Ощущалки меж тем расшифровали молекулы памяти, примешанные к коричному порошку. И черный маг прочел послание из Арканара:
«Дона Керион убита по приказу брата Абы. Причина — любовное свидание доны Керион с доном Руматой Эсторским».
Теперь пришел черед Киуна скрипеть зубами от бессильной злости. Нелепая смерть. Несправедливая. Бес-смыс-лен-на-я. Она так боялась землян, что спуталась с ними на зло себе и всем. Захотела получить их сперму, их генокод. Глупая, отважная девочка. Своевольница. Дон Румата и брат Аба, словно два слепых слона, растоптали ее. И памяти всех жизней, что она успела собрать на этой планете, погибли вместе с ней. И виновных искать негде. Все по-своему правы, все слепы, все дураки.
И Киун вдруг понял, что выполнит обещание, данное Будаху. Еще не знает, как, но выполнит. Это не приворотное зелье Лисон. (Ни в каком приворотном зелье она не нуждается, в этом он убедился прошлой ночью.) Нет, палачи Серого Братства действительно умрут. Этого почему-то требуют его моральные принципы. А Киун, став из забитого переписчика книг сыном могучей межзвездной цивилизации, быстро привык потакать своим моральным принципам.
Его взяли в тот же вечер в переулке Колпачников. Киун вышел прогуляться, разогнать мрачные мысли и, возвращаясь домой, натолкнулся на трех грабителей: двух парней, одетых, как паломники, и рыжую девицу в мурисском платье с открытыми плечами. Парни прижали его к стене и принялись срезать кошелек, тщетно борясь с тонкой цепочкой и поясом, украшенным бронзовыми бляхами. Девица тем временем щекотала ему горло ножом и жарко шептала на ухо:
— Кошелек или жизнь?! Кошелек или жизнь, красавчик?!
— Да жизнь, жизнь, разумеется, — ответил Киун. — Подожди, я сейчас пряжку расстегну. Пояс тоже забирай, у тебя вон штаны скоро свалятся. А вы, прекрасная дама, возьмите мой плащ, иначе груди застудите.
И, увидев хлюпающие сапоги всей троицы, добавил:
— Ну, башмаки я свои отдать, к сожалению, не могу, на вас не налезут. Но, если дойдете со мной до трактира, может, хозяйка вам подберет что-нибудь из старого. Заодно и обновы обмоем.
— Да он блаженный! — изумился один из грабителей.
— Он, сучий потрох, издевается, — процедил сквозь зубы второй и поднес к лицу Киуна волосатый мозолистый кулак. Киун мгновенно надел на кулак свою шляпу.
— Он одержимый! — взвизгнула девица и ткнула пальцем кудато за спину Киуна. — Глядите! А вот и ангелы по его душу! Бежим!
Побросав добычу, грабители бросились прочь.
«Все же и в заповедях Господних есть свой смысл, — подумал Киун. — Дай ближнему все, чего он просит и требует, и ближний от неожиданности сомлеет и станет совсем беспомощным. Каких это ангелов она здесь увидела?»
И в то же мгновение он услышал шаги и дыхание за спиной. Обернуться и увидеть незваных гостей не успел, на него навалились, выкрутили руки (ангелы что ли?), а потом удар по голове надолго лишил его способности видеть, слышать и понимать.
— Имя, род, звание?
«Маска, я тебя знаю», — подумал Киун, укачивая свою многострадальную голову. Голова на шее пока еще держалась, но поворачиваться отказывалась наотрез.
— Твое имя, смерд!
«Ай-яй, зачем такой высокий стиль? Неужто так трудно догадаться, с кем разговариваешь? Для умного человека — пара пустяков. Вот, например, дворянин, а камзол носить не умеет, локти оттянул, рукава подвязаны кое-как. Ходит ровно, как на параде, земли ногой не чувствует. Когда хватается за меч или начинает ругаться, на лице растерянность. Кто такой? Понятно — землянин. Кто из землян толст, усат и ходит в каштановом парике? Дон Гут, постельничий герцога Ируканского. Вот и познакомились.»
— Твое имя, падаль!
— Киун с Жестяной улицы, благородный дон.
— Из Арканара?
— Благородному дону ведомо все.
— Это не твое дело. Отвечай на вопросы.
— Из Арканара.
— Давно в Метрополии?
— Третий месяц.
— Род занятий?
«Надо бы соврать что-нибудь, да не придумывается. С такой головой разве что придумаешь?»
— Черная магия, — ответил Киун.
Дон Гут хлопнул себя по ляжкам и расхохотался.
— А ты смелая падаль! Не боишься, что я сдам тебя властям?
— Чего бояться падали? — ответил Киун.
— Отвечай на вопросы, иначе познакомишься с дыбой! Что тебе было нужно от государственного преступника Будаха?
«Да он же в истерике, — понял вдруг Киун. — Застарелая истерика. Иначе не заговорил бы о дыбе. Что он, в самом деле пытать меня собирается? Квалификация не та. Ладно, что будем врать? Ох, снова ничего, кроме правды, в голову не лезет».
— Будах приходил ко мне за утешением.
— За утешением?
— Да, благородный дон. Он просил меня расправиться с его палачами.
— И ты?
— Я обещал ему сделать это за весьма умеренную плату.
— Каким образом?
— С помощью моей магии. Если вы, благородный дон, хотите испытать ее…
— Молчать!
«Поверь, что я — ничто, — просил Киун мысленно. — Глупый, ничтожный, сребролюбивый горожанин. Плюнь на меня и вышвырни за дверь».
— Кто тебя прислал в Метрополию?
«Не верит».
— Никто, господин. Но через границу мне помог перейти благородный дон Румата из Эстора.
«Съел?»
— Ты не слышал вопроса? Кто тебя послал?
— Никто, господин. Я бежал от Серых Братьев.
«Может, хоть это тебя проймет? Гуманизм, Культура, а?»
— Какого рода магией ты собирался воспользоваться?
«Нет, не отвяжется. Они слишком трясутся над своими „спасенными“».
— Вот этой.
Киун снял с шеи и кинул на стол свой крест. Не старый, крестильный, втоптанный некогда в землю. Новый, тот что подарил ему лжесвященник. Золотистая четырехконечная звездочка тускло засветилась на темной столешнице. Дон Гут протянул руку, осторожно дотронулся.
— Янтарин? — спросил он по-русски. Киун все понял по интонации и кивнул.
— Вы…
— Сейчас я не в состоянии отвечать на вопросы. Дайте мне одну из ваших «чудо-таблеток», и я удовлетворю ваше любопытство, благородный дон.
— Жил человек, по имени Киун Переписчик. В работе прилежен, в иное время нахален, любопытен, похотлив и трусоват. Любил дорогие книги, дешевых женщин, умные разговоры и безумные попойки. Жил и не ведал, что век его — лишь сырье для Грядущего Светлого Века. Впрочем, если бы и узнал, то не слишком бы расстроился. Давно уже привык свистеть в кулак за спиной у всего Великого и Светлого. И уж тем более не знал, что в его тело вживлены цепочки памяти совсем другого существа. Одного из тех, кого вы зовете Странниками.
— Цепочки памяти?
— Простите, я коряво говорю. Просто очень трудно перевести это на арканарский. Точнее, я знаю, как будет это звучать по-арканарски столетия спустя, но от этого не легче. Вы еще не знаете этого языка.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
