«Итак, свечи зажигаются тригоном. Играет красивая возвышенная музыка. Получив благословение у Бога, Ангел начинает свой танец. Все самки превращаются в фей. Они выбегают на сцену плавными танцующими движениями в белой одежде, конечно, эротической. Они танцуют вместе с Ангелом возвышенными и гармоничными движениями. Вскоре Ангел возвращается к Богу, а феи продолжают танцевать. На этот раз они переносят Чучика к целителю. Целитель должен будет провести с ними ритуал, красивый магический ритуал», — и Рулон ярко представил, как этот ритуал должен выглядеть в древнерусской традиции знахарства.
Потом он придумал интересный поворот сюжета. «Во время сеанса исцеления дочь знахаря будет помогать подносить магические предметы и снадобья. В конце концов они влюбятся друг в друга. Все это нужно будет показать в действии, во взглядах, вздохах и т. д. Актеры нужны яркие, энергичные, без комплексов, проявляющие сильные эмоции. Чучик первым признается в любви».
Человек:Ты — воплощенье доброты,Мой ангел и моя звезда.С тобою все мои мечты!Все остальное — ерунда!
«Ну и она ему, конечно же, отвечает взаимностью. Такую поебень актеры любят играть», — заметил Рулон.
Девушка:Я знаю, милый, дорогой,Что искренни твои слова.И я мечтаю навсегдаСоединить наши сердца.
Стихи у Рулона всегда писались легко. Он не понимал, за что интеллигенция так уважает Пушкина или Есенина. Ему казалось, что подобное рифмоплетство — одно из самых простых занятий. «Другое дело, вложить в стихи глубокий философский смысл или передать через поэзию одухотворенное состояние. Но это удавалось только великим мистическим поэтам, которые не имеют такой известности, как дебильный поэт Маяковский. Сильное эмоциональное переживание может значительно повлиять на ход событий. Но нужно помнить, что такие эмоции кратковременны и могут смениться противоположными», — подумал Рулон.
Бог:Когда большое устремленьеИ есть воззванье к небесам,Дарует сила провиденье,То, что подобно чудесам.
«Благодатные времена продолжаются. И снова танцует Ангел, распространяя светлые вибрации на человека. Свечи горят треугольником. На сцене появляются молодые феи в прозрачно-белых одеяниях как олицетворение любви и красоты. Парочка сидит на сцене. Они смотрят друг на друга влюбленными глазами. Затем девушка, танцуя, снимает с себя драгоценности и преподносит Черту. Она выкупает Чучика из тюрьмы. Черт, несколько колеблясь, дает согласие. Пара вновь усаживается. Вокруг кружат феи. Ангел проводит обряд венчания. Они становятся супругами, и все возвращаются на место: Ангел — к Богу, а феи — за кулисы, переодеваться в черное, — весело подумал Рулон. — Сколько раз я своим знакомым говорил, что не нужно жениться. Но каждый раз они лезли в это дерьмо».
Рулон вспомнил стих, который когда-то написал на эту тему.
Мудрец нам говорил всегда: «Любовь бессмысленна, глупа».Но так уж повелось давно, что тянет муху на говно.Средь тех, кто слушал мудреца, никто не слышал до конца.И находили вновь и вновь в мечтаниях свою любовь.И благостный навоз мечты подкармливал любви цветы.И все бы было хорошо, но почему-то снег пошел.Приходит лютая зима, банальный быт, куча дерьма.И бывший ангелоподобный воняет падалью отборной.Воочию истина видна — любовь глупа, любовь слепа.Казались парой идеальной без знанья истины реальной.Потом у них глаза открылись, страданием опохмелились.А счастья полные штаны теперь другим заполнены.А та, что мило улыбалась, беззубой мымрой оказалась.А тот, что выглядел героем, стал пьяницей, убитым горем.Не чудо из чудес случилось, а просто все, как есть, открылось.Любовь — это красивый сон, который сотворил гормон.
Рулон всегда тяготел к объективному искусству и при случае любил его проявлять в таких поучительных стихах. «Вот теперь самый пик иллюзии, когда Чучик становится полным дураком», — подумалось Рулону.
Человек:Я счастлив стал, как никогда.Из ада прямо в рай попал.Теперь мы вместе навсегда.Птицу удачи я поймал.У нас прекрасная семья,Ведь мы друг другу так нужны.О, видит Бог, как счастлив я.И видит Бог, как мы дружны.
«Этот монолог в самый раз прочитать идиотским голосом. А вот для роли Бога придется поискать актера хотя б с зачатками мудрости, чтобы его комментарии происходящего звучали весо- мо», — задумывал Рулон.
Бог:Тот, кто удачей ослеплен,Не может ничего понять.Черт:А та, в которую влюблен,Ужасной стервой может стать.
Ангел:Ах, если был бы он умен,Не стал бы он детей рожать.
«Настало время развенчать всю мышиную поебень, сука. Сколько можно про эту хуйню стихи писать. Пора посмотреть фактам в лицо, ядрена корень, — разбушевался в мыслях Рулон. — Сейчас я им запущу безличный комментарий от информбюро».
Голос за сценой:Немного времени прошло,И счастье глупое ушло.И начались уже проблемы.Такое продолженье темы:Жена давай его пилить,
Рулон вспомнил, как это обычно бывает в жизни. Когда люди представляют себе семейную жизнь, они видят только секс, отдых, развлечение. Их воображение рисует умилительные сцены с маленьким ребенком. Им кажется, что впереди их ждет счастье. Когда они сталкиваются с реальными проблемами, выясняется их полная неподготовленность. Каждый человек до заключения брака пытается показать себя лучше, чем он есть. Но когда брак уже заключен, все говно начинает выходить наружу. После непродолжительного медового месяца наконец-то выясняется, кто есть кто. Обманутыми оказываются оба.
Жена:Давай-ка, дорогой, вперед,В каменоломню ты ступай.Чтобы не вымирал наш род,Чтоб каждому достался рай.Супружеский исполни долг,Ведь ты теперь уже папаша.Какой с тебя иначе толк,Ступай, кормилица ты наша.
«Раз впрягся, так тащи повозку, срабатывайся до костей, исполняй внушенную тебе программу, свинья», — размышлял Рулон, попивая кофе, чтобы не заснуть. Кофе он пил густой и без сахара подобно тому, как пьют лекарства, не обращая внимания на его вкус, но оценивая его химическое влияние на организм. Он решил дописать первую часть пьесы этой ночью, чтобы под конец ощутить состояние законченности. Тем более Рулон с диким восторгом предвкушал финальную сцену.
«Итак, Черт начинает свой танец. Он танцует неистово, бешено. Свечи расставлены тау-квадратом. Черт обрушивает на Чучика свои вибрации. Чучику мерещится то образ жены, то образ тирана. Они появляются перед ним с разных сторон. Он шарахается из стороны в сторону».
Человек:Не знаю, кто из них ужасней,Моя жена или тиран.Она казалась мне прекрасной,Но понял я, то был обман.
«За все иллюзии надо платить страданием. А если нет правильного отношения к страданию, тогда оно увеличивается. Многие наивно полагают, что есть люди, которые не страдают, которые живут в роскоши, любви и т. д. Но это так кажется только со стороны. На самом-то деле существует такой механизм, как регулировка порога чувствительности. Если какой-то Чучик живет в излишне комфортабельных условиях, он рассвиняется, и его порог чувствительности повышается. Это приводит к тому, что малейшая неприятность, такая, как порез, ожог или открытая форточка, кажется Чучику катастрофой. В то время как для человека, прожившего много лет в бараках или казармах, ставшего уже толстокожим, голод, холод, побои, издевательства кажутся неотъемлемыми составными его жизни. Благодаря низкому порогу чувствительности такой человек будет испытывать ту же долю страдания, что и Чучик, привыкший к изысканным наслаждениям в момент, когда у него не будет возможности их испытать. Богатые тоже плачут, идиоты глупые», — подумал Рулон.
Надсмотрщик:Ну что, свинья, опять ты здесь,Опять попал ты в лапы мне.Сейчас собью твою я спесь.Работать будешь ты вдвойне,
«Такое испытание Чучик не потянул, слишком серьезно отнесся к себе и впал в самосожаление. А, зря», — сказал сам себе, как автору пьесы, Рулон, но потом решил, что этот Чучик будет полезным примером для других.
