— Это понятно, — внутри обнаружилась еда, несомненно, вкусная, судя по аппетитному запаху.
— Видимо ужин у вас будет проходить на свежем воздухе, и видимо ужин будет романтический, — таинственно сообщила Минни.
— И видимо прощальный, — с грустью добавила Эва.
— Как прощальный? — Минни перестала сноровисто орудовать ножом, а замерла, взглянув на девушку.
— Я завтра улетаю к отцу погостить на недельку.
— А-а, протянула она, — я уж было подумала, что этот нахал тебя чем-то обидел.
Эва не удержалась и хихикнула, всё же с укором взглянув на женщину, чьи обязанности и значение в этом доме трудно было переоценить.
— Минни…
— Я любя, — совершенно серьёзно оправдалась она, — а вообще это хорошо. Пусть поскучает.
— Боюсь некогда ему скучать будет. Он постоянно на работе.
— О, нет, вот тут ты ошибаешься. Он найдёт для этого время. Одно — знать, что ты дома, и совсем другое, знать, что тебя нет, что ты не встретишь его, не поговоришь… ну и так далее, — договорила она и снова принялась орудовать ножом.
Эва взяла с доски кусочек ароматной колбаски и отправила в рот.
— Эва, — строго сказала Минни, — ты же знаешь, как я не люблю, когда мне мешаются на кухне и таскают у меня из под носа продукты.
— Прости, я жутко хочу есть, — с улыбкой принесла Эва извиняющимся тоном. Всё давно знали причуды Минни, и появляться на кухне, пока не был завершён последний штрих к ужину или обеду, и организовывать перекусы перед едой было опасно для здоровья.
— Это хорошо, тогда ты сможешь во всей красе оценить то, что я для вас приготовила.
— Минни, у тебя всегда всё получается превосходно, у меня даже нет сомнений, и слов не находится никогда, чтобы выразить своё восхищение. Спасибо, дорогая, ты чудо! — Эва обняла женщину и поцеловала в щеку.
— Да, ладно, — Минни смахнула слезу, — о ком мне ещё заботиться? Кроме вас у меня и нет никого. На, вот… Знаешь, как старушку разжалобить, чертовка, — проворчала Минни и выделила Эве ещё один кусочек колбаски.
— Спасибо, дорогая, больше не буду выпрашивать, обещаю. Два маленьких кусочка колбаски мне не помешают восхититься твоими вкусностями.
— Сейчас закончу с вашими сборами, и пойду проверю Билли и Симона. За ними тоже глаз да глаз нужен. Вообще мужчины, они как собаки: рычат, часто лают, не пойми от чего, и кусаются. Но самое главное, они поддаются дрессировке! Эва засмеялась, услышав такое сравнение.
— Скажешь тоже, Минни…
— Молодёжь… Всему вас учить нужно… вот если бы я в своё время это понимала, было бы всё по-другому, — с лёгкой грустью, но со знанием дела, сказала она и закинула в кипящее масло ломтики колбасы.
— Хорошо, ну и как их, по-твоему, нужно дрессировать?
— Постепенно, — последовал краткий ответ. — Не баловать сильно, но иметь пару безотказных приёмов для воздействия, — поучительным тоном продолжила она.
— Ясно, а как на счёт безотказных приёмов? — уже стало интересно, что же за приёмы имеет ввиду Минни. Она устроилась рядом с ней на стуле, попутно наблюдая за её быстрыми и профессиональными движениями.
— Эва, мужчина добр, когда он сыт.
— Ой, я не так сильна в готовке, на самом деле, — разочарованно заявила Эва.
— Дорогая у твоего милого денег достаточно для того, чтобы питаться в ресторанах, но… — Минни даже подняла указательный палец, чтобы сосредоточить всё внимание Эвы на своих словах, — но домашний семейный ужин, приготовленный собственными руками — это очень важно. У тебя должна быть парочка особенных блюд. Не нужно изучать всё кухни мира, тебе хватит и парочки. Постепенно изучив вкус мужчины, можно экспериментировать. Да тут и думать особо нечего. Мясо… Мужчины любят мясо. Ты готовишь, заряжаешь еду своей любовью, энергетикой, эмоциями… — Минни говорила с таким упоением, что Эва готова была поверить ей на слово.
— Да, надо бы мне отобрать парочку блюд.
— Вот смотри… Есть несколько, к которым Ян никогда не остаётся равнодушным. Эти сэндвичи он просто обожает, — она взяла поджаренный тост, бывший частью французского багета, натёрла его половинкой помидора черри. — А теперь сюда мы положим тоненький ломтик поджаренного бекона и вот это. Это самое главное, — осторожно лопаткой она сняла со сковороды перепелиное яйцо и не менее осторожно водрузила его на бекон.
— Боже, я сейчас умру от голода Минни, аромат просто обалденный, — захныкала Эва.
— Давай, учись. Разрешаю доделать тебе эти бутерброды, а я займусь салатом. Потом мы завернём их в фольгу, чтобы не остыли.
— Хорошо, я попробую не испортить всё остальное, — она подошла к столу и приготовилась проявить себя в поварском искусстве.
— Ну, если я не ошибаюсь, пожарить яйца самостоятельно у тебя ума хватит, — пошутила Минни.
— О, да! — поддакнула Эва и начала проделывать показанные Минни манипуляции. — А куда пойдут эти колбаски? Испанские да? Я их больше всего люблю, они такие остренькие.
— В салат. Он прост, совсем без причуд, но очень вкусный, — Минни принялась крошить помидоры. — Только помидоры нужно брать обычные, крупные, не вот эту мелочь, — она кивнула на черри.
— Почему?
— Потому что они основная составляющая этого салата, а крупные вкуснее. Теперь к колбаскам мы отправляем дольки чеснока, и когда чеснок зазолотится добавляем ложку винного уксуса. И всё это отправляем к помидорам, и добавляем пару ложечек того масла, что осталось в сковороде. Видишь, оно красное, потому что в колбасках паприка. И последний штрих, это петрушка, много петрушки, перец соль. И всё!
Как заворожённая Эва наблюдала за действиями Минни.
— Я и не предполагала, что готовить так… — она задумалась в поисках нужного слова, — …интересно… волшебно.
— Конечно! — воскликнула Минни. — Это волшебно! Ты вот пишешь картины, творишь шедевры, а я творю свои шедевры на кухне.
— Н-да, это точно!
— Ну, раз мы уже начали, тогда я тебе и про десерт расскажу.
— Я что-то не припомню, чтобы Ян сладким увлекался. Он, по-моему, вообще сладкое не любит.
— Этим точно увлекается. Это французский десерт. Тонкие бисквитные коржи, крем, чуть-чуть карамели и молотый белый перец.
— Перец? — удивлённо переспросила Эва.
— Да, детка, именно. Только обязательно белый перец, это великолепное сочетание, — уверенно заявила Минни.
— Я не помню, чтобы ты его готовила, — с сомнением произнесла Эва.
