— Потому что они оба держали это в секрете, — хитро проговорила экономка. — Я узнала об этом случайно, вскоре после того, как пришла работать к леди Линдхерст… На слуг никто не обращает внимания, словно они не существуют. Но у нас есть глаза, и уши, и головы. Я один раз подслушала их разговор.
— А как зовут брата леди Линдхерст? — негромко спросил Маттиас.
Экономка перевела лукавый взгляд на него:
— Я бы сказала вам, сэр, если бы я и другие слуги получили жалованье.
— Этого не требуется, — ответил Маттиас. — Я могу высказать догадку относительно имени брата леди Линдхерст. На этот пост есть только один кандидат.
Внезапно Имоджин осенило;
— Аластер Дрейк?
Лицо экономки помрачнело.
— Тратят целые состояния на наряды и выезды и удавятся за копейку, когда доходит до выплаты жалованья прислуге.
— Выплатите ей квартальное жалованье, милорд, — распорядилась Имоджин.
— С какой стати? — рассердился Маттиас.
— Колчестер, сейчас не время проявлять упрямство. Заплатите ей деньги.
Маттиас вздохнул.
— Хорошо. — Повернувшись к экономке, сказал:
— А теперь, когда я согласился заплатить за то, что и так знаю, вы по крайней мере подтвердите все?
На лице женщины засветилась радость.
— Это верно, что мистер Аластер Дрейк — брат леди Линдхерст. Правда, не имею понятия, почему они делают из этого тайну. Какая от этого им выгода?
— Весьма интересный вопрос, — пробормотала Имоджин.
— Если так пойдет дальше, то, похоже, у нас количество вопросов без ответов будет все возрастать, — проговорила Имоджин, когда Маттиас помогал ей сесть в фаэтон. — Стало быть, мистер Дрейк и Селена — брат и сестра. Не эту ли тайну раскрыла Люси?
— Она могла узнать об их родстве, — заметил Маттиас, беря в руки вожжи. — Но вряд ли этим можно шантажировать, а тем более идти из-за этого на убийство.
— Если мистер Дрейк и Селена не скрывают за этой тайной другую, более страшную. — Имоджин придержала рукой широкополую шляпу, чтобы та не слетела, когда тронулись лошади.
— Интересно, а мистер Дрейк тоже покинул сегодня Лондон?
— Это будет нетрудно выяснить. Мы можем проехать мимо его дома. Кажется, он живет на Холлоу-стрит.
— Откуда тебе это известно, Маттиас?
— Мне по своим делам пришлось наводить справки о Дрейке после нашего приезда в Лондон, — сухо ответил Маттиас.
Это внезапно заинтриговало Имоджин.
— Какого дьявола ты наводил о нем справки?
— Как бы это сказать… Зрелище, которое я застал, придя к тебе с визитом (если помнишь — ты в его объятиях), и рассказ твоей тети — все это породило у меня немало вопросов…
— Только не говори, что ты ревнуешь меня к Аластеру Дрейку, — недоверчиво уставилась на мужа Имоджин.
— Конечно же, я не ревную, — сказал Маттиас, не спуская глаз с ушей лошади. — Ревность — это смехотворная, неполноценная страсть, свойственная начинающим поэтам и очень молодым людям.
— Верно, милорд. — Он определенно ревнует, отметила про себя Имоджин и вежливо улыбнулась. — Что ты намерен делать, если мистер Дрейк исчез?
— Принять меры предосторожности. — Маттиас прищурился. — Мне не нравится то, что происходит, Имоджин… Здесь что-то не так.
— Согласна с тобой.
Через несколько минут Маттиас остановил фаэтон у дома 12 на Холлоу-стрит. На его стук в дверь ответа не последовало.
Бросив взгляд в незашторенное окно, Маттиас увидел разбросанные по комнате вещи. Очевидно, Аластер Дрейк паковал свои пожитки в страшной спешке…
— Оба сбежали… Невероятно! — проговорила Имоджин, когда они через несколько минут вошли в библиотеку Маттиаса. — Но почему? Что их напугало до такой степени?
— Тот факт, что дневник Люси у нас и что мы не намерены отдавать его Селене, — отозвался Маттиас. Он нетерпеливо развязывал галстук. — После сегодняшней сцены в гостиной Селена, очевидно, решила, что либо мы уже раскрыли ту самую тайну, которая стала известна Люси, либо скоро раскроем.
— Она уведомила об этом Аластера и парочка упорхнула из Лондона?
— Вероятно.
Имоджин бросила быстрый взгляд на Маттиаса, встревоженная зловещим тоном, каким он произнес последнее слово.
— Что ты хочешь сказать?
Маттиас остановился перед окном, словно забыв о своем белоснежном галстуке, который болтался у него на шее.
— Очень похоже, что Дрейк убил Люси, потому что она узнала его тайну. По той же причине он, по всей видимости, убил и Ваннека.
— Но дневник находился у Ваннека целых три года! Зачем нужно было столько ждать?
Маттиас оперся рукой о подоконник.
— Кто знает, когда Ваннек обнаружил дневник и когда решил его прочитать?
— Несколько месяцев назад он продал свой большой дом и купил другой, поменьше, — напомнила Имоджин. — Возможно, дневник попался на глаза, когда паковали вещи, готовясь к переезду.
— Вполне возможно… Но тут есть еще одно обстоятельство… Люси не доверила дневнику эту темную тайну. Она лишь намекнула о ней и о том, что намерена шантажировать ею Дрейка. О самой же тайне в злосчастном дневнике ни слова.
— Верно. — Имоджин заложила руки за спину и стала мерить библиотеку шагами. — Но факт, что Ваннек спрятал дневник, говорит о том, что он правильно оценил его важность.
— А Селена и Дрейк хотели заполучить дневник. Очевидно, они опасались, что Люси доверила дневнику их тайну. Откуда им знать, что это не так, если они его не читали?
— Отличная мысль, — шепотом сказала Имоджин и после паузы добавила:
— А что, если Ваннек лишь недавно обнаружил тетрадь, как ты уже предположил? И узнал, что Селене и Аластеру есть что скрывать, хотя ему и не было известно, что именно?
— Ваннек вполне мог прибегнуть к блефу — дать Дрейку понять, что он знает о тайне, раскрытой Люси. И тогда Дрейк убил его, как убил и Люси.
— Да… Великолепный образчик дедукции! Все выглядит очень логичным, Колчестер.
— Благодарю. Похвала из уст И.А.Стоуна стоит многого. — Маттиас отвернулся от окна и направился к столу. — Одно мы знаем совершенно точно: этот дневник несет опасность. И пока все окончательно не разъяснится, я намерен позаботиться о том, чтобы надежно защитить тебя и Патрицию.
Имоджин вздрогнула:
— Ты в самом деле считаешь, что мы с сестрой подвергаемся опасности? Ведь Селена и Аластер покинули Лондон…
— Или хотят, чтобы мы поверили в это… Я не намерен рисковать. — Стук в дверь прервал Маттиаса. — Что случилось, Уфтон?
— Вас хочет видеть Хьюго Бэгшоу, сэр, — невозмутимо объявил Уфтон.
— Бэгшоу? — Маттиас нахмурился. — Весьма не ко времени… Скажи ему, что меня нет дома.
