Большую часть жизни я была одна. И меня напрягает, когда вокруг слишком много
людей. Я выхожу из себя, раздражаюсь. И еще это утомляет, будто окружающие вытягивают
из меня все соки. И чтобы восстановиться, мне нужно побыть одной, ну или с Танцором.
Он не ответил.
Еще одно правило, которое меня реально взбесило: я не могу сомневаться в нем или
спорить с ним при ком-то! Я вряд ли дотяну до утра. Мне придется или надеть намордник,
или вырвать себе язык.
- Ты можешь говорить все, что угодно, когда мы наедине, - сказал он.- И это, мать твою,
гораздо больше, чем я позволяю кому-либо другому.
- Не хочу я быть с тобой наедине.
- Вот и зря, - ответил он. - Мы проведем много времени наедине.
- Чего ты ко мне пристал? Неужели так трудно отвязаться от меня и дать мне спокойно
жить?
Дикость просто, что он следил за мной с тех пор, как мне стукнуло девять. А я его даже
не замечала. Он, наверное, знает меня лучше, чем кто-либо другой, даже лучше моей мамы.
Он снова не ответил.
Мы подошли к концу коридора на третьем уровне. Он остановился перед панелью из
тонированного стекла и вытащил из кармана капюшон. Я отскочила назад, когда он
потянулся ко мне.
- Ты ведь пошутил?
Он смотрел на меня до тех пор, пока я не взяла капюшон из его рук, не натянула себе на
голову и не позволила вести себя за руку.
Я молча страдала от того, что меня лишили возможности видеть, и сконцентрировалась
на том, чтобы собрать хоть какую-то информацию. Я считала шаги. Принюхивалась.
Прислушивалась. Когда мы вошли в лифт и начали спускаться, я считала секунды, чтобы
выяснить позже, когда наконец-то останусь одна, на какой уровень он меня привез. Ну не
установит же он за мной круглосуточную слежку. В конце концов, ему все это надоест. А
мне нужно вернуться к Танцору! Надо, конечно, поговорить с Риоданом про сбор образцов,
но когда я заговорила о Ледяном Монстре, он сказал мне заткнуться.
Когда мы добрались к месту назначения и он снял с меня капюшон я была ошарашена
увиденным. У Риодана есть собственный командный пункт, оснащенный по последнему
слову техники, по сравнению с которым наш - просто примитивный! Как же я ему завидую.
Снова. Повсюду компьютеры. Процессоры, мониторы, клавиатуры и еще куча всего, что я
даже не знаю, как называется, а знаю я дофига. Танцор был бы просто в восторге!
У него тоже есть карта, и в отличие от нашей бумажной, она электронная. Такая себе
стеклянная панель шесть метров шириной и три метра высотой, свисающая с потолка. Прям
как в фантастических фильмах. На ней куча линий, выделенных точек и разноцветных зон.
- Сядь.
Я плюхнулась в кресло перед огромным столом, над которым возвышалась карта. Всего
вокруг стола - девять стульев. Интересно, как давно тут эта комната, и сколько столетий эти
бессмертные чуваки заседали тут, строя планы? И что это были за планы? Государственные
перевороты? Экономические кризисы? Мировые войны?
- Так Бэрронс тоже жив, - закинула я удочку.
- Да.
- Чувак, что за херня? Не знаю, что у вас за суперсила такая, но я ее тоже хочу.
- Думаешь, что хочешь.
- Знаю, что хочу.
- Ты даже не знаешь, о чем идет речь. И готова слепо принять.
- Ради, типа, бессмертия? Да я, блин, на все готова!
- У всего есть своя цена.
- Чувак, это же бессмертие. Я заплачу любую цену!
Он невесело усмехнулся.
- Поговорим, когда повзрослеешь.
- Чего? - спросила я. - Ты это серьёзно? Когда я стану старше, смогу заполучить все, что
есть у тебя? А насколько старше? Лет в пятнадцать?
- Я не сказал, что ты заполучишь это. Я сказал, что мы поговорим. И нет, не в
пятнадцать.
- Чувак, мог бы меня и обнадежить.
- Именно это я и сделал.
Он нажал что-то на пульте, и вот передо мной уже не только Дублин. Он расширил
карту, и я увидела соседние страны. Выделенные точки есть в Англии, Шотландии, Франции,
Германии, Испании, Польше, Румынии и Греции. Он снова расширил карту, и я заметила
еще две в Марокко и одну в Норвегии.
Я присвистнула. Вот это ужас. Мы с Танцором не видели полной картины.
- А Ледяных Монстров-то несколько.
- Не обязательно. Думаю, если бы их было несколько, были бы сообщения и из других
частей мира, а их нет. Пока все сосредоточено в этом регионе.
- Мне нужны образцы из Фейри и того первого места в Честере.
- Уточни зачем.
- Мы с Танцором обрабатывали улики. И нашли в каждом образце железо...
- Нет.
- Ты даже не дал мне закончить.
- А это и не нужно. Железо тут ни при чем.
- Откуда ты знаешь?
- Потому что ни в самом Честере, ни рядом с ним нет ни грамма железа.
- И из чего же тогда построено это чертово здание?
- Не существенно. К тому же, - добавил он: - если бы ему нужно было железо, он забрал
бы клетки в Дублинском Замке, чего он не сделал. Он просто заморозил место и исчез. Мы
несколько недель изучали карты и сами ледники. И не выявили никакой связи, никакой
схемы. Этим занимался мой лучший человек, незаменимый специалист. И он не обнаружил
никакой отправной точки или логики во всем этом хаосе.
- Что за незаменимый специалист?
Вот бы поговорить с ним. Я в восторге от теории о незаменимых людях. Если знать,
какую кость подтолкнуть, упадет весь ряд домино! Конечно же, Риодан не ответил на мой
вопрос, и я рассказала ему о теории Танцора о китах и соленой воде, о том, что, возможно,
монстр что-то ищет и поэтому его привлекают определенные вещи.
- Возможно. Но это не железо.
- Вы, чуваки, обхаживаете фейри уже тысячелетия, не так ли? Вот почему здесь нет
железа!
- Есть и другие, кому не нравится железо. Не только фейри. Сообразительный человек
заметит, что в Честере много чего не хватает.
На его губах играет легкая ухмылочка, и я почти уверена, что он бросает мне вызов
выяснить, чего же тут не хватает еще.
- Чувак, я тут надолго застряла, так что я обязательно это выясню.
Я указала на карту:
- Покажи мне Дублин.
А когда он вернул карте первоначальный вид, сказала:
- Мне нужен пульт.
Он понажимал какие-то кнопки - сто процентов закрывая мне доступ в систему - и отдал
пульт мне.
- Дай мне внимательно рассмотреть карту.
Уходя, он запер меня внутри.
Несколько часов подряд я пялилась на карту, но прозрение так и не пришло, и тут я
почуяла самый охренительный на земле запах. Я пыталась сконцентрироваться на карте, но
не смогла. Запихнула в рот батончик, но на вкус он показался как пенопласт. Уже и не
помню, когда в последний раз чувствовала запах жареного мяса. Даже в аббатстве нет мяса!
А вот в Честере какой-то мудак пирует. Рот наполнился слюной. Сползаю в своем кресле
ниже, откинув голову на спинку и причмокивая, представляя себя этим счастливчиком. Я
унюхала всевозможные специи! Что бы это ни было за мясо, но к нему точно есть еще и
картофельное пюре с какой-то зеленью. Я различила чеснок, соль с перцем и масло! А еще
лук, орегано и розмарин! Я едва не разревелась, думая о ТАКОЙ еде. Меня уже тошнит от
шоколадок, протеиновых батончиков и консервов. Я так соскучилась по домашней еде, что
даже Поп-Тартс меня сейчас не прут.
Когда дверь открылась, и Лор вкатил тележку вроде тех, на которых развозят еду в
отелях, я просто сидела, пялилась и думала: "Это что, еще одна пытка?" Я даже не
пошевелилась. Не собираюсь выставлять себя идиоткой. Риодан, наверное, собирается есть у
меня на глазах, чтобы помучить.
Лор остановил тележку всего в сантиметре от моих ног. А я вцепилась в подлокотники
кресла, чтобы не наброситься на то, что скрывалось под этими крышками.
- Босс сказал, чтобы ты поела.
Он снял крышку с самой большой тарелки, и под ней оказалось еще дымящее мясо,
будто его только что сняли с огня, с картофельным пюре и овощами! А еще тарелка с еще
горячим хлебом - только из печи. И масло! Я чуть не померла от счастья. Оно же
натуральное, да еще и целый графин молока! Никогда не видела ничего прекраснее. Я
затаила дыхание, не отводя взгляда.
- Ты костлявая, - добавил он.
- Это мне? - удивленно спросила я. Я так и не пошевелилась. Это ловушка. Это же
идеально зажаренный антрекот. Толстый, со следами от гриля, он выглядит потрясающе. Я
всего дважды ела такой. Первый раз, когда мама обручалась - ничего из этого не вышло,
чувак ее бросил, они все это рано или поздно делают - и второй, когда она нашла новую
работу, которая должна была дать нам возможность свалить из Ирландии, если бы она стала
откладывать все, что сможет, в течение трех лет. Ее уволили через месяц, и она несколько
недель плакала в подушку. Наверное, думала, что если у нас получится выбраться из
