него.
— Дина Владимировна Савина, вы подозреваетесь в мошенничестве в особо крупном размере, в незаконном обороте денежных средств и уклонении от налогов. А если в найденном пакете окажется то, что я думаю, то пойдете по 228 «Незаконное приобретение, хранение, сбыт». Там грамм пять было: от десяти — до двадцати лет.
Я сглотнула. Какой-то сюрреалистичный бред.
— Это не мое.
— Конечно, — мягко согласился он.
— Проведите экспертизу, там нет моих отпечатков!
— Не беспокойтесь, разберемся. Готовы к допросу?
— Без адвоката я не буду отвечать. Подозреваемым положен адвокат. Я свои права знала. А еще, что имею конституционное право не наговаривать на себя.
— Дина Владимировна, вы молодая женщина, у вас вся жизнь впереди. Помогите следствию, и мы вам тоже поможем.
— Я не буду давать показания без адвоката. Я не буду свидетельствовать против себя.
— Конституцию знаете. Похвально, но не поможет. Вы понимаете, что вам инкриминируют? Если будете упираться, то выйдете из тюрьмы, когда ваш сын свадьбу отпразднует.
— Я не буду… — меня прервал телефонный звонок. Орлов сорвал трубку.
— Да? Кто? — и на меня взглянул. — И что? Сильно ксивой трясут? — хмыкнул и жестко велел: — Не пускать. Так, — его внимание снова было сосредоточенно на мне, — нужно протокол составить, а вы просто подпишите.
— Я не буду ничего подписывать.
— Значит, не выйдет у нас дружбы, Дина Владимировна.
У него был такой взгляд, что стало страшно.
— Сегодня переночуете у нас. А завтра я подам ходатайство в суд о вашем заключение в СИЗО пока идет расследование. Год просидите точно.
У меня глаза на лоб полезли. Я буду сидеть в камере?! Господи, да за что?!
У Орлова снова зазвонил рабочий телефон.
— Да? Добрый вечер, Валентин Семенович, — он напряженно молчал и слушал, меня тяжелым взглядом сверлил. — Есть, товарищ полковник, — и бросил трубку на аппарат. — А вы, значит, птица высокая у нас?
Ответить я не успела: в кабинет вошло несколько представительных мужчин. Это были мои адвокаты. Один сел рядом и очень любезно потребовал, чтобы нам выделили комнату для беседы. Стало легче. Меня хотя бы не будут пытать…
Глава 47
Женя
— Есть на сегодня еще пациенты?
Алексей, мой новый стажер, глянул в монитор. Да, я сдержал слово и взял ассистентом молодого парня. Толковый, амбициозный, знает, что такое субординация. Должны сработаться, по крайней мере пока не решу, как дальше жить.
— Еще один. Обычный пульпит.
— Пульпит обычный, а рот золотой, — проговорил я и телефон достал. Что за номер? — Савин, слушает?
— Здравствуйте, это администрация клуба «Самурай». У нас записан ваш номер как контактный. Ваш сын у нас занимается. У него закончилась тренировка, но мама так и не приехала. Связаться с ней не получилось. Вы подъедете?
Дина не забрала Матвея? Что-то случилось. Что-то серьезное. Она бы его не оставила.
— Да, конечно. Буду минут через двадцать, — отключился и на Леху посмотрел: — Сам сможешь доработать? Или позвать Ивановскую?
— Только в качестве ассистирующей, — нахально улыбнулся. Далеко пойдет.
— Ладно, возьми себе медсестру и работайте. Я поехал.
С Матвеем не виделись месяц примерно. Я посчитал, что так будет лучше для нас всех. От себя никогда не скрывал, что сын — это обязательное приложение к Дине, но если ее не будет в моей жизни, к чему наши встречи? Зачем это притворство? Я не хочу истязать себя и их. Я смирился с этой потерей. Почти…
Остановился на парковке у клуба. По понедельникам и пятницам я Матвея отсюда забирал. Вошел в здание и сразу увидел девушку, видимо, администратора, сына и… Барсова.
— Девушка, вы не поняли: Дина Савина попросила забрать Матвея.
— Мы не можем отдать ребенка не родственнику без письменного уведомления родителей.
— Да я и есть… — Барсов хотел вспылить, но вовремя остановился: — Я друг семьи, — и на Матвея очень тепло взглянул. — Правда?
— Да, я поеду с Максом.
Ладно, мой выход.
— Что здесь происходит?
Меня заметили. Матвей повернулся, глаза распахнул: он смотрел одновременно виновато и как-то обиженно. А Барсов, наоборот, спокойно, но в глазах злость.
— А вот и отец, — администратор выдохнула и посчитала свой долг выполненным, поэтому поспешно ретировалась.
С Барсовым мы внешне игнорировали друг друга, но невербально обменивались невидимыми ударами. Матвей вообще молчал.
— Привет, — я подошел ближе, улыбнулся, к светлой макушке прикоснулся. — Где мама?
— Не знаю.
Я на Барсова взглянул. Взглядом ответа потребовал. Он не проигнорировал, естественно.
— Я заберу Матвея, — объявил, как само собой разумеющееся. Тот быстро взглянул на него, но не возражал. Но и восторга не выказывал. Да, Барсов, твой сын тот еще ежик колючий, попробуй-ка ключик к нему подобрать.
— Матвей, может, к бабушке? Она соскучилась, давно тебя не видела.
— О, к бабе! — воскликнул, затем нахмурилась. — А мама?
— Мамочка закончит работу и заберет тебя. Верно, Максим Игоревич?
Тот натянуто улыбнулся и присел возле него.
— Я заберу маму и привезу к тебе, идет?
Матвей кивнул. Мы вышли на парковку.
— Запрыгивай вперед и пристегивайся, — когда Матвей оказался в машине, снова спросил: — Где Дина?
— А ты не знаешь?
— Откуда? — я был удивлен.
— После того, как ты на Матвея мою больную мачеху натравил, не удивлюсь, что и ментов на Дину напустил.
Натравил? Да, я ей рассказал, но неужели она напала на Матвея? А менты при чем вообще?
— В смысле, менты?
— У Дины обыск был. В «Астронефть» тоже приходили. Она сейчас в ФСБ на Лубянке. Я заберу ее оттуда. Затем за Матвеем поедем.
Он помахал ему и пошел к своему «Рендж Роверу». Вот как, значит. Неужели работа Влады? Она ведь собиралась утопить Барсова. Только, почему он на свободе, а моя жена в отделении?! Это я собирался выяснить сразу после визита к матери.
— Мам, Матвей сегодня у тебя.
— Матвейка, — она кинулась его обнимать. — Сынок, — ко мне с поцелуями полезла. — Соскучилась по вам так.
— Баб, ну ты чего, — он по-мальчишески смущался бурных проявлений чувств, но, видно, что рад.
— Дина заберет завтра.
Мама глазами спросила, что произошло. Почему я привез Матвея? Но у меня не было ни времени, ни желания объяснять. Я рванул к Барсовой. Достану ее хоть из-под земли!
На звонки Влада не отвечала, но я все равно приехал к ней домой. Сигналить у ворот принялся и звонить, конечно же. Через пять минут услышал ее.
— Женечка, чем обязана?
— Соскучился. Пустишь?
Она так гаденько засмеялась и отключилась. Через минуту передо мной распахнулись ворота. Я, как и в прошлый раз, заезжать не стал — ножками до парадной двери прогулялся.
