Виктор, после чего надел шляпу, поднял воротник пальто и вышел под дождь.
Кристина было возмущенно запротестовала, но он уже не слышал — шум ливня все заглушил, а захлопнутая дверь мгновенно оборвала голос сестры, словно кто-то щелкнул выключателем на радиоприемнике.
Здание вокзала встретило Виктора ворчанием и дымной полутьмой.
В зале ожидания толпились стаи прибывших и отправляющихся. Над рядами скамеек висели старые люстры — их тусклый свет не мог проникнуть под шляпы пассажиров, из-за чего лица людей тонули в тенях.
Почувствовав какое-то движение над головой, Виктор глянул наверх и похолодел.
Темные своды здания были сплошь затянуты паутиной, и она разрослась там так сильно, будто зал ожидания уже минимум две сотни лет стоял заброшенным. Виктор различил слегка покачивающиеся и в любой момент грозящие оторваться серые коконы. По паутине ползали, перебирая длинными конечностями, гигантские черные пауки…
Страх тут же отступил, когда Виктор отметил, что перемещаются они по одним и тем же путям, ползают, как заведенные, туда-обратно, зависая ненадолго на одном месте, после чего вновь возвращаются на «маршрут».
«Все ясно, — с облегчением подумал он. — Куклы из папье-маше, передвигающиеся на лебедках. Это же всего лишь украшение к Хэллоуину!»
Вокзал и в целом уже был украшен. На столиках станционного кафе и на витринах лавок разместились ухмыляющиеся тыквы со светящимися глазами, повсюду на ниточках висели летучие мыши, а коричневые кирпичные стены были обильно забрызганы кровью. На скамейках зала ожидания тут и там сидели скелеты в костюмах и при чемоданах: скелет в шляпе; скелет, проверяющий время по карманным часам; скелет, читающий газету… Все они идеально вписывались в вокзальное общество, и если бы не белесые полированные черепа и фаланги, их нельзя было бы отличить от пассажиров.
Виктор так засмотрелся на изменения, коснувшиеся здания вокзала, что едва не упустил старика. Спохватившись, он принялся выглядывать сутулую фигуру в потертом черном пальто и полосатом шарфе и вскоре увидел ее.
В зале ожидания мистер Биггль не задержался, прошмыгнув прямо к платформе, у которой стоял ржавый зеленый поезд. Скрываясь в толпе пассажиров, Виктор направился следом за ним. Он все высматривал, какой вагон выберет старый пройдоха.
«Что ты здесь делаешь? — думал Виктор. — Учитывая, что у тебя нет багажа, вряд ли ты куда-то собираешься ехать. Видимо, ты заявился сюда, чтобы кого-то встретить…»
Биггль тем временем прошел мимо столба с часами и газетной тумбы, к которой прислонились, дымя сигаретами, машинист и пара его помощников, и подкрался к паровозу. Оглядевшись по сторонам, он положил руку на его дымовую камеру и… с силой воткнул в нее ключ.
«Что за чертовщина?!»
Виктор находился достаточно близко, чтобы заметить, как крошечный металлический стержень в руках старика вошел отнюдь не в замочную скважину. Нет, он погрузился в каленый металл, будто в теплое масло!
Биггль повернул ключ два раза по часовой стрелке и на секунду замер, прислонив ухо к гладкому боку паровоза, словно пытаясь уловить щелчок замка. Судя по всему, услышав его, старик усмехнулся, вытащил ключ и добродушно похлопал стенку дымовой камеры, будто потрепал собачонку по холке.
Паровоз в ту же секунду вздрогнул и качнулся.
