После его ухода медлить я не стала и начала переодеваться. Конечно, я не проявила бы такой покорности, не будь у меня тайных намерений. Злодей не догадывался, как удачно он мне подыграл! Жаль, конечно, что приходилось прибегать к столь сомнительным методам, но, приказав переодеться, он, так сказать, развязал мне руки. Не очень-то веря обещанию Сети не входить без приглашения, я решила поторопиться.
Сняв штаны, я размотала фланелевый платок, который всегда ношу в Египте, и оторвала от него полоску. Как часто милый Эмерсон подтрунивал надо мной из-за этого платка! А ведь фланель - верное средство от простуды, и у меня никогда не бывает заложен нос. (Эмерсон, правда, тоже не ведает этого недуга, хотя с негодованием отвергает платок. У него с действительностью вообще особые отношения.) Платок много раз мне помогал, а теперь обязан был спасти. Хорошо, что перед отъездом из Англии я накупила таких про запас и фланель была не застиранной, а ярко-алого цвета.
Не без борьбы с собой я сняла с шеи цепочку с лазуритовым скарабеем, на котором был вырезан картуш Тутмоса Третьего, - свадебный подарок Эмерсона. Расстаться с ним было очень нелегко, но я твердой рукой привязала цепочку к концу фланелевой полоски. Свадебный подарок призван был уберечь меня от страшной участи, которой я предпочла бы гибель.
Подкравшись к окну, я вынула из волос одну шпильку. Как оружие она не годилась - слишком гибкая, зато сейчас этот недостаток становился достоинством. Найдя в ставне самое большое отверстие, я запихнула в него полоску ткани вместе со скарабеем и принялась проталкивать шпилькой. В какой-то момент фланель застряла, но я не отчаивалась и в конце концов добилась своего. Когда почти вся полоска ткани оказалась за окном, я привязала конец, чтобы мой маячок не упал на землю.
Теперь из-за плотно закрытых ставень торчала алая лента с голубым жуком-амулетом на конце. Я надеялась, что окно выходит на людную улицу и мой сигнальный флажок привлечет внимание.
Остальную фланель я изорвала на полоски, которые связала в одну длинную ленту и смотала. Настало время облачиться в невесомые одеяния. Они оказались не настолько неприличными, как я опасалась. Лиф действительно был низкий, рукава отсутствовали, но прозрачность ткани скрадывали густая вышивка и бисер. Шаровары были так широки, что в распоротом состоянии могли бы сыграть роль гардин у меня в гостиной, правда, скрывали они все равно очень мало...
"Распусти свои косы, любимая..." К этому все шло. Волосы у меня густые и жесткие, а чехарда последних часов привела прическу в неприглядный вид, но я все равно не собиралась подчиняться скандальному требованию Сети и распускать волосы. Никогда ведь не знаешь, какое применение найдется для шпильки! Привести волосы в порядок без расчески или щетки было очень нелегко, и я все еще возилась со своим вороньим гнездом, когда раздался стук в дверь.
- Черт! - ругнулась я как примерная ученица Эмерсона.
Дверь открылась. Сети высунул голову из-за занавески, потом отодвинулся в сторону, пропуская в комнату великана-слугу с подносом, заставленным снедью.
Осмотрев меня, Сети холодно заметил:
- Полагаю, вы не рассердитесь, миссис Эмерсон, если я скажу, что ожидал несколько иного результата. Но ничего, для начала сойдет и так. Эта одежда достаточно облегает тело, чтобы вы не могли незаметно спрятать на себе пистолет или кинжал.
Великан расставил на столе блюда и удалился. Из коридора донесся шум и какая-то возня. Я прислушалась.
- Оставьте свои надежды, - сказал Сети с улыбкой. - Это не ваши спасители, а всего лишь плотники. Я приказал снабдить дверь внутренней задвижкой в доказательство своего уважения к вам. Вы не хотите меня поблагодарить?
- Благодарить тюремщика за то, что он не собирается нападать на заключенную?
Сети со смехом покачал головой:
- Моя несравненная, дорогая... миссис Эмерсон. Сделайте одолжение, сядьте! Обед подан.
Он снял с одного из блюд серебряную крышку. Восхитительный аромат курятины и специй напомнил, до чего я голодна, ведь мой обед в гостиничном ресторане был грубо прерван. В ближайшие часы мне должны были потребоваться силы, поэтому я проворно опустилась на подушки и приступила к еде. От вина я, правда, отказалась.
- Не беспокойтесь, - молвил Сети со своей странной улыбкой, - в мои планы не входит ослабить ваше сопротивление с помощью каких-то снадобий. Я готов ждать недели, даже месяцы, чтобы вы полюбили меня за мои достоинства.
- Месяцы? Не станете же вы столько времени держать меня взаперти! А как же прогулки, свежий воздух?
- Не бойтесь, это всего лишь небольшая остановка в пути. Завтра мы переедем в одно из моих загородных поместий. Я подготовил его специально для вас и уверен, что вам там понравится. Вы оцените сады с раскидистыми деревьями, экзотические цветы, извилистые тропинки, хрустальные фонтаны, возможность свободно бродить, где вам захочется.
Такого поворота я не ждала. Надежда на спасение несколько померкла. В Каире Эмерсон рано или поздно меня нашел бы, но обшарить весь Египет затруднительно даже при его неутомимости. К тому же Сети не сказал, что мы останемся в Египте. Его вилла могла находиться в любом месте Ближнего Востока, хуже того, земного шара!
Значит, надо оттянуть отъезд, но как это сделать? Притвориться больной? Этого пройдоху так просто не обманешь. Может, изобразить внезапно вспыхнувшую страсть к своему тюремщику? Гм... вряд ли он поверит, да и смогу ли я притвориться влюбленной дурочкой?
Но вот изобразить терпение я могла. Пусть себе болтает, вдруг узнаю что-нибудь полезное.
- Кто вы такой? - спросила я с набитым ртом. - Это ваш настоящий облик?
Сети улыбнулся:
- Вот еще одна черта, за которую я вас люблю, Амелия, - прошу прощения, миссис Эмерсон... Вы не ходите вокруг да около! Но как мне ни хочется вам довериться, как ни сжигает меня желание предстать перед вами в истинном моем обличье, осторожность превыше всего. Придется хранить инкогнито до тех пор, пока мы не соединимся. Лицо, которое вы сейчас видите, - всего лишь маска, одна из тысячи. Не буду скромничать, я большой мастер по части маскарада. Если позволите, я немного похвастаюсь, предстану в глазах любимой во всей красе...
- Будьте так любезны, - разрешила я, накладывая себе салат. - Сгораю от любопытства.
- Не думаю, что вы могли бы преуспеть в искусстве перевоплощения. Вы мой антипод: действуете напрямую там, где я проявляю гибкость, честны там, где я хитер и пронырлив. Вы идете прямо к цели, колотите людей зонтиком по голове, я же подобен изворотливому змею. Искусство перевоплощения при моей профессии жизненно важно, и не только с практической точки зрения. Благодаря своему таланту я окружен ореолом сверхъестественности. Многие мои невежественные помощники верят, будто я способен изменять свой облик по волшебству. В действительности все куда прозаичнее: грим, краска для волос, парики, накладные бороды, костюмы, маленькие уловки. Жесты, осанка, голос все это изменяет облик человека сильнее, чем любые хитрости. Я могу увеличить на дюйм-другой свой рост, надев ботинки с каблуком повыше, или стать гораздо ниже, изменив походку, манеры. Если бы вы посмотрели на виконта более критическим взором, то заметили бы, что в действительности он выше ростом, просто горбится; что его кривые плечи не настолько узки, как кажется; что сбивчивая речь и дурацкая манерность предполагают физическую немощь, противоречащую его телосложению.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
