– Палатина, – тихо сказал я, – Оросий – чудовище. То, что он сделал нам, своим ближайшим родственникам, он может сделать любому – и сделает, если ему дадут такую власть.
– Ты убийственно серьезен? Это не просто сумасбродная идея.
– Ты ожидала чего-то другого? Я боюсь Оросия, боюсь того, что он может сделать с тобой, со мной, с кем угодно. До сегодняшнего дня моя война была не с ним, но теперь все должно измениться. Оросий и Сфера – союзники, я знаю, но не это главное. Чего бы мы здесь ни достигли, это будет ненадолго. Придет император и все сокрушит, не важно, от имени Сферы или от своего. Мы – угроза им обоим, и они поняли это раньше нас.
После моих слов Палатина долго сидела неподвижно, затем пододвинула стул вплотную к кровати.
– Скажи мне, что ты предлагаешь.
Я глубоко вдохнул, сознавая, что скоро мне понадобится выпить снотворное, и рассказал ей, к каким выводам я пришел в темноте картографической комнаты после того, как Оросий бросил меня там, будто пойманное в капкан животное. Рассказал, что император не сможет найти «Эон», а у меня такой шанс есть, если на этот раз удача будет с нами.
– «Эон» поможет подорвать власть Сферы на Архипелаге, потому что защита от штормов, которую дают жрецы, – это их главный рычаг воздействия, – сказал я в заключение. – Кроме того, «Эон» может дать нам безопасное убежище, пока Сфера не начнет Священный Поход. Но если мы хотим пережить его, Фетия должна быть на нашей стороне. Я хочу найти Равенну, убедить ее, что она единственная, кто имеет право на Калатар, заручиться ее поддержкой. Быть может, Равенне удастся вставить последние кусочки этой головоломки.
– А я тем временем прошу Танаиса возглавить военный переворот против императора и возвести меня на престол, – закончила Палатина. – Ты действительно считаешь, что это возможно?
– Разве у нас есть выбор? Если мы и дальше не будем принимать во внимание Фетию, то все кончится тем, что мы построим дома на песке, и рано или поздно нахлынет прилив и их уничтожит. Было бы хорошо, если бы мы могли полагаться на нейтралитет Империи, но вряд ли Оросий на это пойдет. Он вмешается, чтобы восстановить свою репутацию и, если получится, захватить нас в плен.
– Я подумаю, – обещала Палатина после еще одной долгой паузы. – пока ты будешь спать. Мы никому не расскажем, что случилось и что мы планируем. И что бы мы ни сделали, вы с Равенной должны увидеться как можно скорее, пока ты не вырыл между вами еще больше ям. Я была так же виновата, как любой из вас, но нам придется доверять друг другу. Прости, это звучит высокопарно, сама знаю.
Она подала мне снотворное, которое на этот раз имело отвратительный вкус, и подождала, когда я его выпью.
– Если от этого будет толк, то ты недооцениваешь свою роль, – добавила кузина, задержавшись у двери. – Я думаю, с «Эоном» ты будешь равным соперником Оросию. И оказаться там, где император встретит кого-то столь же могущественного, как он сам, особенно если это будешь ты, было бы великой привилегией. Спокойной ночи.
Уходя, Палатина выключила свет, и дверь за ней защелкнулась. Второй раз за день меня оставили в темноте, нб не было никакого сравнения с предыдущим разом. И сейчас я уже наполовину спал.
Несмотря на снотворное, я увидел сон, сон об «Эоне», висящем в тенях, черный корпус на фоне более густой черноты океана, всегда скрытый из виду.
Глава 20
– «Во имя Рантаса его светлость приказывает вам отдать этих беглецов и грешников правосудию, дабы они могли искупить свои грехи против Рантаса и против Сферы, Его слуг на Земле… Они виновны в ереси, богохульстве и отказе признать власть Его святейшества Лечеззара, трижды благословенного Рантасом… Властью, данной всем служителям Сферы по Всемирному Эдикту, и по просьбе домина Абисамара, капитан-инквизитора этой провинции и островов Сианор… В третьем часу после заката солнца, в шестьдесят третий день зимы в год Рантаса 2775». Вот что здесь примерно говорится, хотя вам это уже известно. – Лиас свернул письмо и бросил его перед собой на стол. – Поскольку никто не уполномочен действовать в отсутствие вице-короля, я ничем не могу им помочь.
Трибун стражи, стоящий навытяжку у стены напротив больших окон приемного кабинета Сэганты, заметил:
– К сожалению, они не примут отказа.
– Им придется его принять, во имя Рантаса. – Лиас откинулся на спинку большого кресла, многозначительно глядя на Мауриза и Телесту. – Вы втянули нас в эти неприятности. Не хотите поделиться ценными идеями?
Мауриз не привык, чтобы кто-то разговаривал с ним таким тоном. Тем более что этот кто-то – не фетиец и на несколько лет его моложе.
– Ваш долг – заботиться о нашей безопасности, вот и все.
– Очень ценная мысль. – Лиас постучал костяшками по столу. Он выглядел очень авторитетно, но, в отличие от Персеи или секретаря Сэганты, Лиасу с его представительной внешностью это давалось проще. До сегодняшнего утра я не осознавал, насколько малочислен штат вице-короля. Видимо, несколько служащих уехали в горы или вернулись домой, когда прибыли инквизиторы. – Кажется, для вас «дипломатия» – иностранное слово, хоть вы официально и являетесь чьим-то там посланником. Конечно, мы вас защитим, но если сакри начнут штурмовать дворец, я не гарантирую вашу безопасность. Это все, что я могу сейчас сказать.
– Я хочу иметь возможность в любое время дня связаться с консулом Скартарисов.
– Обратитесь к трибуну. Курьерами распоряжается он.
Мауриз и Телеста круто повернулись и вышли, бросив свирепый взгляд на нас с Палатиной. Я очень мало виделся с ними с тех пор, как мы прибыли. Очевидно, фетийцев возмущало, что у нас в Калатаре больше союзников и сочувствующих, чем у них. Должно быть, они думали, что будут защищать нас, а не наоборот.
Быстро переговорив с Лиасом об отпуске стражников, трибун тоже ушел. Лиас со вздохом облегчения выбрался из-за огромного стола.
– Надо же, как мне повезло. В первый раз Сэганта уехал и оставил меня с этой парочкой. Персея, ты была в городе. Как там обстановка?
– Ничего хорошего. – Девушка встала со стула у стены и оказалась рядом с трибуном. – Инквизиторы схватили не так много людей, поэтому они издали еще один указ. Там говорится, что они откажут в благословении рыболовным флотилиям, если не встретят с их стороны полного сотрудничества. Это «сотрудничество» может означать что угодно.
– Суеверие, – пробормотал Лиас. – Рыбаки не выйдут в море без благословения жреца и его заверения, что им не будут грозить шторма. На самом деле важнее всего второе, но рыбаки – суеверный народ.
– Как будто ты не суеверный, – заметила Персея.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
