Элхадж судорожно сглотнул горькую слюну. Похоже, кто-то очень могущественный постарался, чтобы Отступник остался в живых. А может быть, это его рук дело? Альсунея взмокла на спине от липкого холодного пота, перед глазами прыгали серые мошки.
– Н-не подходи, – просипел Элхадж, поднимая нож. Хоть и знал, что против такого его оружие не более чем детская игрушка.
Тварь шевельнулась. Загорелись зло ядовито-желтые глазки, вздыбились шипы на спине… Издалека до синха донесся странный звук, напоминающий царапанье металла о камень, но до того ли было?
Он бросил отчаянный взгляд наверх – может, все-таки есть шанс выкарабкаться?
Нет. Каждая стена четырехугольной ямы не что иное, как добротная каменная кладка. А сквозь дыру, в которую он так неудачно свалился, видна золотая роза, чуть покачивающаяся на ветру.
– Именем Шейниры! – взвизгнул синх, видя, как неотвратимо приближается сама смерть. Отступать было некуда, но замутненный страхом рассудок все еще не мог и не хотел признавать того, что жить осталось всего ничего.
Тварь шумно вздохнула, потянула носом воздух и остановилась. А затем – тут Элхадж подумал о том, что хрупок рассудок смертного, ой как хрупок, тварь прорычала:
– А я тебя давно жду, синх.
– Ж… ждешь?
– Я – Указующий Путь, – шумно вздохнуло чудовище, – и я жду тебя.
Элхадж медленно осел на холодный пол и тупо уставился перед собой. Оказалось, споткнулся он о череп, похоже, ийлурский… Но уточнять не хотелось. Совсем.
– Ты что, лишился разума, синх? – поинтересовался Указующий. – Тогда Мать ошиблась в тебе. Ты слаб.
Элхадж набрал побольше воздуха и прохрипел:
– Мать? Ты здесь по ее приказу? Я… не понимаю…
– Шейнира приказала мне быть здесь, – теперь в низком голосе чудовища явственно слышалась печаль, – я должен передать тебе все то, что она может сказать. Ты слушаешь?
– Да, да, – опомнился Элхадж, – просто… почему так? Почему ты не мог просто встретить меня в лесу? Зачем было устраивать эту ловушку, да еще и рядом с золотыми розами?
– Матери стоило много сил вернуть свой цветок в Эртинойс, – холодно прорычал Указующий, – и еще дороже ей обошлось то, что я сейчас с тобой говорю, Элхадж. Так что будь любезен, не задавай лишних вопросов, выслушай внимательно и постарайся запомнить. Тебе ли, смертному червю, обсуждать помыслы правящих? А яма… яма нужна для того, чтобы поговорить без лишних свидетелей.
Элхадж только моргнул, когда дыра сверху стремительно затянулась дерном.
– Теперь нас не услышат даже другие боги, – заметил Указующий, – а сейчас запоминай.
Пальцы синха разжались, нож ткнулся стальным носиком в землю.
А тварь, усевшись на задние лапы и обернувшись хвостом, торжественно изрекла:
– Ты многое узнал и многому научился, синх, за время своего пути. Но знай, что тебе предстоит еще одно, последнее испытание. Ты должен убить того, кого называют Отступником, открыть колодец в Храме – и после этого Шейнира вернется и явит свою милость народу синхов. Любой синх сможет призвать ее силу и обратить ее против врага…
Элхадж непонимающе мотнул головой:
– Подожди, подожди, Указующий! Теперь я уже ничего не понимаю… Но как же тот жрец, который приносил в жертву своих собратьев и после этого получал силу?
– Бог-покровитель дает силу своим детям и без жертвы, – Указующий назидательно поднял вверх коготь, – сейчас жертва позволяет Шейнире дать жалкие крохи могущества, минуя стены темницы, но это неправильный, нарушенный порядок Эртинойса. Отступник должен быть уничтожен, а колодец открыт, понимаешь? И тогда к синхам вернется былое величие.
– Но это значит, – Элхадж растерянно посмотрел на шипастую морду твари, – это значит, что мне тоже нужно будет принести жертву? Для того чтобы сразиться с Отступником и его победить?
– Верно, – Указующий кивнул, – жертва понадобится. Тут даже не жертва главное, а решение и твой выбор, понимаешь?
– И где я возьму эту жертву, когда я иду один? – Синх развел руками.
– Ты дойдешь до Храма не один.
– Я нагоню Дар-Теена?
Молчание. Глаза Указующего затуманились, словно он решил вздремнуть. А Элхаджу стало как-то не по себе.
– Почему ты молчишь? Я что, должен буду принести в жертву ийлура? Чтобы победить Отступника?
– А на другой чаше весов – благополучие твоего народа, синх. Подумай об этом. И не только народа… Весь Эртинойс следит за тобой, и ты… Делай то, что должен.
– Ценой жизни Дар-Теена?
Это синх уже прошептал. Он не хотел верить собственным ушам, он сдавил пальцами виски… Жертва Шейнире… Принятое решение. Дар-Теен или возвращение народа синхов к былому могуществу и процветанию.
– Тебе решать, – выдохнул Указующий, – а теперь… пора бы мне вернуться туда, откуда я пришел.
– Нет, погоди!
Элхадж подался вперед, но вовремя отшатнулся, когда громадная туша, усаженная шипами, двинулась на него.
– У меня только один вопрос, Указующий…
В желтых глазах мелькнула насмешка.
– Спрашивай, синх.
Пришлось несколько раз вдохнуть и выдохнуть, собираясь с мыслями. А затем Элхадж спросил:
– Разве наша Мать настолько слаба, что один синх смог изгнать ее из Эртинойса? Разве такое возможно? Смертный – и победил правящую богиню-покровительницу?
Указующий ощерился. Быть может, это должно было означать ироничную усмешку.
– Ты ведь знаешь, что сказал один из первых метхе, первых учителей?
Элхадж пожал плечами.
– Увы, у меня не было возможности изучать древние свитки.
– Он сказал… – тут Указующий сделал многозначительную паузу, – он сказал: воля одного способна перевернуть Эртинойс. И он был прав, этот старик… Постарайся все вернуть на место и исправить те ошибки, которые натворил другой.
– Но… – Элхадж запнулся.
Яма стремительно меняла свои очертания, расплывалась, как масляная пленка на воде; сквозь нее уже проглядывали изумрудные листья… и обгорелый остов на месте чудесного куста с золотыми розами.
– Указующий! – позвал Элхадж в пустоту нагретого солнцем леса. – Я не знаю, смогу ли…
– Зато я смогу… – И кулак Дар-Теена обрушился на скулу синха. – Ты за мной следил, – мрачно сказал ийлур.
Хрясь! – и бок взорвался горячей болью. Элхаджу даже показалось, что хрустнули ребра; он взвизгнул, попытался отползти в сторону, но крепкая рука схватила за шиворот и как следует тряхнула.
– Мало того, что ты предпочел улизнуть и отсидеться в кустах, когда на меня напали! Так ты еще и крался следом! А может… – глаза Дар-Теена так и метали молнии, – может, ты меня прирезать ночью хотел?!! И это после всего, что я для тебя сделал, ты, зеленый уродец?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
