Волчонок вгляделся во влажные глаза оленя цвета речного ила, почувствовал, как ноет его отбитое о камень копыто, услышал, как вбирают воздух ноздри. Он пасся здесь два часа назад и видел, как прошел белый человек. Видел, как вело его другое детище лесов, а над ним, в свою очередь, простиралась сила кого-то, могущего дотянуться до силы этих холмов.
Волчонок никогда не бывал одинок, в лесу, в горах или где-либо еще. Он слышал щебет белок, чувствовал, как ласкает солнышко спину пригревшегося на камне варана, слышал, как дышат в темных ложбинках под нависающими камнями летучие мыши.
«Ему помогают Духи», – шептала тем временем ему на ухо костяная серьга.
Олень развернулся и исчез в чаще, бесшумно качнулись задетые рогами ветки.
«Ты можешь их отыскать и спросить?»
«Они мне не ответят. Ты знаешь, кому ответят».
Да, Кусающий Волчонок знал.
Он сошел с тропки, по которой шел белый человек. Дальнейший путь лежал через ущелье, по которому ленивой змейкой тек ручей, между трех больших муравейников, похожих не седые старческие головы, поросшие бородой и усами, по упавшему бревну через бурелом.
В подарок Помнящему Предков он взял из муравейника несколько маленьких камешков – никто не знает, зачем муравьи собирают их, но каждый обладает силой, а мудрый шаман способен через них говорить с Духами – и отвязал от волос коготь орла на лоскуте кожи. Один из самых сильных его оберегов. Кусающий Волчонок, тогда еще едва вставший на путь шамана, нашел огромного мертвого старого орла и отогнал от него койотов. Гордые птицы летят умирать в Черные Холмы, а этот не добрался до священного места совсем немного, буквально пары взмахов могучих крыльев. Волчонок попросил у духа покровительства, и с тех пор коготь вплетен в его волосы.
«Ты расстаешься с очень сильным духом», – пропела костяная серьга.
«Знаю. Ты очень с ним сдружился, но этого духа я хочу подарить великому человеку».
Кость помолчала.
«Мы не знаем, что такое дружба и привязанность. Я запросто могу стать оберегом другого воина, даже из другого племени, если на то будет твоя воля и если он докажет, что достоин того».
«Вы знаете, что такое верность», – сказал Волчонок, хотя и не понимал – если люди могут чувствовать привязанность, почему духи не могут? Это же высшие существа, они гораздо ближе к природе, чем мы…
Волчонок с трудом продрался через густые заросли облепихи. Когда-то во время пляски горных духов здесь случился обвал, и теперь полянка перед пещерой была усеяна камнями самых разных размеров, уже поросших мхом и кустами терпкой лесной ягоды. Вход в пещеру скрывался за пристройкой из самых крупных камней и походил на одно из приземистых строений белого человека. Белые люди прячут вход за дверью и вешают тяжелые засовы, чтобы сберечь свои жалкие сбережения. Здесь же двери не было, от полуденного солнца вход закрывала плетеная занавеска. Из щелей между камнями торчали высушенные пучки трав и цветов, в стороне на плоском валуне сушились тушки зайцев.
Волчонок вошел в пещеру. В ней пахло дымом, смешанным с запахом камня и горьких трав. Посреди пещеры тлели угли, по потолку и стенам ползали, как болотные улитки, лиловые пятна. Было жарко и душно.
Помнящий Предков был здесь, он плавал в дыму, как гадюка по туманному болоту. Шаман вдыхал дым от тлеющих пучков трав и разрисовывал стены. Рука с меловым камнем выписывала на стенах пещеры причудливые растения и чудных животных, одни духи знают, в каких грезах они привиделись великому шаману.
Ростом Помнящий Предков едва доставал Волчонку до середины груди и казался скорее усохшим пнем. Волосы были заплетены в две косы и спускались до самой земли.
Между сжатых в линию тонких губ просачивались тягучие звуки, мало напоминающие речь лакота или какого-то другого племени.
– Раханда, – позвал Волчонок его древним именем. Ему было неловко отвлекать шамана от общения с камнем, но ждать, пока тот соизволит заметить гостя, не было времени.
Шаман медленно повернул голову вправо, потом влево, краем глаза увидел гостя, моргнул; рука выписала зигзаг и добавила к рисунку листья, как у ядовитого плюща.
– Раханда, это я… – Волчонок сделал четыре шага, продираясь сквозь дурманящий дым, коснулся плеча шамана.
Помнящий Предков вздрогнул и выронил мел. Резко обернулся.
– Кусака! Нельзя же так пугать! Ты чуть не изгнал из меня последних духов!
Кусакой Помнящий Предков называл Волчонка в ту пору, когда тот жил в этой самой пещере и днями и ночами бродил с наставником по холмам.
– Но ты же меня видел…
– Я думал, предки опять посылают мне видения, – Раханда обезоруживающе улыбнулся.
Волчонок улыбнулся в ответ.
– Помнящий Предков, ты знал, что я приду.
– Ты меня сильно напугал, мальчик. Старик покачал головой. – Здесь так редко бывают люди, что я уже отвык от их запаха. Будешь похлебку? У меня уже все готово, на двоих как раз хватит.
Шаман направился к кострищу.
– Поесть я загляну как-нибудь в другой раз, – ответил Кусающий Волчонок. – Принесу с собой оленьего мяса, мы будем есть и курить трубку…
– Есть и курить трубку мы будем сейчас, – ответил шаман. – Я это предвидел.
Он снял с раскаленных камней две глиняные миски, в которых дымилась ароматная жидкость. Сухие пальцы выхватили из костра пару угольков и бросили их в похлебку, по одному в каждую миску. Между делом он проронил:
– Белый человек идет в Пещеру Ветров.
– Искать желтый металл?
– Этому сокровища не нужны. Мы спросим сегодня духов. В том числе и о том, почему ты не смог его догнать.
Они поели. Волчонок высыпал на плоский камень, заменявший стол, камешки из муравейника и аккуратно положил коготь орла с лоскутком кожи. Помнящий Предков усмехнулся.
– Ты хочешь сказать, что я уже старая развалина и не могу добыть себе талисманы для ритуалов?
Волчонок открыл было рот, но старик оборвал его взмахом руки.
– Не говори ничего. Я и правда уже слишком стар, ты не можешь представить себе, насколько… Даже пыль не поднимается следом за моими ступнями. Обленилась, – добавил он ворчливо. – Спасибо за подарки – они придутся как нельзя кстати. А теперь садись, я расскажу тебе кое-что. Знаю, ты выпрыгиваешь из штанов, чтобы поплясать вокруг костра и броситься в погоню, но обожди немного.
Он добыл из углубления в камне, служившего импровизированной полкой, две трубки, принялся неспешно набивать их табачной смесью из кожаного мешочка.
– Что ты знаешь о тех, с кем сражается твой народ?
– Они… – Волчонок помедлил, подыскивая слова. – Каждый белый человек видит доблесть в том, чтобы выторговать у тебя в обмен на топор как можно больше шкур, а не в том, чтобы одолеть врага в честной схватке или выйти с одним ножом против когтей и зубов медведя. Белые люди приплыли с востока на больших кораблях, подчинили огонь и заключили его в ружья. У них есть сила и упорство, есть коварство. Их лихорадит от металла цвета солнца, а в глазах при виде него появляется нездоровый блеск. Они не просят прощения и не приносят жертвы духам.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
