К моменту написания книги прошло всего двадцать лет со времени окончания войны, обеспечившей победу аболиционистов и единство Соединенных Штатов, тогда как за пределами Америки существование рабства было уничтожено скорее теоретически, чем на практике. В наши дни рабовладельческий вопрос может показаться устаревшим, но в 1885 году события эти были еще свежи в памяти людей. Да и теперь нельзя не удивляться нашей наивности, когда мы полагаем, что рабов больше не существует. Можно ли быть уверенными в том, что караваны пленников не бредут где-нибудь в далеких пустынях? Число их, разумеется, не так велико, как раньше, но сомнительно, чтобы их не было вовсе.
Сила, с которой написан роман «Север против Юга», свидетельствует о вновь обретенной творческой энергии автора. Трудно вообразить себе более драматическую историю. Некоторые удивляются, что автор нарисовал картину двух враждующих лагерей чересчур прямолинейно, не показав нам плантации сторонников Юга и ограничившись лишь той, где хозяин — аболиционист. В этом нет никакой предвзятости, ведь плантация, о которой идет речь, находится тем не менее на Юге, а это означает, что даже там существовали аболиционисты, а иными словами, бытовали разные точки зрения.
Сторонники Юга, предстающие в книге «ужасными канальями», не принадлежат к регулярной армии. Эти негодяи, наживающиеся на войне, — истинные бандиты, они хотят построить свое богатство на трудностях смутного времени. Тексар — один из таких «опаснейших преступников», он действует не столько во имя общего дела сторонников Юга, сколько в своих собственных интересах. Сомнений нет: если бы он не поднял население, его судили бы власти южан.
Роман «Север против Юга» вызвал немало споров, а это значит, что писатель работал над ним с прежним жаром. Об улучшении его настроения свидетельствует и многое другое. Так, например, он не смог отказать Бюрнашу в его просьбе приспособить «Дорогу во Францию» для театра, он даже сам принимал участие в работе над сценарием, хотя и «не верил в успех этой пьесы». Гораздо большие надежды Жюль Верн возлагал на роман «Север против Юга», который Берьо и Добе хотели переделать для сцены. Правда, он посоветовал им развить комическую линию, едва намеченную в книге. А тем временем уже была написана и поставлена пьеса по роману «Матиас Шандор», писатель надеялся на ее успех, он верил, что «ее примут хорошо» и что, во всяком случае, она привлечет к нему «слабеющее с каждым днем внимание».
Однако премьеры Жюль Верн так и не увидит: он дал согласие на поездку в Бельгию и Голландию, где будет выступать с чтением своих произведений. 20 ноября 1887 года, несмотря на скверное состояние своих ног, писатель отбывает в Антверпен, а возвращается обратно 1 декабря. У него было ощущение, что его турне прошло успешно, залы буквально ломились от наплыва публики.
Это лишний раз доказывает, что Жюль Верн не хочет складывать оружия и продолжает активную деятельность, пытаясь побороть охватившую его печаль.
Вместе с Деннери Жюль Верн собирается поставить на сцене «Треволнения одного китайца в Китае». Декабрь он провел в Антибе, но, когда не работал, страшно скучал там, «самая прекрасная страна в мире» встретила его ветром и проливным дождем.
Тем не менее в его жизни намечается перемена к лучшему. Началось сближение с Мишелем. В 1887 году он примирился с его новой семьей и увеличил сумму на ее содержание. В 1888 году Жюль Верн встретился с молодой женой Мишеля, она очаровала писателя. Он никак не ожидал найти у этой маленькой женщины так много здравого смысла и такое ясное понимание всего происходящего. Ее терпеливое поведение поражает его, он понимает, что отныне их будет двое и что вместе они смогут оказать благотворное влияние на Мишеля. Так зародилась между ними живейшая симпатия, которая с годами будет только крепнуть.
Работая над корректурами книг, сданных в набор, Жюль Верн одновременно увлекается изучением Канады. Он попросил Жюля Этцеля достать ему книги по истории Канады, особенно касающиеся периода 1830-1840 годов, т. е. периода восстания. Вскоре он уже возвращал ему выправленные оттиски своего нового романа[104].
Писатель с интересом прочитал книгу Ровейо, ознакомился в Национальной библиотеке с трудами Гарно, очерком Ж. В. Каррье и просмотрел Рюсселя. Жюль Верн цитирует этих авторов и с их помощью знакомит читателей с доподлинной историей Канады и проблемой Квебека, которая так остро стоит сегодня. Короче говоря, этот роман сохранил свою актуальность и в наши дни.
Относительно достоинств этого произведения мнения разделились: одним оно показалось скучным, и это не может не вызывать удивления, так как речь идет о романе «в духе Купера». Воображение молодежи будоражат таинственный персонаж, у которого нет больше имени, и сменяющие друг друга драматические события. Для человека взрослого, давно утратившего непосредственность восприятия, тайна эта не составляет загадки, но, если у него сохранились некоторые эмоции, его не могут оставить безучастным описания слепого гнева толпы и печальных последствий, к коим приводят репрессии, не говоря уже о документальном интересе повествования, а это весьма существенно.
Покончив с историческим романом о Канаде, писатель обратился, а вернее, вновь вернулся, к теме, затронутой им в книге «С Земли на Луну». Жюль Верн подружился с горным инженером, отличным математиком, который предложил ему сюжет, подкрепленный «гигантской работой», — он перевел на язык цифр химерический проект математика Пушечного клуба Мастона, заключавшийся в намерении изменить направление земной оси. Бадуро уступает писателю свою работу за 2500 франков. Жюль Верн не знал, «радоваться ему или ужасаться». Он «допускает фантазию в науке, но ведь нельзя же, чтобы они вступали в противоречие друг с другом».
Не желая присваивать себе чужую заслугу, писатель потребует, чтобы математические расчеты Бадуро были напечатаны отдельно в конце романа[105]. Что же касается самого Бадуро, то он фигурирует в книге в облике Альсида Пьердэ.
Читатель снова встречается с членами Пушечного клуба, постаревшими на двадцать лет. Общее собрание Арктической промышленной компании описано живо и с юмором, но менее красочно, чем заседание Пушечного клуба. Барбикен и Николь, став обыкновенными исполнителями, отошли на второй план, уступив главенствующую роль Дж. Т. Мастону, хотя и он уже не так смешон и не так комичен, как в романе «С Земли на Луну». Книга написана с воодушевлением, несмотря на то что в ней повторяется сказанное двадцатью годами раньше. Даже появление Мастона лишено неожиданности, так как это наш старый знакомый.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
