нее, вдавливая своим весом в мучительное ложе. Его пальцы обхватили ее руки, причиняя боль, зажимая острые стебли. Беатрис вскрикнула, чувствуя, как в нее проникает член. Она с ужасом ждала первого толчка, который заставит сдвинуться с места и тогда уколы перерастут в болезненные царапины.
— Проси, — произнес Эритар, надавливая на нее сильнее.
— Пожалуйста, хозяин, — выдохнула Беатрис. — Только не так, умоляю.
Он покачал головой.
— Ты выдержишь.
Из его глаз лилась тьма, девушка закричала под ним, чувствуя, как он начинает двигаться. Проникает до конца, затем выходит. У нее почти получалось не шевелиться. Получалось держаться на одном месте. Страх, магия, сжимающая горло, боль от шипов повсюду. Беатрис не заметила, как улетела в эти ощущения и не могла разбить оковы их очарования.
Эритар усилил толчки. Все чаще ее тело сдвигалось. Спина страдала. Беатрис молчала, сколько могла, затем принялась молить.
— Хозяин, — шептала она. — Тар, любимый.
Последнее слово заставило мужчину застыть. Он дернул Беатрис на себя, подхватил под спину и удержал на весу.
— Моя девочка, — произнес он, прижимая ее к себе. — На четвереньки. И переворачивайся медленно. Я давно не практиковался, моя магия не для игр, как правило она смертельна. Могу случайно не удержать точки.
Беатрис только вскрикнула. Она осторожно встала. Розы больше не ранили ее, кроме тех, которые остались в руках. Застонала снова, когда он соединил и связал ее запястья, затем локти, затем задрал их вверх, цепляя край веревки к потолку машины. Эту точку он тоже удерживал магией. Девушка почувствовала серьезное беспокойство — слишком много его внимания и контроля уходило. Она подумала, что он может не справиться, тем более что кристаллы Арьянми были сложной и уникальной ворожбой.
Пришлось сильно прогнуться в талии. Ноги были широко разведены. Беатрис быстро поняла, почему: равновесие не получалось удержать и пришлось висеть на вывернутых руках. Она тяжело дышала, стало жарко от сложной позы.
Эритар провел пальцами по ее спине, отмечая красноватые следы от шипов и стеблей:
— Трис, ты без ошейника, постарайся держать магию при себе, даже если очень захочется начать вести себя плохо. Я готов к атаке, и отвечу очень жестко, обещаю.
На этих словах она застонала.
— Я чувствую каждое прикосновение магии к твоему телу, — прошептал он, теряя голову от ее боли и мучительной позы. — Будто бы касаюсь сам. Наслаждение… Чистое удовольствие, любовь моя.
— Тар, мне больно, я не выдержу, — простонала она.
— Подожди, это не все, — он снова вошел в нее пальцами, другой рукой сжал грудь, захватывая сосок и выкручивая до крика.
— Мне страшно, — она опустила голову. Волосы закрыли лицо.
— Разве? — усмехнулся Эритар. — Тебе может быть со мной страшно?
Сопротивляться было невозможно, умолять бесполезно. Беатрис отдалась чувству беспомощности, покорилась рукам того, кому принадлежала полностью. Она лишь вскрикивала, шептала, просила…
Боль бежала по ее коже миллионами мурашек. Распространялась как круги на воде. В голове стало пусто и удивительно легко. Жаркая волна возбуждения, как морской прибой заполнила все. Беатрис слышала дыхание Эритара, чувствовала на себе его руки, чувствовала, как он движется в ней, как растягиваются ее мышцы в том положении, в котором веревки ее удерживают, как острые шипы впиваются в ладони, как часть роз скатываются к коленям, шипы царапают, как саднит спину — ведь он успел. Действительно не пощадил. Сделал это с ней. Мысль взрывала сознание, доводила удовольствие до кипения.
Подчиниться ему. Ответить за свои слова и действия и не иметь возможности вымолить пощаду. Глаза закрылись. Хотелось уйти в это чувство целиком.
— Мой хозяин, — прошептала девушка.
Она сама попросила этого и сейчас едва могла выдержать. Эритар требовал полной покорности и добился желаемого. Беатрис чувствовала это. Чувствовала принадлежность. Впервые за все это время в мозгу не рождалось ни единой колкой мысли. Не было желания противоречить или уязвить. Она подчинилась так глубоко внутри, что расплылась в его руках.
Кристаллы усилили давление на чувствительные точки. Беатрис закричала, чувствуя, как наслаждение берет верх все сильнее.
— Не спеши, — приказал он. — Рано.
Она слышала, как мужчина сбрасывает доставшую его рубашку, как его орган упирается в ее нижние губы, как плавно он покидает ее тело, но входит снова и начинает нетерпеливо двигаться. Было больно. Действительно больно и трудно терпеть. Рука скомкала ее волосы, дернула назад. Пришлось сильнее прогнуться, кристаллы впились в кожу, выгнутые суставы болели, грудь терзали ненасытные пальцы.
— Будешь делать все так, как я скажу, — шептал Эритар. — Будешь очень послушной. А я буду брать тебя, как пожелаю. Моя. Моя рабыня. Давай, плачь, умоляй меня, но я не остановлюсь. Мне нравится, что тебе больно. Нравится….
С его губ сорвался стон.
Беатрис сходила с ума от его слов, от его действий. Она совершенно перестала думать, остались только чувства, а затем пришло полное освобождение.
Это можно было назвать полетом или падением. Дышать стало трудно. Стоны и крики выбивали воздух из груди. Губы тряслись, похолодели. Опасность, страх, его страсть, ее безумное желание, давление во всех эрогенных зонах, скользящее движение опасной магии про натянутым рукам, розы в ладони. Она будто бы видела то, что происходило со стороны. Представляла, как страсть изменила лицо ее любимого, каким жестким он выглядит, как его светлые волосы падают на лоб, как бугрятся мышцы рук, пока дергает ее к себе.
Слияние двух безумных, жестокое и страстное соединение. Подчинение и покорность желаниям…
— Хозяин… мой повелитель… — слова вырвались сами.
Беатрис еще никогда не чувствовала себя настолько его.
Девушка забилась под сильными руками, отпуская контроль, погружаясь в глубокое бесконечное удовольствие. Ее тело сокращалось, она кричала, извивалась и не могла остановиться. Он сделал ее своей полностью. Подчинил и взял. В глазах потемнело, толчки стали нетерпеливыми и резкими.
Оргазм был такой силы, что Беатрис стала как каменная, чуть дрожала, с губ срывались тихие вздохи. Рваное дыхание никак не могло насытить легкие. Она подставляла свое сошедшее с ума тело, позволяла ему видеть, насколько он щедро дал ей наслаждение.
Толчки члена стали нетерпеливыми и от них было сладко. Беатрис отдавалась, чувствовала каждый сантиметр проникновения. Плоть мужчины была твердой, слишком жесткой, он держал высокий темп и, судя по всему, был близок к пику.
Эритар уже не мог контролировать страсть, он крепко удерживал ослабевшее тело, забирая себе. Хрипло стонал, дышал рывками, а затем прижал к себе бедра, входя до боли и позволяя чувствовать, как его семя наполняет ее.
Кристаллы исчезли, руки отпустило. Беатрис чувствовала, как он освобождает ее от веревок, вгрызшихся в кожу. Они оба упали на розы, обнялись, прижимаясь каждой
