окон, в котором золотились пылинки.
Потом он потерял сознание. И это к лучшему, подумал д’Акорси, лишь бы он дышал.
Фолько не знал, каким образом эта женщина, Ления Серрана, узнала то, что она, по-видимому, знала о лечении ран от меча, но спрашивать было не время. И она не была разговорчивой. Однако он уже понял, что на нее можно положиться. И еще она иногда сердилась, и ее гнев мог быть полезным. Теперь она стала слишком богатой и не нуждалась в том, чтобы служить ему в каком-либо качестве, но люди порой берутся за поручения, руководствуясь собственными мотивами и желаниями. Это случалось в его команде и раньше.
Он не пытался разобраться, почему надеется, что эта женщина присоединится к нему, но более или менее знал это.
Рану заполнили чистой льняной тканью, чтобы замедлить кровотечение, и перевязали. Он раньше видел, как перевязывали кровеносные сосуды. Трудная задача. Доктора, который умел это делать, здесь не было. Фолько даже не знал, было ли это нужно в данном случае.
Ткань пришлось менять дважды, прежде чем прибежали стражники с инструментами, которые потребовал лекарь. Едва ли это медицинские принадлежности, подумал Фолько, но он знал, для чего они предназначены. Ниткой из овечьих кишок и портновской иглой лекарь начал сшивать края раны бен Натана.
Никто не мог сказать, что из этого выйдет. Если перерезан крупный сосуд в сердце или рядом с ним, этот человек обречен. Удивительно, что он до сих пор жив, если это так. Если сосуд не перерезан, остается еще опасность нагноения. Зеленый цвет выделений означал бы, что смерть неминуема. Бен Натан также мог умереть просто от потери крови. Или от неудержимого кашля, если задето легкое. Или у него могло не выдержать сердце.
Так легко умереть, думал Фолько д’Акорси.
Он поймал себя на мысли о том, как давно не был дома, где живут люди, которых он любит. Он знал, что Катерина будет довольна бриллиантом; это немного смягчит ее гнев за его долгое отсутствие, почти неизбежное весной. В каком-то смысле, думал он, возможно, и хорошо, что она, даже спустя столько лет, все еще сердится на него, когда он уезжает слишком надолго. Это значит, что его отсутствие огорчает ее, до сих пор?
Он понял, что очень соскучился по Акорси. Ему придется заехать отсюда в Мачеру, потом совершить еще одно, более длительное путешествие. А потом он сможет поехать домой, чтобы сказать жене, что следующей весной отправится на войну с ашаритами.
Возможно. Ее еще нужно подготовить, эту кампанию. Теперь будет трудно говорить с Пьеро Сарди насчет финансирования войны на другом берегу моря. В Фиренте воцарится хаос и насилие. Время необходимых смертей. Вероятно, не все из них будут так уж необходимы, но кто он такой, чтобы судить? Старший сын Пьеро, его наследник, только что погиб. Предатели в городе (и среди приближенных Сарди) себя разоблачили. Возможно, разумнее двинуться сразу в Мачеру и вернуться сюда позже, в конце лета.
Он решил так и поступить. Уехать завтра или на следующий день. Теперь он уже быстро принимал решения. Он повидал свою долю необходимых и ненужных смертей. И становился причиной и тех и других.
Он очень надеялся, что купец-киндат выживет. Этот мужчина совершил отважный поступок ради человека, которого едва знал.
Доктор закончил сшивать рану. Меч вошел в тело и вышел из него прямо, рана, насколько мог судить Фолько, оказалась не такой глубокой, какой могла бы быть. Одного священника послали на кухню за медом. Фолько знал, зачем он нужен. Он помнил целительницу, которая использовала его для лечения раны несколько лет назад. Если точнее, для лечения раны последней женщины из его команды. Странное совпадение, в самом деле. Этот способ не был широко известен.
Действительно, доктор упирался, пока ему не приказал Антенами Сарди, чья настойчивость стала очередной неожиданностью. Возможно, удивляться не следовало. Погибший старший брат был… мертв. В Фиренте произойдут изменения. Сначала смерти. Потом другие вещи.
Да, разумнее поехать в Мачеру. И вернуться сюда позже.
Рафел бен Натан все еще не пришел в себя. Дыхание его было поверхностным, но он дышал. Его рану зашили, нанесли на нее мед. Конечно, невозможно узнать, что происходит у него в груди, как иногда невозможно узнать, что думают или чувствуют люди. Что находится внутри…
Фолько послал двоих своих людей за носилками, чтобы перенести раненого. Ему нельзя было оставаться в святилище, на залитом кровью полу. Воины армии Фолько знали, как сделать носилки, если их не удастся найти. Многому учишься, когда годами воюешь почти каждую весну. Этот год стал исключением. Фолько не был против, хотя это нанесло ущерб его финансам. Он воспользовался сезоном затишья, чтобы навестить герцога Эрсани в Касьяно. Эрсани прежде никогда его не нанимал. Фолько надеялся, что после совместной охоты, трапез, выпивки это изменится. Эрсани любил вино.
Он заехал в Соренику повидаться с Раиной Видал, которой восхищался, а потом собирался отправиться на север, домой, и… произошли непредвиденные события. Предложенный Верховным патриархом после этих событий контракт, по которому он должен был возглавить священную армию, идущую на юг, был очень щедрым. Финансовое положение Фолько снова обрело стабильность, и даже более того. А это означало, что его город тоже получит стабильность на год-другой. Он думал о том, что ему самому вовсе не претит идея отомстить за Сарантий.
Он все еще слышал колокола, которые звонили, пока священники шли к ним через поле, неся весть о его падении.
Рафел очнулся на мягкой кровати в темной комнате.
Он представления не имел, где находится. И какое сейчас время суток. Его окружала темнота, но не полная. Он чувствовал сильную боль. Можно было назвать ее нестерпимой. Он решил, что так ее и назовет. Но… он очнулся. Остался среди живых.
– С возвращением, бен Натан. Следующие этапы будут зависеть от того, появится ли гной, и какой, и в каком количестве.
Он осторожно повернул голову. Комната завертелась, потом остановилась. Он увидел Фолько д’Акорси.
– Вы были здесь все время?..
– Нет. Только что зашел. Велел синьоре Серрана пойти немного отдохнуть. Сказал, что пока присмотрю за вами. Это она была здесь все время, с тех пор как вас принесли.
Рафел взглядом задал вопрос.
– Вчера утром. Вашу рану очистили и зашили, наложили повязку и забинтовали. Были некоторые споры насчет того, как лучше справиться с гноем, если он появится, но я не стану вас этим обременять. Скажу только, что по причинам, которых я не понимаю, Антенами Сарди
