Топ-топ-топ – хлопок. Топ-топ-топ – хлопок...
– ... Великий Свами Дейв Лири сказал пророку Гарри – забудь об исполнении завета, покорно прими свою судьбу. Отринь запреты, выбери свой путь. Жди зова судьбы...
Топ-топ-топ – хлопок. Топ-топ-топ – хлопок...
Несколько мужчин, миновав охрану, выставленную в дверях храма, вошли внутрь здания. Полсотни человек, дюжина маленьких семеек, собрались в храме на утреннюю службу. Скамьи расставлены в кружок, дневной свет с трудом пробивается через окна-витражи. Картинки рассказывают о жизни возвысившегося над всеми пророка Гарри. Сам проповедник стоял в центра храма, его окружали скамьи с сидящими на них немощными прихожанами. По лицу Эндрю Строуберри, громадного, более двух метров высотой, чернокожего мужчины, стекали струйки пота. Когда новенькие вошли в здание, он повернулся в их сторону.
– ... Жди зова судьбы... для тех, кто способен услышать!
Опоздавшие встали как вкопанные. Казалось, взгляд карих глаз проповедника лишил их воли. Строуберри жутко оскалился. Далее он начал вещать громовым голосом:
– Для тех, кто явился вовремя, найдутся места. Те, кто уверовал, будут вознаграждены. Им будет дарована сила. Она живет внутри каждого из нас. Это сила веры. Эта сила возвысит вас. Для тех, кто храбр, для тех, кто уверовал, не существует преград. Для них каждая безделушка в помощь.
Тремя домами далее, высоко под стропилами обширного, погруженного в темноту пустого хранилища внезапно возникла тень. Вот она шевельнулась, затем на какое-то мгновение замерла. Тот, у кого острое зрение, приглядевшись, мог бы различить веревку, спускавшуюся из-под крыши склада, а на веревке гибкую, сильную человеческую фигуру. Молодой человек, спускавшийся по веревке, изо всех сил сдерживал дыхание, старался никоим образом не нарушить тишину в помещении. Он не присутствовал на проповеди в храме, но находил эту церемонию весьма стоящим занятием, ведь даже сюда явственно долетали топот и хлопки собравшихся там верующих. Это хорошая маскировка, потому что абсолютно бесшумно проникнуть туда, куда его не приглашали, довольно сложно.
Спустившись до середины веревки, он на некоторое время завис неподвижно. Одет он был во все черное. Голову прикрывал капюшон, оставлявший открытыми глаза. Веревка пробегала под правой рукой молодого человека, он накрутил ее на запястье, ниже она образовывала петлю вокруг правой лодыжки. В левой руке – оружие. Неожиданно юноша перевернулся на веревке, его голова оказалась внизу. Он ослабил захват и съехал еще ниже, затем вновь напряг правую руку и замер в том же положении – лицом вниз. Так удобнее разглядеть предмет, за которым он так долго охотился. Внизу под ним располагались два вооруженных охранника, разместившихся на небольшом помосте. Там же, на помосте стояла подставка, покрытая черным бархатом, а на ней– большой драгоценный камень синего цвета размером с яйцо лесного дрозда. Висевший на веревке молодой человек раскачивался взад и вперед и не мог как следует рассмотреть самоцвет. Мешали фигуры охранников. Тем и в голову не могло прийти, что опасность может грозить сверху.
Неподалеку возле больших раздвижных складских дверей стояли два человека, одетых в дорогие костюмы, – один белый, другой черный. Для удобства воришка назвал обоих «хлыщами»: белого – Жирным, а черного Тощим Хлыщом. Они о чем-то беседовали между собой. Расстояние до них было велико и мешало уловить смысл разговора.
Неожиданно за дверями, ведущими на склад, послышался грохот. Следом что-то ударило в металлические двери, и они гулко загудели. Человек на веревке с облегчением выдохнул – наконец-то! Это Берд с помощью бейсбольной биты запустил в сторону склада металлический шар. Сделал подачу и тут же сбежал. «Правильно сделал», – отметил про себя молодой человек, называвший себя Трентом. Братишка Берд овладевал этим искусством с семи лет. Лучше него никто не мог управиться с бейсбольной битой, он бил ею с непостижимой точностью, при этом Берду было безразлично, по какому предмету лупить – по бейсбольному мячу или чьей-то голове.
Все четверо, что маячили внизу, одновременно направились к дверям. Оба «хлыща», по-видимому тоже неплохо вооруженные, выхватили спрятанные пистолеты. Ступали в ногу, следом за ними, так же крадучись и также в ногу, шли охранники в форме. Как только чуть приотставший охранник принялся расстегивать кобуру, вор выстрелил в него, затем сразил другого. Выстрелы прозвучали беззвучно, струи жидкости не оставляли даже светового следа. Оба охранника, словно подломившись, почти одновременно рухнули на пол. Вор скользнул по веревке вниз, провел стволом по защитному стеклу, и оно рассыпалось. Он схватил камень и дернул за веревку.
Тут же сработала охранная сигнализация, однако за те несколько мгновений, во время которых оба «хлыща» сообразили что к чему, воришка успел взлететь достаточно высоко. Там в спасительной темноте и растворился. Он вовсе не перебирал руками – веревка сама стремительно помчалась вверх. Тощий со всех ног бросился к подставке. На бегу заметил, что охранники лежат бездыханные. Подбежав к подставке, огляделся – и ничего не заметил.
Между тем воришка успел добраться до потолка, здесь нырнул в прикрытую черным одеялом дыру. Наконец тощий догадался посмотреть вверх. Там он различил какое-то движение и бросился к лестнице.
На крыше воришку поджидал молоденький, очень мускулистый чернокожий парень. Зимняя ночь выдалась безоблачной, и на небе кое-где виднелись звезды. Парень тащил веревку до того самого момента, пока тяга не ослабла и его напарник не выбрался на крышу. Джимми Рамирес помог воришке встать на ноги, тихо спросил дрожащим голосом:
– Ну как?
Трент скинул с головы капюшон и усмехнулся:
– Потрясающе! На все про все пара секунд!
Джимми перебросил веревку через ограждение и принялся приплясывать на крыше. В этот момент через лестничный колодец на крышу выбрался Тощий Хлыщ. В руках у него был боевой лазер:
– Стоять! Руки вверх!.. Джимми замер.
– Парень, почему он так быстро? – торопливо спросил он у Трента.
– Обычно они запаздывают, – начал объяснять Трент.
Джимми не стал его слушать. Они разом бросились в разные стороны. Джимми – к веревке – ухватился и исчез за краем крыши. Трент – к противоположному краю – и без колебаний спрыгнул на крышу здания, пристроенного к хранилищу. Во время этой пробежки Тощий Хлыщ мог несколько раз выстрелить в него, но делать этого не стал, так как прицелиться было непросто и импульс мог пропасть впустую. А это потеря времени. К тому же Трент бегал слишком быстро, чтобы вот так запросто подстрелить его. Он считался лучшим бегуном среди всех ребят, входивших в клан Драконов. Кто знает, может, он был лучшим во всем Фриндже? По крайней мере, пока его никто не мог догнать. Имеется в виду – никто из подобных Тренту. Он миновал два строения, с ходу перепрыгнул через узкий проход между домами, следующую крышу пробежал по диагонали, постоянно придерживаясь при этом направления на храм. Здесь он позволил себе расслабиться, обернуться и посмотреть, далеко ли отстал преследователь.
Тощий висел у него на плечах. Если он и не сократил дистанцию, то и не дал пареньку увеличить ее. Трент испытал мгновенный страх, но, сумев преодолеть его, вновь бросился в бега. С ходу перепрыгнул на следующую крышу, зацепился руками за край, но сильно ударился животом о стену. Затем спрыгнул на землю, нырнул в узкий, едва заметный с улицы проход между домами, свернул за угол, еще раз свернул за угол. Увидел открытую дверь, бросился в ту сторону, пробежал длинным узким полутемным коридором и вбежал во внутренний зал храма Свами Дейва Лири... где огромного роста черный человек в сутане, которого до того момента Трент никогда не встречал, стоя в центре многочисленной топающей и прихлопывающей толпы, вещал о выборе жизненного пути. О том, что с этим делом нельзя промахнуться. Услышав шум, проповедник повернулся и грозно сверкнул глазами на помешавшего службе юнца. В следующее мгновение дверь в зал с грохотом распахнулась. На этот раз в храм вбежал Тощий. Он наставил на паренька боевой лазер – тот, в свою очередь, тоже вскинул оружие и крикнул:
– Не двигаться!
Трент и Тощий Хлыщ замерли лицом друг к другу, каждый держал своего противника на мушке.
– Откуда ты взялся, чертов чемпион? – спросил Тощий.
Он едва сдерживал дыхание, грудь у него ходила ходуном. Трент не ответил. Голос подал здоровенный отошедший подальше от дуэлянтов проповедник. Его голос, басовитый, гудящий, нарушил мертвую тишину, воцарившуюся в храме. Верующие перестали топать и хлопать.
– Ламонт Ньюмен, не ты ли побил мировой рекорд на двести метров с барьерами? В каком это было году?.. Ага, в пятьдесят пятом.
Тощий, или Ламонт Ньюмен, по-прежнему жадно хватавший воздух ртом, в долгу не остался.
