– 10 % – фиксированная ставка? – спросил, желая услышать пусть и ложь, но утешительную.
– Да, – легко солгал Руслан. – Как в Налоговом кодексе РФ.
Из сводки ФСБ по материалам СОРМ.
…Объект сделал несколько звонков с различных телефонов. Список и расшифровка прилагаются. Наибольший интерес представил его разговор на вайнахском наречии с абонентом в Турции. Использовались идиоматические обороты, намеки и, вероятно, кодовые слова. Объект просил разрешения «врача» на приезд «пациента», который у того уже побывал неделю назад. Такое разрешение последовало с задержкой в несколько минут. Это позволяет предположить, что турецкий абонент связался по другому каналу с «врачом» и получил его согласие.
Также перехвачен звонок с мобильника в центральном здании ФСБ. Неизвестный абонент сообщил, что «Твой крестный погиб, больше на тебя никто не жалуется». Собеседники назначили встречу (время …, место…). Для установления личности абонента проводится анализ его голоса и местоположения. Предварительно можно предположить, что он является действующим сотрудником ФСБ.
– Похоже, твой замысел сработал, – Чудов почти ласково посмотрел на Опера, – товарищу Григу удалось скинуть «Клеща» и тот метнулся жаловаться «Зверю». Заодно засекли «крота» в контрразведке. Так, глядишь, по итогам операции майора получишь.
– Спасибо, товарищ генерал! Одна большая звездочка лучше четырех маленьких. Мы с Машей, извините, со Шпагиной прикинули: а не подтянуть ли «Бубалу» под крыло Матвея Александровича?
– В смысле?
– Ну, тот ищет содействия – помните его попытку найти нового диггера?
– Помню.
– Поскольку ему час назад удалось оторваться от слежки, то нам неизвестно, что он делает и планирует сделать. Товарищ Григ имеет дружеские отношения с ГУМом …
– Куда клонишь?
– Из универмага есть выходы в подземные коммуникации. Пусть Алехин намекнет «Клещу» или «Зверю». А?
– Люди «Клеща» контролируют строительную компанию, ведущую работы в ГУМе, – начал вслух развивать мысль Чудов, – то есть туда можно затянуть его московскую группу террористов вместе с «Бубалой». Пока её члены рассеяны, её состав нам не известен. Забавная задумка, надо обмозговать. Найдите с Машей комплексное решение, завяжите в тугой узел те разрозненные пока концы, что мы имеем. Справитесь сами?
– Справимся, полагаю.
– Тогда две большие звезды положишь в стакан с водкой.
Глава 48
Свадьба
Интерн новенький, еще не затравленный текучкой и дежурствами. Ел с аппетитом, а взгляд голодный, так и шарил по столовой. Мария спиной почувствовала, как голубые глаза остановились на ней.
– Коллега, можно к вам присяду? – скорее утверждение, чем вопрос. – Вы в каком отделении работаете?
– Патологоанатом, – грубо начала Шпагина, но, учтя возраст и простодушие новичка, смягчилась, – практически. Специализируюсь на онкопсихологии.
– А я на челюстно-лицевой хирургии.
– Извините, мне пора.
Девушке хотелось снять стресс от погружения в оставленное болото шпионажа, поболтать на отвлеченные темы или даже переспать с симпатягой. Только некогда. Мысли о сексе напомнили некстати о Никите Вяземском, с которым рассталась после операции «Шиа». «Позвонить?» – рука нащупала телефон, нажала на счастливую кнопку «7» – короткий набор номерка стереть забыла, по Фрейду.
– Машенька, милая, счастье моё! – бывший любовник взорвался восторгом и осекся. – Что-то случилось?
– Есть вопросик по твоему профилю, – сказала чистую правду и отчасти соврала Мария. – Ты не мог бы подъехать в ЦКБ?
– Только вечером, отец нагрузил выше крыши. Степка Алехин свалил за бугор, и мне приходится пахать за двоих.
– Приезжай обязательно. Я буду тут всю ночь.
– Трудный пациент?
– Даже не представляешь.
Анна щеткой расчесывала волосы минуту, другую. Привычный массаж головы сегодня не помогал, роились дурные мысли. «Нервничаешь», – поставил бы диагноз Матюша. Только где он? Как? Попытки связаться с ним безрезультатны: не отвечает на звонки ни её, ни Степы. Сильно болен? Но Виктор бы сообщил или хоть намекнул бы, а он ограничился туманными фразами: «состояние стабильное» и «Скандинавская меланхолия». Последняя содержала намек на шпионские проблемы, столь знакомые по годам командировок в Северную Европу. «Вероятно, как и всегда, есть веские причины для молчания, – успокаивала себя Алехина. – Если бы разлюбил, сказал бы». Но и других «хороших» причин хватает в жизни немолодого разведчика. «Неужели опять попал в эпицентр интриг и потому решил дистанцироваться от семьи?» Таким она знала любимого: наметив цель, всегда шел к ней, концентрируясь на главном.
Не только Степан и Ксения, но и она – Анна – выпали из области важного, переместились на периферию внимания Матвея. Понять проще, чем принять. С досады шмякнула по туалетному столику, щетка вырвалась из рук, отскочила в зеркало. Напугавшись шума, способного разбудить обитателей лома, бросилась ловить беглянку. Прислушалась: вроде, тихо. Спокойствие не приходило. Вокруг хорошо: и дети, и океан, и климат. А душа рвется в Россию, к мужу. «Ксюша родит, и через неделю-другую вернусь в Москву. Провались пропадом эта Калифорния». На глубине 100 км с ней сейсмически соглашался южный сегмент разлома Сан-Андреас. Сдвигаясь со скоростью 5–6 см в год, Тихоокеанская и Североамериканская литосферные плиты терлись друг о друга, накапливая энергию для грядущего мега-землетрясения.
– Без гостей? – консул удивленно таращился на молодую пару, сочетающуюся гражданским браком. – Раз вы женитесь, то должны быть свидетели, по крайней мере.
– Давайте пригласим ваших коллег, – предложил Влад, – на бокал шампанского – мы привезли. Я в консульстве играл в пинг-понг, знаю трех-четырех ребят.
Церемония прошла быстро – рабочий день. Юлия не взяла фамилию мужа, чтобы не менять загранпаспорт и визу. Резидент взял копию «Правил плавания», чтобы отправить в Центр.
Уже стемнело, а Матвей никак не мог уйти в дом. Исчез садовник, перестал периодически выныривать «Шофер», комары стали покусывать, а ветеран не мог переместиться в постель. Что держало? Лень, раздумья, Луна на небосклоне? Черт его знает! Точнее, шайтан, что стоял перед глазами и, издевательски ухмылялся. В памяти разведчика отпечаталась угроза, брошенная ему в спину Гафуровым: «Еще пожалеешь, дед!» Очень хотелось выпустить в него обойму: за Вику, за Марка, за других жертв. ПСМ тут рядом, спрятан до часа в трухлявом пне. Алехин чувствовал, что устал, смертельно устал за последние месяцы борьбы с раком, с врагами. Убийство «Клеща» позволило бы достойно выйти из борьбы, сорвав неизвестные планы Иблиса, разрушив неведомую операцию ЦРУ и прочих. Увы, успех окажется временным – та же банда вновь начнет точить ножи. Да, и в России частичный результат приведет лишь к передышке, возможно, даже вызовет дальнейшее закручивание гаек. № 1 и так активно прижимает оппозицию, открытую, не скрывающуюся в подполье, не лезущую в подземные коммуникации возле Кремля.
Вновь прокрутил утренние слова Виктора. «С составом определился, – порадовал анестезиолог-реаниматор, – скажи, когда изготовить, а то срок сохранности – максимум неделя. Надеюсь, ты уже придумал контейнер». Кстати, о контейнере: встал с кресла, аккуратно свернул плед и почти произнес привычно «Собаки, ко мне», но вовремя вспомнил, что их нет на этом свете. Оглянулся на ночной лес за забором, где упокоились беспокойные компаньоны. «Придется подождать с «Клещом», начну с Иблиса». В ванной почистил зубы, открыл шкафчик, покопался в мужской парфюмерии, выбрал прозрачную тубу дезодоранта и баночку с гелем. Известный бренд, крохотные упаковки – подходят для авиаперелетов. «Завтра передам Виктору вместе с кремом, – принял окончательное решение. – Прикинусь подручным негодяя Иблиса. Всё лучше, чем негодяем у его подручного, Руслана».
Никита удивился, что его пропустили в ЦКБ в столь неурочный час. Не раз после ухода Маши пытался поговорить с ней, восстановить отношения. Хотелось хотя бы узнать причину разрыва. Кое-какие догадки имелись. Он полагал, что девушка не смирилась с тем, что помогла тогда ему со Степаном, помогла вопреки служебному долгу. И, тем не менее, Вяземский-младший не жалел, что вместе с другом прикончил главаря ОПГ, похитившей Ксению. «Мария рано или поздно поймет, что нами двигало. Вдруг уже поняла?»
У входа в названный Шпагиной корпус белел силуэт. Против ожидания – не медицинский халат, а гладкое платье, едва доходившее до середины бедер, сильно декольтированное. Сквозь тонкую ткань отчетливо проступали соски крепкой груди. Никаких признаков, что на женщине надето что-нибудь еще, кроме туфель. Она спокойно взирала на мужчину, сознавая, что, еще не сказав ни слова, не дотронувшись до неё, тот уже полностью в её власти. Это давало силы молча ждать, хотя хотелось броситься к нему и многое сказать. Исход уже неизбежен, как приход осени после затянувшегося лета, как мрак, окутавший ЦКБ после заката. Но сначала служба, пусть теперь нет звания и удостоверения. Нужно ограничить возможности «Бубалы», вынудить вновь выйти на «Клеща» и его головорезов.
