Главной задачей механизированных постов было засечь всех, кто пешком или на транспорте направится в сторону развалин и вагончика – засечь и доложить по рации Маркевичу. Но серый «Лендровер-Дискавери», недавно проехавший по шоссе, к руинам не направлялся. Просто катил себе мимо – разве что медленнее, чем ездят обычно такие джипы. И ничем не привлек внимание наблюдателей: машина как машина, даже таблички «За рулем инвалид!» – и те исчезли с лобового и заднего стекол.
Зато наметанный взгляд Архивариуса сразу оценил обстановку…
«Дискавери» проехал дальше, скрывшись из виду, и припарковался неподалеку от сельского магазина. Архивариус нажал на кнопку устройства, внешне выглядевшего как автомагнитола. Но музыка из колонок не зазвучала. На деле прибор позволял плотно сканировать эфир и мгновенно засекать любой радиообмен на УКВ-волнах, происходящий поблизости.
4
– Приехали, чувак! Вон твой кооператив, слюнявь баблос! – заявил водитель. Был он молодой, огненно-рыжий и на редкость наглый – заломил три сотни за отнюдь не дальнюю дорогу.
Алекс внимательно осматривал окрестности – вспоминал, под какой из куч строительного мусора остался его тайник с добытыми в Ижоре номерами.
– Чё застыл, чувак?! – Нетерпеливые нотки в голосе водилы сменились угрожающими. – В борзянку играешь?! Ща-ас… – Он потянулся за чем-то, спрятанным под водительским сидением…
«Баблоса» Алекс не имел и досадливо отмахнулся рукой от нахала. В руке был зажат скальпель.
Парень захрипел. Скосил глаза вниз, уставился на металлическую ручку, торчавшую из-под нижней челюсти. Темная венозная кровь не хлынула струей – выплескивалась из раны неохотными толчками. Водитель попытался было ухватиться за скальпель – и промахнулся. И второй раз промахнулся. Наконец попал – но слабеющие пальцы соскользнули с окровавленного металла. Другая рука продолжала судорожно стискивать электрошокер, извлеченный-таки из-под сиденья – между штырьками с треском мелькали разряды…
Тайник обнаружился быстро, и Алекс забрал его содержимое. Впрочем, совсем захоронка не опустела – возить с собой мертвого пассажира Алекс не собирался. Как и в первый визит на пустырь, дело обошлось без ненужных свидетелей.
Номера на «пассате», сменившем владельца, тоже сменились на новые. В качестве бонуса к машине приложились готовый телефон и барсетка, где хватало пресловутого «баблоса». Алекс сомневался, что успеет всё потратить…
Он набрал по памяти телефонный номер. Долго слушал длинные гудки – но никто так и не поднял трубку. Значить это могло все, что угодно… Или в квартире, откуда Алекс спешно унес пентагонон, оставив труп невезучего Карлссона, действительно никого нет. Или хозяйка не желает подходить к телефону.
Второй номер он помнил хуже – и несколько раз ошибался, попадая не туда. Потом правильно угадал последнюю цифру – в трубке зазвучал голос Аделины: «Алло… Говорите… Да говорите же!»
Алекс нажал кнопку отбоя. Отлично. Долгие поиски не грозят. Путь лежит в поселок Торпедо. Но стоит поспешить.
5
Кравцов достал рулон с полки, развернул. Ткнул пальцем в одну из вершин изображенного пятиугольника. Уточнил, не сомневаясь в ответе:
– Этот остров?
Даня с любопытством разглядывал план и ответил не сразу. Наложенную на Спасовку и окрестности геометрическую фигуру мальчишка оценил сразу.
– Вот оно что… Без карты и не понять… И озеро, значит. И «Воронье гнездо»… А здесь что?
– Чертова Плешка, – коротко пояснил Кравцов. И сказал снова: – Остров тот самый?
– Тот… Но откуда Гном всё знал? Про пятиугольники? Не все же он сам придумал?
Кравцов пожал плечами. Он и про себя-то не мог сказать, откуда вдруг узнаёт некоторые вещи, превращающиеся затем в ровные строчки компьютерных файлов. Спросил:
– И какой размер у того пентагонона? Деревянного, на острове?
– Ну-у-у… Сторона примерно… – Даня развел было руки, показывая длину стороны, но потом объяснил проще: – Точно как тот, что в нашей квартире валялся. Один к одному. Вы ведь его видели.
– Аделина рассказала?
– Не-а… Она вообще про ту штуку – молчок. Мне ни слова. Сам догадался. Когда повесть вашу прочитал.
Да-а-а… Свои жесткие триллеры он писал никак не для тринадцатилетних пацанов. Вот и пойди, угадай: где и чем отзовется-аукнется твое печатное слово, размноженное в тысячах экземпляров? Кравцов в который раз вспомнил, как Даня недрогнувшей рукой свернул шею истошно вопившему вороненку – в глазах ни малейшего следа жалости, лишь полная уверенность в своей правоте. Ни тени сомнения… Кто и на каких весах взвесит, насколько виноват в этом писатель Кравцов? Да и виноват ли?
– Расскажи еще раз про все, что видел на острове. С любыми, самыми мелкими подробностями – какие только вспомнишь.
Даня начал повторять рассказ – добросовестно стараясь припомнить все мелочи.
Кравцов слушал вполуха… Главное понял сразу: ничего, напоминающего набор из пяти ножей причудливой формы, мальчишки не нашли. Что, впрочем, ни о чем не говорит. Ножи недолго принести на остров в последний момент перед… Перед жертвоприношением – если принять на веру надиктованный Летучим Мышем (собственным больным воображением?) рассказ о кошмарной судьбе рядового Ибароса. И жертвоприношение откроет дорогу чему-то по-настоящему страшному – на фоне которого вся нынешняя бесовщина покажется детскими шалостями.
Насколько понимал Кравцов – пентагонон лишь ключ. Неодушевленный предмет. Но способный загадочным образом преломлять мысли и подсознательные желания людей – и претворять их в нечто материальное… В нечто, опровергающее порой законы природы.
Но не всех людей. Некоторых. И нелюдей тоже… Кое-кто умеет пользоваться бронзовым артефактом осознанно – и страшно даже представить, сколько чужих жизней ушло в уплату за это эмпирическое умение. Покойный Ворон, например, умел…
А дилетант Кранке совершил огромную глупость – отыскал-таки тщательно замаскированную замочную скважину и решил, что сможет открыть запертую темницу без ключа – взломать наспех слаженной отмычкой. Взломать и?.. Надеялся использовать непредставимую мощь заточенного? В любом случае его ошибка оказалась роковой и последней…
Или у оберштурмбанфюрера не было иного выхода? Вполне могло оказаться, что ключ-пентагонон остался за линией фронта, в осажденном Ленинграде. Пылился, к примеру, в запасниках музея Истории религии и атеизма… Теперь уже не узнать.
Даня продолжал рассказывать – но Кравцов не слышал и не понимал ни слова.
Предстояло решить главное, и решить быстро – времени остается все меньше. А именно – что предпринять?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
