– Януарий! – вскричала графиня. – Если бы ты раньше!..
– Да ничего бы не было, уж поверь! – скривился он. – Кстати, имей в виду: завещание я на тебя отписал, всё имущество своё отдаю на журавинскую школу. Учи детей, двигай в дворяне, улучшай нравы – от того всем польза будет. И вашим, и нашим. А вот тебе, Андрюша, – помутневший взгляд его остановился на мне, – никакого наследства я не оставил. Да оно тебе и ни к чему, не маленький, своя голова на плечах, второй ранг… и первый уже не за горами. Сам думай, как жить, зачем жить. Ладно, всё… пора мне. Зовут.
Тело его резко дёрнулось, точно пронзённое невидимой молнией, он упал на спину, раскинув руки. Рот приоткрылся, пальцы рук сжались – и медленно распрямились.
А потом он стал таять, будто глыба льда на полуденном солнце. Молча стояли мы вокруг и смотрели, как превращаются в сизую дымку ноги его и руки, как растворяется в жарком воздухе голова, как опадает грудь. Минута – и только кучка одежды осталась от графа Ивана Саввича, да ещё ордена и шпага. То-то будет переполоху – и в людских, и в Иных сферах.
– Провалился в Сумрак, – нарушила молчание графиня. – И не догнать его. Эх…
Она махнула рукой и медленно пошла прочь, с холма. Секунду спустя за ней устремился Костя. Шляпу свою подбирать он не стал.
А мы с Алёшкой стояли и глядели на примятые одуванчики. Те, впрочем, распрямлялись прямо на глазах. Будто и не было здесь никакого тела, никакого дяди Яника. Что до нас природе? Лишь она воистину бессмертна.
– И что теперь? – тихо спросил я не то у Алёшки, не то у себя самого.
– Знаешь что, – взял он меня за локоть, как тогда, минувшей ночью. – Поехали-ка в Чернополье! Тут нам ловить нечего, тут сейчас такая кутерьма начнётся, такая суета… Дозоры, Конторы, раздоры… а там тихо… там подумаем… разберёмся, чем жить, где жить, для кого жить.
Разберёмся ли? – хотел возразить я, но смолчал.
Потому что сам понимал: да.
Разберёмся.
Август – ноябрь 2014
