«В данный момент, — объясняет писатель, — вопрос об управляемых аэростатах встает с новой силой, опыты проводятся ежедневно. Скорость увеличивается, но ненамного. Тем не менее цифры, которые я привел, могут претерпеть изменения… Я думаю, я надеюсь, что все сторонники аппаратов тяжелее воздуха окажут поддержку Робуру в борьбе с его противниками. А среди них есть люди шумные, и, если не ошибаюсь, книга может наделать много шума. Момент сейчас для этого самый подходящий, так как публику понемногу увлекает возможность управлять аэростатами».
Ему хотелось, чтобы «Робур-Завоеватель» вышел сразу отдельным томом, а не печатался частями, поэтому для январского номера (1886) «Журнала воспитания и развлечения» он готовит «Лотерейный билет».
Писателя обвиняют в том, что он повторяется. Жюль Верн и не отвергает упрека, считая его справедливым. А потому не хочет, чтобы получился еще один Гаттерас или Немо. Робур — человек убеждения, но писатель делает из него фантазера, которого исключительные обстоятельства заставляют проявлять мужество и хладнокровие.
Надо сказать, что автор и сам хранил верность своим убеждениям, отличаясь, пожалуй, излишним оптимизмом: ведь время действия своего романа он определил так — «через десять лет». Однако Адеру с трудом удалось оторваться от земли лишь в 1897 году; опыты братьев Райт на аэроплане с бензиновым мотором позволили осуществить в 1903 году полет… на высоту 239 метров. И несмотря на значительные успехи в области создания самолетов, вплоть до 1914 года полеты эти оставались экспериментальными. Даже геликоптер с трудом можно сопоставить с «Альбатросом», машиной, которую изобрел Робур.
Разумеется, «такой прототип» легко можно было бы подвергнуть критике, но у романиста и мысли не было о создании проекта летательного аппарата. Ему всего-навсего хотелось привлечь внимание к возможностям аппаратов тяжелее воздуха, в то время как большинство людей верило тогда лишь в управляемые аэростаты. Однако проект Жюля Верна был тщательно разработан, он даже привлек человека, сведущего в технике: написав книгу, он от слова до слова прошелся но тексту вместе со «своим инженером», по всей видимости с Бадуро.
А не был ли Этцель, как и большинство других, сторонником управляемых аэростатов? Похоже, что в этой области мнения друзей расходились.
Жюль Верн хотел, чтобы книга получилась «фантастической, забавной и не слишком серьезной», ибо в аппараты тяжелее воздуха верили так мало, что простая предусмотрительность требовала придать роману фантастическую форму.
Через пятьдесят лет «цеппелины», казалось, опровергли замысел Робура, так как смогли облететь вокруг света, хотя скорость их оставалась весьма недостаточной. Однако следующие одна за другой катастрофы, и в частности гибель американского гиганта «Акропа», доказали правоту и обоснованность критических высказываний Робура: аэростаты, более легкие, чем воздух, легко становятся добычей атмосферных течений.
События подтвердили точку зрения Робура: аппараты должны быть тяжелее воздуха, чтобы стать сильнее его. Но они же и опровергли заключительную часть его прощальной речи: «Народы еще не созрели для единения. Секрет своего изобретения я уношу с собой, но он не погибнет для человечества. Он будет принадлежать ему в тот день, когда люди станут… достаточно благоразумными, чтобы никогда не употреблять его во вред».
39. ЧЕРНАЯ ПОЛОСА
Сердечная привязанность Жюля Верна. Писатель вынужден продать «Сен-Мишеля III». Драма в Амьене: Жюль Верн ранен племянником Гастоном, признанным впоследствии психически неполноценным (1886). Смерть Этцеля.
Успех, казалось, снова сопутствовал владельцу «Сен-Мишеля». «Матиас Шандор» был встречен с большим интересом, а в 1885 году в «Журналь де Деба» печатается «Робур». Жюль Верн снова просматривает извлеченную из стола рукопись «Дорога во Францию» и работает над «Лотерейным билетом».
Однако эти произведения его мало занимают, он обдумывает более значительную книгу, в которой уже «завяз», хотя и не успел еще придумать заглавия для «Робура-Завоевателя». Писателю хотелось рассказать историю двух близнецов, названную им сначала «Последняя невольница», а потом, в окончательном варианте, «Север против Юга».
«Лотерейный билет», появившийся в 1886 году, — роман настолько легковесный, что его скорее можно назвать новеллой, впрочем, довольно приятной. Автор рассказывает, что имел удовольствие посетить Телемарк, эту горную область Норвегии, где развертывается действие его повествования. Как известно, он и в самом деле несколько раз бывал в Скандинавии и сохранил в своей памяти яркое воспоминание о поэтической прелести этого уголка, которым и хотел поделиться. По правде говоря, здесь трудно увидеть что-нибудь другое[99].
Роман «Дорога во Францию», опубликованный в 1887 году, напоминает манеру, свойственную Эркману-Шатриану[100]. События романа относятся к 1792 году, о них рассказывает кавалерийский капитан в отставке Дельпьер, участвовавший в американской войне, во всех революционных войнах и войнах империи. Начало повествования застает его в Пруссии, куда он приехал в отпуск навестить семейство Келлер, потерявшее отца, французского протестанта по происхождению. Мать семейства — уроженка Пикардии, а ее сын Жан, родившийся в Пруссии, считается пруссаком.
Жан Келлер влюблен в молодую француженку, на которой остановил свой выбор один из прусских офицеров. После того как Пруссия объявила войну Франции, Жана Келлера призвали в армию, где он служит под началом своего соперника. Тягость его положения усугубляется еще и тем, что он считает себя скорее французом, чем пруссаком.
Столкновение между двумя мужчинами влечет за собой смертный приговор Жану Келлеру; ему удается бежать, с помощью Дельпьера он пробирается во Францию и при Вальми присоединяется к войскам Дюмурье и Келлермана[101]. Развитию интриги сопутствует множество драматических эпизодов. Обращает на себя внимание описание Аргонского леса с плотной стеной деревьев, сквозь листву которых скатываются капли дождя.
Оба эти произведения особого значения не имели и вряд ли могли отвлечь писателя от более важного сюжета, положенного в основу романа «Север против Юга». Опубликовав «Шандора», «Робура» и эти два небольших произведения, писатель мог считать себя свободным от обязательств вплоть до 1887 года и занялся устройством нового костюмированного бала. Бал этот, намеченный на апрель 1885 года, должен был вознаградить Онорину за огорчения, пережитые ею в 1877 году.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
