Опустив бинокль и голову, я вслушивался в этот многоголосый, поддерживаемый эхом смех.
Лицо Сары недоуменно вытянулось.
— Что бы это значило? — спросила она.
— То, что старина Тук в очередной раз сел в лужу, — ответил я.
Смех ослабел, а потом умолк. Два кентавра снова беседовали с Туком. Я вернул бинокль Саре. Все интересующее меня можно было видеть и невооруженным глазом.
Один из кентавров развернулся и что-то крикнул стаду. Спустя мгновение вперед выбежал, неся что-то блестящее, его сородич.
— Что это у него? — спросил я Сару.
— Щит, — сказала она, не отрываясь от бинокля, — И что— то вроде перевязи. Да-да… Перевязь и меч. Все это вручается Туку…
Когда Пэйнт бежал обратно, солнечный свет отражался от оружия, стиснутого руками Тука, и кентавры издевательски гоготали. Он накатывал на нас могучими волнами, этот гогот.
Внезапно Пэйнт рванул бешеным карьером, и едва он исчез на изгибе тропы — мы с Сарой недоуменно переглянулись.
— Скоро все выяснится, — бодро сказал я.
— Боюсь, что эта ясность не обрадует, — ответила она. — Вероятно, мы совершили ошибку. Идти следовало вам. Но уж очень он хотел этого…
— Не пойму, с какой стати этот несчастный все-таки поперся туда?.. Бравада?.. Неужели он действительно…
— Нет, — мотнув головой, сказала Сара, — Никакая это не бравада… Тут все не так просто. Он вообще не прост, этот Тук…
— По-моему, его что-то гложет, но что?
— Он мыслит иначе, чем мы с вами, — продолжила Сара. — И видит все под другим углом… Что-то явно им движет, и это «что-то» — никак не страх, амбиция или зависть. Оно совсем другого порядка… Я знаю, что вы всегда считали его еще одним святошей, еще одним прохиндеем. Бродягой, прикрывающим свои комплексы мнимой религиозностью. Уверяю вас, он не из таких… Я знакома с ним гораздо дольше, чем вы, и…
Пэйнт, лязгнув качалками, остановился перед нами. На землю тяжело брякнулись меч со щитом, и на нас, полулежа в седле, вытаращился Тук.
— Ну, что с коробкой? — спросила Сара. — Она у них?
Тук кивнул.
— И они согласны продать ее?
— Ничего подобного, — прохрипел он, — За нее нужно сражаться. Это единственный способ…
— Сражаться?! — воскликнул я, — Мечом?!
— Мне дали его именно для этого, капитан. Я сказал им, что пришел с миром, а они ответили: «Мир — это трусость…»
Меня вынуждали вступить в бой немедленно, но я сказал, что должен удалиться для молитвы. Это их очень развеселило, однако уйти мне все-таки позволили…
Тук сполз с Пэйнта и сразу же повалился на землю.
— Я не умею драться! — пронзительно визжал он, — Я никогда этим не занимался! До сегодняшнего дня я не держал в руках оружия! Я не могу, я отказываюсь убивать! Они сказали, что все будет честно — один на один, но…
— Но ты не мог драться, — закончил я.
— Конечно не мог! — взвилась Сара, — Потому что не имел понятия о том, как это делается!
— Хватит распускать слюни! — прикрикнул я на Тука. — Поднимайся-ка лучше на ноги, вытряхивайся из своего мешка!
— Вы?! — изумленно воскликнула Сара.
— А кто же еще, черт возьми? — яростно крикнул я. — Напортачено уже достаточно, так что самое время выпускать меня! Ведь вам нужна коробка, не так ли?
— Но ведь вы тоже не умеете обращаться с мечом!
— Конечно не умею! Хотя вы и держите меня за варвара…
Тук все еще лежал. Я нагнулся, рывком поставил его на
ноги и заорал:
— Снимай сутану! Мы не должны заставлять их ждать! — Подавая пример, я стащил с себя куртку и стал расшнуровывать ботинки. — Сандалии тоже! Я должен выглядеть как ты!
— Они заметят подмену, — сказала Сара. — Вы ничуть не похожи на Тука.
— Я нахлобучу капюшон, и никто ничего не поймет! Да они, наверное, и не помнят уже, как он выглядит. А если и помнят, вряд ли станут возмущаться. Забава-то не отменилась! Жертва-то перед ними!
Сняв брюки, я увидел, что Тук валяется опять.
— Стащите с него сутану! — приказал я Саре. — Молитва затянулась. Кентаврам это может не понравиться. Они еще, чего доброго, явятся сюда.
— Давайте плюнем на все, — неожиданно предложила она. — Признаем свое поражение и отправимся по тропе назад.
— Они последуют за нами, — сказал я. — И убежать не удастся… Снимайте-ка лучше сутану…
Едва Сара приблизилась к нему, Тук ожил. Быстро развязав пояс, он вытряхнулся из своего облачения и бросил его мне.
Надев сутану и подпоясавшись, я накрыл голову капюшоном.
— Вы же никогда не имели дело с мечом! — продолжала увещевать меня Сара, — А они против вас выставят лучшего бойца!
— У меня есть одно преимущество, — сказал я, — Этот их герой будет уверен, что сражается с неумехой. Он не станет особенно осторожничать. Он, возможно, решит повыпендриваться, устроить что-то вроде шоу. И если мне удастся подобраться к нему…
— Но Майк…
— Сандалии! — крикнул я Туку и, немедленно получив их, обулся.
Он стоял в одних грязных трусах и был самым костлявым человеком из когда-либо мною виденных. Впалый живот, казалось, приклеился к позвоночнику, а ребра можно было пересчитать с большого расстояния. Что касается рук и ног, то это были самые настоящие прутики.
Нагнувшись, я поднял перевязь с мечом и надел на себя. Затем, вынув меч из ножен, внимательно его осмотрел. Он был тяжелым, слегка тронутым ржавчиной и не слишком острым. Вложив его обратно, я надел на руку щит.
— Удачи, Майк! — сказала Сара.
— Спасибо, — ответил я, хотя не чувствовал ни малейшей благодарности, одну лишь ярость.
Этот кретин подкинул мне паршивую работенку, справиться с которой было почти невозможно.
Я вспрыгнул на Пэйнта и, когда тот развернулся в нужную сторону, увидел подбежавшего Тука. Стоя по-прежнему в трусах, он протягивал мне свою куклу. Ударом ноги я вышиб у него эту деревяшку, и Пэйнт рванулся вперед.
Кентавры были на прежнем месте. Вопреки опасениям я не встретил их несущимися по тропе. Мое появление вызвало издевательски приветственный гул.
Спустившись вниз, Пэйнт бодро поскакал к стаду. Один из кентавров рысью выбежал навстречу и остановился прямо перед нами. В руке его был щит, такой же, как мой, а на перевязи, перекинутой через плечо, болтался меч.
— Вернулся? — удивленно сказал он, — Мы думали, что ты этого не сделаешь!
— Мое сердце по-прежнему исполнено миролюбия, — ответил я. — Это единственно достойное его наполнение.
— Мир — трусость, — презрительно возразил кентавр.
— Значит, вы настаиваете на поединке?
— Это единственно достойное занятие.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
