министра иностранных дел довелось принять участие в консультациях в Москве. В повестке дня, по сути дела, был один вопрос: лишение ядерного статуса трех новых независимых государств».
После распада Советского Союза Казахстан стал обладателем 1216 ядерных боеголовок для межконтинентальных баллистических ракет и для тяжелых бомбардировщиков. Арсенал республики превышал ядерные вооружения Англии, Франции или Китая.
На территории Казахстана находилось 148 шахтных установок для запуска межконтинентальных баллистических ракет наземного базирования Р-36М УТТХ. Они больше известны как СС-18 или «Сатана», так их именовали в натовских странах; самые большие и самые мощные из межконтинентальных баллистических ракет.
Независимый Казахстан получил в наследство от Советского Союза не только готовое ядерное оружие, но и всю производственную базу для испытаний, модернизации и производства оружия массового уничтожения. Казахстан располагает четвертью разведанных мировых запасов урана. В советское время республика поставляла атомному комплексу страны 85 процентов урана.
Весьма влиятельные люди полагали, что страна должна сохранить ядерный потенциал. Казахстан только начинал свой исторический путь как самостоятельная страна. Ядерный арсенал казался ценным капиталом. Прежде всего бомба — самое надежное средство обеспечения безопасности молодого государства. Более внушающего страх сдерживающего средства не придумано.
Москва делала все, чтобы соседи отказались от ядерного оружия. Российская дипломатия настаивала на том, чтобы Казахстан, Украина и Белоруссия сразу же заявили об отказе от ядерного статуса.
Токаев:
«Переговоры, в которых приняли участие и представители оборонных ведомств, протекали не так гладко, как этого хотелось бы российским дипломатам. Москва настаивала на включении в итоговое заявление положения об отказе Казахстана, Украины и Беларуси от ядерного статуса. В этих условиях были проведены “сепаратные” консультации между представителями трех стран.
По моему предложению Казахстан, Украина и Белоруссия заняли отрицательную позицию в отношении российского предложения. Проблема должна решаться на более высоком уровне с привлечением всех ядерных государств — постоянных членов Совета Безопасности ООН.
В ходе бурных дискуссий была достигнута компромиссная договоренность: все три государства наделялись статусом “временно” обладающих ядерным оружием. Считаю, что это был значительный успех казахской дипломатии, делавшей первые шаги на международной арене. Решение этого сложного вопроса открывало путь к дальнейшим переговорам со всеми влиятельными государствами на самом высоком уровне.
Переговоры по ядерному вопросу начались без всякого промедления. Уже в мае 1992 года президент Назарбаев был приглашен с официальным визитом в США, где он провел очень важный обмен мнениями со своим старым знакомым президентом Джорджем Бушем. Конечно, ядерная проблематика присутствовала в повестке дня переговоров, но главное состояло в том, что была достигнута принципиальная договоренность по всему комплексу сотрудничества с этой глобальной державой».
Именно тогда, считает Токаев, и были заложены принципиальные основы внешней политики страны.
«Визит положил начало не только казахстанско-американским отношениям, но и нашей знаменитой многосторонней, сбалансированной или, как принято ее называть, многовекторной дипломатии, которая впоследствии доказала свою практическую ценность и была признана наиболее адекватной потенциалу Казахстана…
Если говорить конкретно, то во время переговоров в Вашингтоне произошла своеобразная сделка: отказ Казахстана от ядерного статуса в обмен на политическое признание молодого государства, широкое экономическое сотрудничество и помощь ему на международной арене.
В мае 1992 года Казахстан подписал Лиссабонский протокол, присоединился к Договору о нераспространении ядерного оружия, официально превратившись в безъядерное государство. Подписание этого документа состоялось в португальской столице под неусыпным контролем государственного секретаря США Джеймса Бейкера.
Отнюдь не все в Казахстане считали отказ от ядерного арсенала правильным. Оставить у себя ракеты было крайне соблазнительно. Статус ядерной державы грел душу. Одно это превращало Казахстан в великую державу. Любят или не любят ядерное государство, но с ним на мировой арене вынуждены считаться.
Токаев:
«Критики ставили под сомнение правильность курса на ядерное разоружение Казахстана. Дескать, “поспешили”: “надо было выторговать более выгодные условия”.
Абсурдность подобного рода рассуждений совершенно очевидна. О какой “торговле” можно вести речь, если Казахстан своим решением обеспечил беспрепятственное вхождение в сообщество цивилизованных государств и заявил о себе как о зрелом, надежном и ответственном партнере? Нельзя забывать, что ядерные амбиции могли дорого обойтись Казахстану и свести на нет перспективы его существования как независимого государства.
Наш народ, так долго стремившийся к независимости, мог оказаться в международной изоляции, что полностью противоречило бы нашим национальным интересам. Казахстан, попав в компанию стран-“изгоев”, не смог бы воспользоваться преимуществами широкого международного сотрудничества. Никто не рискнул бы направлять инвестиции в государство, пользующееся плохой репутацией в мировом сообществе. Поэтому трудное решение президента Нурсултана Назарбаева о присоединении Казахстана к клубу безъядерных стран было абсолютно правильным и в долгосрочном плане способствовало укреплению международных позиций нашего государства.
Не будет преувеличением сказать, что испытание на зрелость и ответственность Казахстан как молодое независимое государство с честью выдержал. Наша страна обрела хорошую международную репутацию».
Еще будучи министром иностранных дел, Токаев подчеркивал:
«Казахстану, находящемуся в центре животворных артерий Евразии, сама судьба предначертала вести так называемую многовекторную политику. Замыкаться на одной стране, пусть очень крупной или влиятельной, для нас было бы неразумно и попросту контрпродуктивно, ибо противоречило бы нашим стратегическим интересам. Казахстан настолько огромен в географическом отношении и важен с точки зрения геополитики, что одномерная внешняя политика была бы совершенно неадекватной его потенциалу».
Так что такое многовекторность внешней политики?
Союзнические отношения с Россией, сотрудничество и добрососедство с Китаем, стратегическое партнерство с Соединенными Штатами Америки, интеграция со странами Центральной Азии, взаимовыгодные связи с Европейским союзом и государствами Азии…
Какова нынешняя внешняя политика страны?
Я спрашивал президента:
— Казахстан геополитически где находится на карте? Не географически, а геополитически как вы его видите?
Токаев:
— Я бы назвал Казахстан типично евразийским государством. Чисто азиатским государством Казахстан назвать трудно, как, впрочем, и в чистом виде европейским.
Казахстан — слишком большое государство и слишком важное с точки зрения наличия природных ресурсов, наличия естественных геополитических интересов. Поэтому многовекторная сбалансированная внешняя политика вполне подходит для Казахстана. Конечно, условия постоянно меняются. В мире происходят сложные процессы. Поэтому Казахстан в рамках своей широкой сбалансированной политики определяет собственные приоритеты.
Что касается приоритетов, то неоспоримым приоритетом в нашей внешней политике должно быть сотрудничество и союзничество с Российской Федерацией. Я, как президент, уделяю большое внимание этому направлению нашей внешней политики, можно сказать, постоянно работаю над ним, поскольку без России Казахстан и экономически, и политически трудно себе представить. Конечно, мы хорошо понимаем, что и России без Казахстана будет трудно. То есть здесь мы имеем совпадение абсолютно естественных геополитических интересов. Поэтому против такого магистрального направления ни в коем случае идти нельзя. Для Казахстана отношения с Россией, причем отношения, основанные на добрососедстве, на взаимном уважении, абсолютно естественны и необходимы.
— Казахстан находится рядом с двумя гигантами, с одной стороны — Россия, с другой —
