На одной из галерей красовалась надпись: «Яша Рывкинд. Картины и поздравительные открытки». Алеша остановился у витрины, там были выставлены открытки с поздравительными текстами, но с необычными изображениями — обнаженная натура, целующиеся мужчины, лесбиянки в объятиях друг друга. Алеша вспомнил, что Лиля рассказывала ему про какого-то Яшу Рывкинда из Москвы, которого она повстречала на путях эмиграции. Он заглянул внутрь и обнаружил солидного бородатого еврея с кипой на голове. Чтобы проверить, тот ли это Рывкинд, Алеша спросил по — русски:
— Это ваш магазин?
— Конечно, мой, — по — русски же ответил хозяин. — Я вижу, вы эмигрант. Откуда?
— Из Москвы.
— Я тоже бывший москвич. Не желаете купить эротические картины или открытки? У меня большой выбор сексуальных сцен на любой вкус, самый изощренный. Есть короткие фильмы с динамичными сценами орального и анального секса. Есть гомосексуальные, особо рекомендую лесбийские. Таких голых девочек вы больше нигде не увидите. А как изощренно и изобретательно они занимаются сексом друг с другом! — и, понизив голос, добавил: — Есть фильмы со сценами педофилии, но это за особую цену.
Речь его была интеллигентной, улыбка — вполне любезной, но Алеша едва сдержался, чтобы не дать ему в морду, только пробормотал:
— Нет, я заглянул просто из любопытства.
Дома он сказал Лиле:
— По — моему, я видел твоего знакомого Яшу Рывкинда. Он теперь хозяин магазина порнографических открыток.
Рассказывать, что было изображено на открытках, Алеша не стал. Лиля иронически усмехнулась:
— Да, не иначе это тот самый Яшка, на него такое безобразие похоже. Когда мы были в Вене, он прикидывался раввином. Какое «ценное» приобретение для Америки… Вот зачем сюда впускают таких паршивцев?..
* * *
Перед сном Алеша часто водил Лилю гулять по авеню Централ — Парк Вест — размяться после напряженного дня, подышать свежим воздухом. Гулять в сумерках по самому парку они боялись, были случаи нападений. Пока они ходили, Лиля почти беспрерывно рассказывала о своих занятиях. Алеша терпеливо слушал, а когда она замолкала, он, чтобы сменить тему и отвлечь ее хоть немного, рассказывал о своих дневных впечатлениях.
— Нью — Йорк — великий город, настоящая столица контрастов. Это даже не просто город, это такая своеобразная страна в стране. Здесь есть все самое хорошее и все самое плохое.
— Плохого больше, чем хорошего, — ворчливо замечала Лиля. — Много опасностей и очень уж выпирает пресловутая бездуховность.
— Какая еще бездуховность? — удивлялся Алеша. — Для кого же тогда все эти громадные книжные магазины, музеи, выставки, концерты и оперы?
Но Лиля оставалась при своем мнении. Однажды они, продолжая разговаривать, дошли до 72–й улицы, на которой стоял один из самых дорогих и красивых домов города Dakota. На углу перед ним они увидели большую толпу, люди о чем-то возбужденно переговаривались.
— Что случилось? — спросил Алеша.
— Час назад убили Джона Леннона. Он жил в этом доме.
— Джона Леннона? Одного из четырех «битлов»?!
— Да, его. Вышел с женой, чтобы сесть в машину, а какой-то тип подошел и выстрелил в него четыре раза.
— Но почему?.. Ограбить хотел?
— Нет, говорят, убийца — его поклонник.
Лиля испугалась, ее начало трясти, она изо всех сил прижалась к Алеше:
— Боже, в каком мире мы живем! У всех оружие, убивают прямо на улице… ужас, ужас…
Алеша повел ее домой, прижимая к себе и поддерживая, а она дрожала и плакала:
— У всех оружие… все убивают…
Она еще несколько дней оставалась в подавленном состоянии. Алеша и сам не понимал побуждений убийцы, тяжело переживал, но успокаивал ее:
— Лилечка, ну он же ненормальный. Это убийство — исключительный случай.
Но ее трудно было переубедить, расшатанные нервы не поддавались уговорам.
— Тебе нравится в Нью — Йорке, а я отношусь к нему настороженно. Все твердят про свободу в Америке. Какая свобода — свобода убивать?
Алеша терпеливо объяснял:
— Но надо же принимать во внимание, что американская нация — это недавняя смесь эмигрантов со всего мира. Она еще не устоялась, как древние европейские нации. Убийство артиста — это издержки американской демократии.
— Издержки? Слишком много таких издержек. Сколько жутких преступлений! А какие дикие фильмы ужасов показывают детям по телевизору и в кино! Везде только кровь, насилие, секс и ложь! Конечно, под таким влиянием мораль пущена на самотек. Нет, прав был Маяковский, когда писал: «Что касается меня, то я бы лично — я б Америку закрыл, слегка почистил, а потом опять открыл — вторично».
37. Алеша ищет издателя
Жизнь в эмиграции была трудной, экономить приходилось на всем. Алеша переживал, что все еще не в состоянии обеспечивать семью, был угрюм и все реже писал стихи. Поэзия требует вдохновения, а он его неумолимо терял. Но и проза давалась ему тяжело. Чуть ли не каждую фразу Алеша переписывал по нескольку раз, оттачивал. Писательский труд построен на эмоциях, высокое вдохновение чередуется с приступами неудовлетворенности. Лиле он старался своих мучений не показывать, но она видела, что он нервничает, как всегда в периоды творческого застоя. К его идее написать роман она относилась настороженно:
— Ты думаешь, тебе это удастся? Ты поэт, у тебя же нет опыта романиста.
— Знаю, Лилечка, знаю. Но я много думал об этом и, кажется, сумел раздразнить в себе дремлющую интуицию романиста. Понимаешь, я постараюсь ярко рассказать большую историю через серию небольших. Мне надо заинтересовать какого-нибудь издателя рассказом о том, как и почему начался массовый исход евреев из России. Если смогу заключить договор и получить аванс, это обеспечит нас надолго.
Черновик первой части романа был готов, Алеше казалось, что этого достаточно и можно представить предложение в издательство. Но в какое? Он не знал ни одного.
Однажды по телевизору показали большой конференц-зал гостиницы «Мариотт», там собрались корреспонденты разных газет и журналов. Перед ними стояла сильно накрашенная молодая женщина, держалась она развязно, с вызовом смотрела по сторонам и довольно сбивчиво отвечала на вопросы.
— Рассказывал он вам какие-нибудь государственные секреты?
— Не, не рассказывал. Да он пьяный все время был! Даже это… любовью не мог как следует заниматься.
— Но вы собираетесь написать о вашей встрече с ним?
— Да, я, конечно, напишу это… книгу об этом…
Алеша не понял, о ком разговор и что за книга, но заинтересовался: о чем эта примитивная бабенка собирается писать?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
