— Это превосходно.
Бассейн был достаточно большим, чтобы вместить всю семью, включая требовательных пловцов. К несчастью, времена, когда Тифани подводила итоги соревнований Виржиля и Сирила в плаванье, были далеко.
— Я также поработал над территорией вокруг бассейна, мне нравилось работать по вечерам, — уточнил Ален. — Твой сын мне во многом помог.
Он посадил кучу цветов с ракушечным узором немного поодаль, выровнял что‑то вроде террасы, где можно лежать под пляжными зонтиками. Дальше, перед рощицей средиземноморских дубов стоял новый стол для настольного тенниса.
— Никто больше не захочет возвращаться в Париж, — улыбнувшись, сказал Винсен.
Не спеша он стал расстегивать рубашку, потом снимать джинсы.
— Обновим его? — бросил он Алену.
Он открыл сетчатую дверцу, прошел вдоль бассейна до самого глубокого места и прыгнул. Вынырнув, он глубоко вдохнул, поднял лицо к солнцу, потом лег на спину с закрытыми глазами пока не почувствовал, что его схватили за ноги, грубо потянули на дно. Он секунду сопротивлялся, потом, в конце концов, засмеялся под водой, глотнул сполна. Ален помог ему подняться, дал откашляться, прежде чем подтолкнуть к одному из бортиков.
— Небольшой кусочек природы!
— Я немного потренируюсь и через две недели побью тебя наперегонки, — заявил Винсен.
— Мечтать не вредно! Из четырех бассейнов я тебе дам фору в один и выиграю в придачу. Ты горожанин, дружище, оседлый горожанин!
Оживившись, они бросились один на другого, оба пошли ко дну, потом решили плыть бок‑о‑бок, Ален был далеко впереди своего кузена. Выдохшийся Винсен остановился и поднялся на плиты, где радостно улегся. Вода стекала с него.
— Ты хочешь, чтобы я одолжил тебе денег? — спросил Ален, стоя над ним, — когда я говорил о расходах, я предупредил тебя, они чрезмерны. Я переделал еще часть крыши зимой.
— На настоящий момент я, думаю, смогу оплатить, но спасибо, что предложил. Ты такой богатый?
— Хозяйство идет очень хорошо. В любом случае, намного лучше, чем мог предположить твой отец, когда смотрел на меня, как на умалишенного!
— Ты об этом еще думаешь?
— О Шарле? Иногда… Но я начинаю привыкать к мысли о новом Шарле. Этот малыш такой потрясающий!
Винсен оперся на локоть, и Ален сел рядом. Белый камень был тонким, гладким, очень мягким. Они на секунду замолчали, смотря на дом, все голубые ставни которого были еще закрыты.
— Я прочитал твою последнюю книгу, — сообщил вдруг Ален.
— Ты ее прочитал?
— Скажем… пробежал.
— И как она тебе?
— Заумная. Ты для этого мне их присылаешь, нет? Чтобы вызвать у меня отвращение к чтению?
— Совсем нет. Я только хочу тебя поразить, я не заставляю тебя их открывать, существует достаточно несчастных студентов, которые вынуждены учить их наизусть!
Стрекоза пролетела совсем рядом с ними и замерла над водой. Солнце начинало припекать.
— Куда уехал Виржиль? — пробормотал Винсен.
— А, все‑таки! Я спрашивал себя, в какой момент ты заговоришь на эту тему. Он проводит сначала неделю в Греции, изучая сельскохозяйственный опыт наших коллег. О дальнейших планах он мне не говорил.
— У него есть женщина?
— И к тому же не одна. Я никогда не знаю, на кого наткнусь, когда появляюсь в овчарне! Он там окончательно устроился, ему там нравится… К тому же сейчас он занимается бухгалтерией, и я нанял его официально. Я тебе говорил?
— Нет.
— Значит, это сделано. Тебе больше не надо заботиться о его будущем так, как ты об этом заботился.
Винсен сел, запустил руку в свои мокрые волосы, потом повернулся к Алену, на которого внимательно посмотрел, прежде чем спросить:
— Почему ты все это делаешь?
— Потому что у меня нет детей, а этого мне безумно не хватает! Я любил ваших, я их все еще люблю, я ими много занимался, когда вы этого не хотели или не могли. И потом, вспомни, Клара никогда не разрешала бросать ни одного члена семьи, даже самого худшего…
Этот призыв к порядку застал Винсена врасплох. Он очень часто думал о бабушке, но думал, что он единственный, кто это делает. Ален безжалостно продолжал:
— Виржиль, она его трясла, кричала на него, ставила на место, но не допускала, чтобы другие его избегали. Ты хотел взять факел в свои руки, в любом случае ты так смотрел на вещи.
— Ален… — вздохнул Винсен.
— А иначе; что ты делаешь? Ты судишь, производишь аресты, даже в семье ты всегда в суде!
— Ты думаешь?
При виде возмущенного выражения Винсена, его кузен рассмеялся. В тот же момент, одно из окон открылось, ставни щелкнули, и Мари показалась на балконе.
— Вместо того чтобы нежиться на солнце, — бросила им она, — не могли бы вы подняться на минуту? Думаю, есть проблема…
У Мадлен был в разгаре приступ безумия. Она никого не узнавала, называла Мари мадам, отказывалась прикасаться к завтраку под предлогом того, что ее хотели отравить. Так как Готье еще не приехал, никто не хотел принимать решение по поводу несчастной, ни даже вызывать врача. К тому же надо было только находиться рядом и сторожить. Лея и Лукас согласились остаться, но Мадлен не сиделось на месте, она металась по дому вверх и вниз. Днем молодая девушка, сиделка, спросила, кто был этот Эдуард, которого бедная женщина искала по всему дому.
К пяти часам, когда они пили холодный чай во дворике, Мадлен снова лихорадочно задвигалась. Ей надо было найти шерсть и спицы, однако уже несколько месяцев она была не в состоянии связать и ряда, не ошибившись в петлях. Усевшись на качели, она забавлялась с бесформенным клубком, потом стала бормотать:
— Надо попросить Клару все это мне распутать… Нельзя терять нитку, кажется, что никогда ее больше не найдешь! Или только на черном рынке…
Мари переглянулась с Аленом, потом с Винсеном и показала, что с нее хватит.
— Скорей бы приехал Готье, — вздохнула она сквозь зубы.
— Да, мой малыш Готье! — воскликнула Мадлен довольная. — Он здесь? Другие никогда им не занимаются… Я часто говорю об этом Эдуарду, но он не хочет вмешиваться. В любом случае его интересует только Юдифь! Вы это заметили все‑таки?
В замешательстве Винсен и Даниэль одновременно повернули к ней головы.
— О, не делайте невинные лица! — возразила она, показывая пальцами в их сторону Юдифь так надоедает своим ложным скромным видом! Но я не такая глупая… Шарль тоже доказательство, он разозлился. Бедный Шарль! Когда кошки нет дома, мышка танцует… Он был на самом деле очень зол…
Винсен разом встал со стула, как если не хотел слышать больше ни слова, но остановился у фонаря и оперся на него. Сидя на земле на камнях, Ален смотрел на мать с явным любопытством. Воцарилась тишина. Затем она продолжила плаксивым голосом:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
