— Но это же специализация Делакруа, — сказал Ральф, вздрогнув. — Думаете, она каким-то образом узнала, что мантия у нас?
Джеймс ответил:
— Возможно. Она скользкая, как угорь. Она могла все узнать и не сказать Джексону. Может, она хочет, чтобы вся слава досталась ей.
— Одна вещь мне совершенно ясна, — подытожил Зейн. — Мы не должны оставлять вас двоих в одиночестве. Я думаю, что тот или то, что делает это, не хочет, чтобы секрет выплыл наружу. Вот почему они ждали, пока вы двое останетесь одни на несколько минут. Если вокруг вас будут люди, вероятно, они не смогут повторить попытку.
Ральф был бледен как статуя.
— Если все это правда, это действительно ужасно.
— Что ж, да, — согласился Зейн. — Всегда есть такая возможность. Но мы ничего не можем сделать в этом случае, давайте просто надеяться, что они не будут этого делать.
— Теперь мне гораздо легче, — простонал Ральф.
— Да, ладно, — сказал Джеймс, вставая из-за стола. — Уже поздно, и домовые эльфы начинают коситься на нас. Пора убраться отсюда, пока нас не заподозрили в заговоре.
Трое мальчиков побрели в прохладный сад, болтая о прочих вещах, а затем, связанные обязательствами перед своими факультетами, разошлись по своим делам на весь день.
Вся следующая неделя, к сожалению, была занята. Невилл Долгопупс задал написать одно из своих очень необычных, но требующих кропотливой работы эссе. Джеймс вынужден был проводить огромное количество времени в библиотеке, изучая бесконечные способы использования спинусворта, что осложнялось еще и тем, что каждая часть этого растения от листьев до стебля с корнями и даже его семян использовалась с различными целями — от исцеления болезней кожи до полировки ручек метел. Джеймс как раз дописывал семьдесят девятый пункт в свои записи, когда Морган Патония села за стол напротив него с тяжелым вздохом. Морган, первогодка с Пуффендуя, тоже занималась травологией и тоже работала над этим эссе.
— Ты должен найти всего пять методов использования, — заметила Морган, увидев лист Джеймса. — Ты же знаешь об этом, верно?
— Пять? — переспросил Джеймс слабо.
Морган с радостным презрением дала Джеймсу посмотреть свой лист.
— Профессор Долгопупс задал нам написать про спинусворт потому, что это растение наиболее часто используется в волшебном мире. Если бы мы писали обо всех способах его использования, мы бы создали энциклопедию, глупый мальчишка.
Джеймс покраснел.
— Я знал это! — сказал он, стараясь казаться высокомерным и скрыть свое раздражение. — Я просто забыл. Ты же не можешь винить меня за тщательно выполненную работу?
Морган захихикала, явно в восторге от того, что Джеймс потратил впустую столько времени. Спустя пару минут Джеймс собрал вещи и отправился в гостиную Гриффиндора с раздражением и облегчением одновременно. Наконец-то его эссе было завершено. На самом деле, поскольку он написал около двадцати трех способов использования спинусворта, он наверняка заслужил множество дополнительных очков. Главное, чтобы Невилл не догадался, что старательность Джеймса при выполнении задания была вызвана невнимательностью на уроке.
Дважды Джеймс видел профессора Делакруа в коридоре и четко ощущал, что она наблюдает за ним. Он никогда на самом деле не видел, чтобы ее глаза были обращены к нему, но поскольку она была слепа, это вряд ли имело значение. Джеймс помнил, как Делакруа управляла супницей с гумбо своей уродливой палочкой из виноградного корня во время ужина с Альма Алерон, не пролив ни капли. Он подозревал, что у Делакруа есть способ видеть, не полагаясь на свои бесполезные глаза. На самом деле, это объясняло, как она могла заметить, что портфель Джексона изменился. Ведь заклятие Визиум-Инептио действует так, что изменяет только то, что люди видят, верно? Тем не менее, она ничего не сказала и даже не замедлила шаг, проходя мимо него. Джеймс решил, что он просто параноик. Кроме того, как заметил Зейн, что это меняет?
Она могла быть одной из тех, кто пытался обмануть Ральфа и Джеймса и забрать реликтовую мантию в Пещерную Цитадель, или это мог быть кто-то другой. В любом случае, они должны быть настороже и не оставаться в одиночестве вне зависимости от того, кто на самом деле является источником опасности.
Джеймс начал понимать, как это на самом деле трудно — не оставаться в одиночестве. Они никогда не задумывался об этом, считая, что в школе размеров Хогвартса такое может случиться крайне редко. Теперь же, когда он стал обращать на это внимание, он осознал, что остается один снаружи или в залах множество раз каждый день, когда пересекает их по пути на травологию к Невиллу Долгопупсу после трансфигурации или просто идет в туалет посреди ночи. Не оставаться одному в подобных обстоятельствах было довольно сложно, но Зейн, к удивлению Джеймса, был совершенно непреклонен.
— Даже если мы и заполучили мантию с помощью цепочки совершенно невероятных совпадений, я не собираюсь упускать ее из рук только потому, что мы не были достаточно осторожны, — сказал он однажды Джеймсу, провожая его на травологию к теплицам. — Беспечность мерлиновых заговорщиков сработала на нас. Я не собираюсь предоставлять им подарки вроде этого.
Как-то раз Джеймс объяснял Ральфу и Зейну как использовать Заменяющий Заговор в качестве способа сообщения в какой-либо чрезвычайной ситуации. Джеймс заказал три Инновационные Резиновые Утки в магазине Всевозможные Волшебные Вредилки и раздал Зейну и Ральфу по одной.
— Заменяющий Заговор означает, что если я нажимаю на свою утку, обе ваши тоже крякнут, — объяснил Джеймс, ущипнув свою утку.
— Отвали! — хором крякнули все утки.
— Отлично, — сказал Зейн, от души сжимая свою утку, что вызвало хор радостных ругательств. — Итак, если кто-то из вас обнаруживает себя в одиночестве или нуждается в том, чтобы я проводил его в туалет, вы просто крякаете этим, и я прибегу, да?
— Угх, — фыркнул Ральф, стараясь держаться от своей утки на расстоянии. — Ненавижу это. Словно мне снова три года.
— Ну, если ты хочешь снова вылететь из тела, что бы встретиться с несчастным древесным духом, — сказал Зейн, пожимая плечами.
— Я не сказал, что не буду этого делать, — раздраженно ответил Ральф. — Я просто ненавижу это, вот и все.
Зейн повернулся к Джеймсу.
— Итак, как же я узнаю, кто из вас двоих мне крякает?
Джеймс достал черный маркер и нарисовал маленькое «Д» на дне своей утки.
— Теперь посмотрите на своих. Все, что мы делаем с одной уткой, отражается на всех остальных. Когда вы слышите кряк, просто проверьте дно утки и увидите, чьи инициалы там появились.
— Сильно, — сказал Зейн одобрительно. Он поднял свою утку и сжал ее, словно поздоровался.
— Ешь каки в котелке! — весело крякнули утки.
— Хорошо, — сказал Джеймс, пряча свою утку в рюкзак. — Но это будет работать только когда мы будем использовать их исключительно в чрезвычайных ситуациях. Уяснили?
— Почему они просто не пищат? — спросил Ральф, убирая свою.
— Спроси Уизли, — пренебрежительно ответил Джеймс.
Поначалу постоянное общество Зейна или кого-то еще раздражало Джеймса так же, как и Ральфа, но со временем Джеймс привык к этому, и ему даже начало нравиться. Зейн сидел на стуле в углу ванной комнаты, пока Джеймс мылся, тестируя его по защитным заклинаниям или терминологии и ограничениям трансфигурации. Джеймс узнал, что у многих из его одноклассников, включая Морган Патонию, идут занятия Чарами перед Травологией.
Запомнив это, Джеймс торопился после своей трансфигурации к кабинету Заклинаний, а затем в компании Патонии и ее друзей шел к теплицам, избегая таким образом одинокого похода через сад. Постоянно находиться рядом с людьми стало привычным для Джеймса, и в конце концов он почти забыл, для чего это делает. Тем временем прошло несколько недель. Сырость зимы сменилась хрупким весенним теплом, но ни Джеймс, ни Ральф, ни Зейн так и не придумали как заполучить метлу Табиты Корсики. В конце концов, они неохотно признали, что требуется разведка.
— Мне это не нравится, — признался Ральф, подведя двоих друзей к дверям общей комнаты Слизерина. — Я не видел никого кроме слизеринцев здесь уже несколько месяцев.
— Не волнуйся об этом, Ральф, — сказал Зейн, но его голос был менее уверенным, чем обычно. — У нас есть волшебная карта Джеймса. Мы можем еще раз ее проверить, но, как мы знаем, большинство твоих приятелей наблюдают за тренировкой слизеринцев перед турниром. Верно, Джеймс?
Джеймс держал в руках развернутую карту мародеров. Он изучал ее на ходу.
— Насколько я могу судить, в комнатах Слизерина сейчас всего несколько человек, и никто из них не относится к людям, из-за которых мы должны беспокоиться.
— Ты уверен, что правильно читаешь эту штуку? — спросил Ральф, прижимая свое кольцо к глазнице высеченной фигуры змеи на гигантской деревянной двери. — Последнее, что я слышал от тебя по ее поводу, это то, что ты не помнишь, как с ней обращаться.
