— Да, это тебе, смотри! — Ванька, прервав на полуслове рассказ о перестрелке с пустынными разбойниками, потащил с плеча рюкзак и принялся копаться в кармашке. Вот, в Маалюле купили – настоящий, дамасской стали!
— Ух ты, здорово! — только вымолвил восхищенный Николка, рассматривая, чёрный, покрытый изящными разводами дамаска клинок. Ваня долго выбирал подарок и всю дорогу: и на Ефрате, и позже, на пароходе, и в Александрии – не расставался с покупкой. А в поезде то и дело вытаскивал нож из рюкзака и гадал, как отдаст его Николке – прямо на перроне, возле поезда, куда он, конечно, придёт их встретить.
— Всё, Олег Иваныч, готово, можем идти.
Подошёл Яша; за ним носильщик катил доверху нагруженную тележку. Олег Иванович повернулся к ребятам:
— Ладно, молодые люди, впечатлениями обменяетесь после. Нам еще извозчика брать. И ломовика, пожалуй, — и он критически окинул взглядом гору багажа. — В пролётку это все точно не влезет. Так что, пойдемте. А вы, Яков, скажите-ка мне вот что…
Глава двадцатая
— В общем, дела наши пока невесёлые, — подытожил Геннадий. — Стрейкера мы прохлопали. Совсем.
— Да ни хрена мы не прохлопали! — взвился Дрон. — Это называется – подстава. Говорил я вам – на хрена нам в бригаде бабы? Вот они обе нас и…
— Ген, а правда – чего это Вероника решила сбежать? — осторожно спросил Виктор. — Ну, я еще понимаю – Ольга, любофф, все такое… да и на тебя обижена. Но этой дуре что не понравилось? Вроде, всегда с нами была, и работала чётко…
— Я и сам пока не особенно понимаю, — пожал плечами Геннадий, крутя в руках смартфон Олега. На нём беглянка оставила послание – минуту текста, наговоренного на диктофон.
— Как мне кажется, тут две причины. Одна – это ты, Дрон, с твоим коксом..
— Моим? — возмутился Дрон. — Да мы же вместе решили замутить этот расклад! Ты же сам…
— Ладно-ладно, не твой. Наш. В общем, девочке показалось некомильфо иметь дело с такой бякой. Вот она и решила сделать нам ручкой – и поискать другие источники дохода.
Дрон грязно выругался.
— Не хотела бы – ну и не надо, кто ее тащил? Что, заняться больше нечем? А сволочь эту бельгийскую зачем выпустила?
— В нем-то все и дело, — вздохнул Геннадий. — Наша дорогая Вероника, как я понял, решила заделаться новой Коко Шанель. Набила ноут фотками, эскизами платьев, белья, выкройками – и теперь надеется, что бельгиец ей поможет где-нибудь в Париже открыть дом мод. Расчет, в принципе, верный – ведь все успешные модели известны на 130 лет вперед, и если толково взяться за дело…
— Взяться? Да найти ее и… — по сравнению с тем, что Дрон выдал на этот раз, предыдущие речевые конструкции тянули разве что на легкий упрёк.
— Да не кипятись ты! — поморщился Геннадий. — Неприятно, конечно, вышло, — но списывать её со счетов я бы не стал. Да вот, сами послушайте… — и он нажал на кнопку.
— …а еще, Геночка, учти, — раздался из аппаратика голос Вероники, — я, в принципе, ничего против вас не имею. Время подойдет – свяжемся, обсудим, может, о чем полезном и договоримся. Взаимно полезном, — девушка сделала ударение на слове «взаимно». — Только усвой хорошенько – я вам ничем не обязана и командовать собой не позволю. Если усвоишь – приходи, буду рада. Нет – обойдусь. Адреса, извини, дать пока не могу, поэтому…
Геннадий торопливо выключил звук.
— А что дальше? — сунулся Олег.
— Так, ерунда, — отмахнулся Геннадий. Говорит, как с ней связаться, если что. Ничего особенного – письмо в Париж или Брюссель на определённый адрес.
— В Брюссель? — переспросил Виктор. — Выходит, рассчитывает на этого Стрейкера?
— А что ей, твари, остаётся? — не унимался Дрон. — Кому она, нахрен, тут нужна, со своими моделями? Тоже мне, швея-мотористка…
— Я так полагаю, у неё там не только картинки, — усмехнулся Виктор. То-то она в последнее время меня расспрашивала насчёт того, где раздобыть сканы старых европейских газет и экономические обзоры позапрошлого века. Точно вам говорю – не модами она там собирается заниматься. Ну, или – не только модами. Нынче все грамотные – а про то, как попаданец из будущего делает миллионы на бирже, сейчас кто только не пишет. Между прочим – толковая идея. Здесь, в России, из этого ничего не получится, а вот в Париже или Брюсселе, да еще со связями Стрейкера…
— Будем иметь в виду, — кивнул Геннадий. — Ладно, с этим пока всё. Олеж, что там с Валей?
— А ничего, — вздохнул Олег. — Тамара Валерьевна, — ну это мама его, — мне все время звонит. Они еще ждут… Я все боюсь, что придет к нам домой – они у нас в гостях как-то бывала, и мои ее знают… Ген, я ей не смогу в глаза врать, что Валька жив! Да я сразу…
— А ну заткнись! — прервал излияния Олега Геннадий. — Не хватало еще нюни разводить! Спалиться хочешь – и нас, заодно, спалить? Ты вообще, где – в Бригаде или в песочнице? Волю в кулак – и держаться! — и вожак обвёл бешеным взглядом подчинённых. — Ко всем относится!
— Мало нас, — сказал Дрон после недолгого молчания. — Вероника, конечно, стерва, но – конкретный боец. Если продолжаем мутить насчёт кокса – надо еще людей искать.
— Ищи, — согласился лидер. — Только ничего конкретного им не пока не говори. Прощупай, сведи со мной – а там вместе будем решать.
— Лады, — кивнул Дрон. — И вот еще… я тут подумал – как найдем людей, надо сразу их на ту сторону – и в дело с головой, чтобы некогда было задуматься. В деле и посмотрим. А если что… сам понимаешь. Тут ментов нет, и мамочка никто не спросит… — и он нехорошо посмотрел на Олега. Тот невольно поёжился.
— Логично. Действуй. Вить, теперь – по твоей части. Что там с камер на Гороховской.
Виктор развернул к собеседникам ноутбук и щелкнул тачпадом:
— Вот, смотрите. Наши клиенты – те самые, о которых рассказывал мальчишка и лейтенант.
На экране рывками двигалось изображение: к дому подъехала пролётка, за ней следовала телега, гружёная какими-то чемоданами и тюками. С пролётки сошли четверо – мужчина лет сорока пяти и трое подростков. Двоих присутствующие сразу же узнали.
— Яша… Николка, — прокомментировал Витя. А это, видимо, и есть тот самый Олег Иванович?
— Да, — кивнул Геннадий. — С сыном, Иваном – вот он…
— А малый понтуется, — проворчал Дрон – Вон, разгруз не снял и берцы… чего это он?
— Пока не ясно. Так что сейчас тебе задача, Витя – обложить их так, чтобы каждый шаг… и не забывай про Яшу. Шустрый оказался мальчик, кто бы мог подумать…
Виктор поморщился. Он никак не мог простить себе прокола с игрушечным шпионским набором. Вот уж в самом деле, кто бы мог подумать…
— Да завалить его! — предложил Дрон. — Не хватало ещё, чтобы этот жидёнок нас снова засветил! Давайте я сам сбегаю…
— Остынь, Дрон. — Твёрдо сказал Геннадий. — Не время. Да и не справишься ты, сам же понимаешь – города толком не знаешь, связей нет, а этот сопляк там каждый угол…
— Плевать! — не сдавался Дрон. — Зато бабок теперь до хрена! Заодно стволы купим – они там на халяву продаются, без всяких бумажек! Здесь переточим малость, чтобы глушаки налезали – и будем в шоколаде.
— Насчет глушителей – это дело, — милостиво согласился предводитель. — Займись. Но о еврейчике – пока и думать забудь. Главная задача сейчас эти двое, — и Геннадий кивнул на Олега Ивановича и Ваню, застывших на экране ноутбука. — Нам надо знать о них все. Причём – и по ту сторону портала, и по эту.
Виктор кивнул:
— Поиск по сетке я запустил. Как что-нибудь наберётся – дам знать.
— Вот славно, — Геннадий выпрямился. — В общем так, друзья. Дело наше движется – несмотря на мелкие и, я уверен, волне преодолимые препятствия. На данный момент в нашем распоряжении два ключа от портала и более чем солидная сумма царских денег – около 37 тысяч рублей, плюс 300 британских фунтов. Это, если кто не понимает – огромная сумма. Так что, дорогой Дрон – налёт на аптечный склад отменяется. Будем приобретать кокаин, как и полагается законопослушным подданным Российской империи. Следующая задача – документы. Это снова на тебе, Витя…
Тот кивнул, и Геннадий закончил:
— Итак, у нашей группы есть деньги, база, есть толковые наработки. И надёжный – пока надёжный! – способ проникновения на ту сторону. Так что, друзья мои – революция продолжается!
* * *
«Дубовый зал» фехтовального клуба Модеста Петровича Корфа сегодня выглядел не так, как обычно. Толстые маты отволокли в углы, сдвинули к стенам деревянные манекены и «глаголи» с висящими на них кожаными чучелами. Стойки с оружием, правда, никуда не делись; ряды рапир, шпаг и эспадронов все так же отливали полированной сталью, и отблески пламени камина отражались в зеркальном металле алебард.
Длившаяся до самого сентября июльская жара покинула, наконец, Москву; с северо-запада наползли низкие, свинцовые тучи – и повисли, цепляясь за кресты церквей и за бронзовые орлы кремлёвских башен. По этому случаю барон и велел зажечь камин; впрочем, скорее всего, он сделал бы это в любом случае – обстановка требовала.
