За ними в помещение тихо проскользнула звезда комитетских магов. Всех их я знал, но теплых отношений между нами не было. Их напряженные лица мне совсем не понравились. Я ощетинился, но принимать боевую трансформацию пока не спешил.
Последним в комнату вошел маленький приземистый мужичок с плешью на затылке. По дорогому костюму, явно сшитому на заказ, его можно было зачислить в ряды начальственных бюрократов. На его шее и запястьях я также разглядел очень мощные защитные амулеты. Однако, даже несмотря на такие меры предосторожности, мужичонку трясло от страха. Его руки нервно дрожали, маленькие глазки бегали туда-сюда. И он периодически промакивал свой вспотевший лоб носовым платком.
Я презрительно посмотрел на это низкорослое недоразумение и, понимая, что, к сожалению, среди всей ввалившейся толпы он начальник, холодно произнес:
— Кто вы такой и где Елена Мирославовна?
Услышав мой вопрос, бюрократ шумно задышал, потом кхекнул, прочищая горло, и, собрав всю волю в кулак, ответил:
— Елена Мирославовна отстранена. Теперь я временно исполняю обязанности директора Комитета. Меня зовут Роберт Андреевич и я…
— По какой причине ее отстранили?! — Перебив мужчину на середине предложения, вмешалась Кьяра.
Я незаметно обхватил ее пальцы своей рукой, чувствуя начинающую набирать обороты бурю девушки.
— За сокрытие особо ценной информации.
Вот и приехали!
Проклятые бюрократы! Везде им нужно сунуть свой нос!
— А можно поконкретнее! — Теперь уже я начал злиться не на шутку.
— Я не могу раскрывать конфиденциальные данные, — пискнул мужичок.
Я на секунду зажмурился. Ведь если бы я продолжил лицезреть и дальше этого клопа, точно раздавил бы его. И амбалы с магами меня бы не остановили.
Когда я вновь посмотрел на бюрократа, тот был белым как мел. Причина этого была в том, что я принял боевую форму, даже не заметив этого из-за сильного эмоционального возбуждения.
— Елена Мирославовна должна была поставить в известность руководство о происхождении Кьяры Александровны, — стараясь говорить уверенно, промямлило лысоватое недоразумение. — А теперь Комитет и Правительство в затруднительной ситуации. Ангеры требуют экстрадиции апостола.
— Предупреждаю, — на этот раз вокруг меня взметнулись сизые миазмы, — если вы попытаетесь сделать хоть что-то подобное, я сровняю ваш Комитет вместе с Правительством с землей!
Бюрократ попятился и от страха практически позеленел.
— Вы понимаете с кем имеете дело? — Продолжил я, расчленяя его глазами. — Кьяра Александровна моя миалли. Надеюсь, вы компетентны и понимаете, что это означает. Кроме того, надо ли вам напоминать, кем являюсь я? А теперь подумайте, что будет, если с вашей подачи ангеры убьют миалли наследного принца Демониума?
Последние слова я прорычал так, что все присутствующие в помещении неосознанно качнулись назад.
К сожалению, моя угроза была всего лишь блефом. Владыке абсолютно начхать, что со мной будет. Что уж говорить о Кьяре. Однако выбора у меня не было. А силовые методы применять пока крайне не хотелось.
— Ваше высочество, — снова прошелестело недоразумение, — про экстрадицию пока ничего не решено. Но вы должны пойти нам навстречу. Вас и Кьяру Александровну разместят в защищенных блоках Комитета. До выяснения всех обстоятельств.
— Вы совсем сдурели?! Хотите посадить нас под замок?! — Я начал терять контроль над своей яростью. И теперь уже Кьяра пыталась меня успокоить, посылая прохладные энергетические волны.
— Для вашей же безопасности, — попытался убедить меня бюрократ.
— Ваша безопасность очень смахивает на заключение в тюремной камере. А с моей клаустрофобией я не рекомендую вам удерживать меня в замкнутом пространстве! Знаете, что бывает, если петарду в кулачке взорвать? — Я дал ему время на осознание возможных последствий.
И мужичонка задумался, сморщив лоб, словно стиральную доску.
— У вас будут нормальные гостевые апартаменты. Никаких камер. — С искренней доброжелательностью попытался уговорить меня клоп.
Я пристально сверлил его страшными глазами в ожидании продолжения.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Если хотите, семейный номер организуем.
Я удивленно вздернул бровь.
— Ну, что вы еще хотите? — Наконец, сдался бюрократ, чуть ли не плача.
— С этого и надо было начинать, — произнес я, решая, насколько сильно можно наглеть. — Мы с Кьярой останемся в Комитете, но при выполнении с вашей стороны нескольких условий. Во-первых, вы не будете ограничивать наши передвижения по зданию. Не заставляйте нас ощущать себя пленниками. Это чревато. Во-вторых, если я найду в ваших семейных апартаментах хоть одну камеру или датчик, я засуну все обнаруженное оборудование вам в … думаю, вы поняли. Ну, и, в-третьих, любое решение, связанное с нашими персонами, вы и ваше руководство будете принимать исключительно в нашем с Кьярой присутствии. И если я узнаю, что вы что-то планируете за нашими спинами, приму меры. Уверяю, они вам очень не понравятся.
Мое неожиданное согласие подействовала на клопа воодушевляюще. Он слабо улыбнулся. Видимо, не ожидал мирной развязки.
Интересно, когда руководство посылало его сюда, оно предполагало такой итог? Или мужика списали таким образом в расход? Демоны обычно не отличаются терпением. Особенно это касается вопросов нашей свободы. Поэтому любой другой попросту разорвал бы этого трясущегося парламентера на куски. Но меня много что сдерживает. Поэтому я имею возможность сначала все взвесить, и только при необходимости намотать его кишки на кулак.
— Спасибо, что пошли на встречу, — бюрократ был действительно благодарен.
— Надеюсь, вы понимаете, что мое расположение может быть переменчиво, — подытожил я. А клоп раболепно кивнул.
На самом деле, мое согласие остаться в Комитете было продиктовано лишь эгоистичным чувством самосохранения. Нам с Кьярой было выгодно находиться здесь. Пока. Ангеры не посмеют из-за нас вступить в открытый конфликт с людьми.
Однако бесконечно сидеть взаперти я тоже был не намерен. Поэтому на данный момент решил взять тайм-аут. Мне надо было обдумать ситуацию. А она, к сожалению, складывалась совсем не в нашу пользу.
Владыка Демониума
Демон истекал кровью. Она была повсюду. Бурыми лужами растекалась по красивому мозаичному полу дворца, пачкала дорогую мебель хаотичными алыми брызгами. Приближалась смерть. Он это чувствовал. Однако на его лице не было смирения или страха. Он презрительно смотрел на убийцу, будто проклиная.
— Как тебе удалось? — Прохрипел высший.
Он не был удивлен, что на его жизнь посягнула та, которую он приблизил и облачил властью. Та, что, казалось, была верна и преданна. Это всего лишь четкий расчет. Вчера у них были схожие цели и приоритеты. А сегодня ситуация поменялась, и ей стала выгодна его смерть. Нет смысла ненавидеть ее за совершенное. Это почти обыденность. Сам виноват в том, что не уследил.
Но как ей удалось к нему подобраться? Почему он не смог ей противостоять? Ведь он сильнее любого доминанта на Демониуме.
Эти вопросы оставались без ответа.
— Леонтайн… — Высший попытался приподняться, оставляя глубокие щербины в полу от давления острых когтей.
Миниатюрная демоница протяжно посмотрела на поверженного мужчину. Ее взгляд был серьезным. Она понимала, что у произошедшего сейчас будут серьезные последствия в будущем.
— Забавно. Ты на грани смерти, а тебя волнует лишь собственный провал в схватке со мной. Теперь понятно, в кого твой сын такой же самолюбивый упрямец, захлебывающийся гордыней. Вы так похожи. Но хочу тебя расстроить. Он умнее и изворотливее тебя. И пока еще не попался. Хотя это лишь вопрос времени. — Леонтайн пренебрежительно повернулась к доминанту спиной.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Не смей так делать! — Яростный хрип демона перешел в кашель, и горлом у него пошла кровь.
— Ааа… ты требуешь от меня уважения на смертном одре? — Женщина обернулась. — Не привык видеть неповиновение? Но могу тебя лишь расстроить. Я всегда презирала таких, как ты. Вас надо давить, как зловредных насекомых. Ваша тьма отравляет свет, и из-за вас наш мир на гране гибели. — Ее голос был необычайно монотонным. Но взгляд сочился ядовитой ненавистью.
