Ой! Она действительно плывет – как на надувном матрасе в бассейне.
– Джен?
– Бонни?
– Джен? – Бонни вытянула ноги, перевернулась на живот, затем медленно приподнялась на локтях и огляделась.
Под ней был ковер Пим, мягкий и яркий, с каким-то восточным узором. Он был очень красив – вернее, был бы, поправила себя она, если бы не парил в воздухе в двух метрах от пола.
– Бонни?
Осторожно, так как ковер начинал усиленно дергаться, когда она шевелилась, Бонни подползла к краю, крепко ухватилась за бахрому и, подтянувшись, свесила голову вниз. Она и не помнила, когда в последний раз так радовалась при виде сестры.
– Джен?
– Господи, Бонни, что ты делаешь?
– Парю?
– Прекращай это. Спускайся оттуда.
Бонни не нуждалась в уговорах. Она высунулась еще дальше и собралась перевалиться через край и спрыгнуть на кофр. О том, как обуздать ковер, она подумает потом. Однако в тот момент, когда она была готова спрыгнуть вниз, ковер приподнял один край и перекатил ее на спину.
– Кажется, я ему понравилась.
– Не смешно.
– Как бы то ни было, но он меня не отпускает. – Да, она понимает, как дико это звучит, но другого термина, чтобы описать ситуацию, у нее нет. Бонни чувствовала, что от ковра исходит какая-то сила или энергия, и вспомнила, как было тепло пояснице. – Может, тебе стоит сходить к Пим и поговорить с ней?
– С Пим?
Бонни снова перекатилась на живот и подползла к краю. Дженис стояла уперев руки в бока и задрав голову вверх. Весь ее вид свидетельствовал о крайнем нетерпении. Она была с ног до головы покрыта пылью, у нее слезились глаза, нос покраснел, волосы растрепались, а в довершение ко всему ее единственная сестра маячила где-то под потолком, свешиваясь с ковра.
– Только Пим знает хоть что-то об этой штуке.
– А еще у нее не все в порядке с головой.
– Все у нее в порядке. Она знает об этом ковре. Она все время пыталась добраться до него. Она расскажет тебе, как он работает.
– С помощью волшебного слова или чего-то в этом роде?
– Ага. Например… крибли-крабли-бумс! – Обе в ожидании затаили дыхание.
– Сим-сала-бим! – Дженис подняла руку и растопыренными пальцами указала на ковер.
Ничего.
– Иди к Пим.
– Я позову Джо.
– Джо?
– И еще Роджера. Им обоим надо это увидеть. Джо спасет тебя, ты его обнимешь и поцелуешь, и вы помиритесь, а потом нам надо будет обязательно позвонить в «Нэшнел Энкуаирер» и «Стар», и пусть они торгуются за право сфотографировать все это. Никто в это не поверит. Слушай, а Сюзан уже ушла? Пусть она позовет соседей… думаю, нужно собрать как можно больше чужих людей в качестве свидетелей.
– А я думаю, тебе нужно прийти в себя и поспешить к Пим. Это ее ковер. Может, она не захочет, чтобы о нем стало известно всему свету. Не забывай, его тщательно прятали.
Несколько мгновений Дженис стояла с таким выражением лица, будто вот-вот примется спорить, но потом сказала:
– Ладно, только возьми вот это. – Она достала из кармана сотовый телефон и бросила его на ковер. – Позвони хотя бы Роджеру. Он придет в полный восторг от всего этого.
Дженис ушла и стала спускаться вниз, цокая каблуками по ступенькам. Бонни вздохнула и уткнулась лбом в ковер. «Кто-то же должен прийти в восторг от всего этого», – подумала она, пытаясь осмыслить случившееся.
Волшебный ковер. Сестра права: никто в это не поверит. Она и сама не верит, хотя и лежит на нем. Лежит на ковре-самолете… нет, он еще не летал.
Может, он умеет только висеть в воздухе.
Бонни подняла голову и взглядом поискала мобильник сестры. Телефон соскользнул в ямку, образованную ее телом, и лежал у бедра. Схватив его, она перебралась в центр ковра и, подобрав под себя ноги, села. Злясь на ощущение полной беспомощности, она стала обдумывать пути побега.
Если встать, можно быстро добраться до края с бахромой и быстро спрыгнуть, но это совсем не то же самое, что осторожно спуститься. Бонни дернулась всем телом, чтобы проверить, можно ли подогнать ковер к одной из опор, поддерживающих крышу, чтобы потом встать и, перебирая руками по опоре, заставить ковер опуститься на пол. Однако ковер лишь слегка приподнял края, чтобы Бонни случайно не свалилась.
Она отлично поняла, что… что ковер заботится о ней, ограждает от опасностей. Он не позволит ей спрыгнуть вниз и не допустит, чтобы она упала. Чтобы проверить это, она встала на ноги. Ковер закачался, как стол с одной короткой ножкой, затем успокоился и стал жестким. Бонни прошлась из конца в конец, на глаз прикинула, что его размеры примерно полтора метра на два семьдесят. Она снова восхитилась яркостью его цветов и красотой узора, затем попрыгала на нем, понимая, что, по идее, он должен прогнуться, и тогда она упадет, и одновременно зная, что этого не произойдет. Ковер был твердым, как бетон.
– Ладно. Признаю. Ты действительно крутой ковер, – громко проговорила Бонни и рассмеялась, потому что просто не представляла, что ей делать дальше.
Не удержавшись от искушения, она прыгнула на угол ковра и, встав в позу серфера, стала покачиваться на согнутых ногах, скатываясь с гребня воображаемого… цунами. В следующее мгновение ковер принял наклонное положение и превратился в один из надувных аттракционов, которые устанавливали во времена их с сестрой детства на пикниках или ярмарках. Бонни высоко подпрыгнула, потом еще раз, при этом подтянув под себя ноги, и мягко приземлилась на попу. Однако прыжки получились не такими, как на батуте, и совсем не такими, какие были ей нужны, чтобы претворить в жизнь один из планов побега, вырисовывавшихся у нее в голове.
Бонни сообразила, что все еще держит в руке телефон Дженис, и, взглянув на него, вдруг поняла, что пытается вспомнить номер, который во всех телефонах она устанавливала на быстрый набор, – номер Джо.
Она уронила телефон на колени, спрятала лицо в ладонях и, застонав, заскрежетала зубами. Ей не хотелось сдаваться первой, первой идти на мировую, первой признавать, что без него ее жизнь не складывается – не то чтобы вся ее жизнь была наполнена ситуациями, вроде этой, но все же… Ведь ушел он, следовательно, и возвращаться должен он.
– Ему придется вернуться, – пробормотала она, и эти слова прозвучали как молитва.
Покачав головой из стороны в сторону, чтобы размять затекшую шею, Бонни попыталась унять нарастающее нетерпение. Где же Дженни? Она не сомневалась, что Пим приложит все силы, чтобы вспомнить, – она всегда так делала. Тысячи картинок с Пим, спешащей ей на помощь и спасающей ее, мелькали у нее в голове… И неожиданно все исчезло, как будто что-то еще, не имеющее к этому отношения, пробилось в ее сознание.
Оно формировалось медленно, пока Бонни изучала темную полосу по краю ковра. Сначала оно было похоже на часть рисунка и было вплетено в ковер, но, приглядевшись внимательнее, она обнаружила, что то, что напоминало ей квадрат, на самом деле является скоплением палочек и черточек – вертикальных, горизонтальных и диагональных. Некоторые пересечения повторялись, но не было ни одной одинаковой схемы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
