Губы Таунсенда искривились в слабой, почти сопливой улыбке.
— Мне кажется, что вы немного боитесь, Дэмон, — сказал он со своей витиеватой английской интонацией. — Может так быть, что вы боитесь?
— Конечно, боюсь. Любой человек, если он в здравом уме, должен бояться.
Таунсенд несколько раз кивнул головой, как будто этот ответ Дэмона подтвердил все, что он думал о нем.
— А я слышал, что вы были там довольно храбрым парнем, этаким смельчаком.
— Я не хочу напрасно рисковать чьей бы то ни было жизнью. Я скажу вам, что…
— Интересно. — Щегольский стек по-прежнему постукивал по выпуклой штанине бриджей: раз-два-три, раз-два-три. — Знаете, что я думаю о вас, Дэмон? — спросил капитан хриплым шепотом. — По-моему, вы плут. Большой и отъявленный мошенник.
Дэмон стиснул зубы. После Суассона и Мальсэнтера, после Мон-Нуара и долгих месяцев лежания на госпитальной койке в Анжере, после могил на свежескошенных пшеничных полях, безудержного рвения, угрызения совести и безысходного отчаяния — после всего этого стоять здесь, на краю этой грязной траншеи и выслушивать оскорбления такого преступно-безответственного и мстительного стервеца, как Таунсенд, было просто невыносимо. Совершенно невыносимо. Сержант Торри отошел от них футов на двадцать и стоял около траншеи, повернувшись к офицерам спиной. На полпути к мосту по-прежнему стоял Конте, лениво покачивая винтовкой и ковыряя носком ботинка яму на дороге.
— Мошенник, — повторил капитан Таунсенд непререкаемым тоном. — Вы никого не проведете, Дэмон. Не обманете ни одной души. Все эти ордена, принимая во внимание, что вашим тестем был бригадный генерал… Что может быть еще легче?
Дэмон до боли сжал кулаки и сделал шаг назад. «Этот мерзавец только того и ждет, — внезапно подумал он, сдерживая свой гнев, — чтобы ты оскорбил его, чтобы ударил, сбил его с ног, он хочет этого больше всего на свете. А потом он посадит тебя туда, куда пожелает. Да, да, и пошлет Торри, которого тоже ненавидит, изъять детонатор».
— Итак, Дэмон, хотите ли вы сказать что-нибудь, а?
«Ты мерзавец, безмозглый и презренный; одержимый мыслью об убийстве мерзавец», — хотелось сказать Дэмону. Но он не сказал этого. Переступив с ноги на ногу, он пристально посмотрел на Таунсенда и произнес безразличным тоном:
— Возможно, что вы, капитан, во всем оравы.
Эти слова как будто отпустили какую-то пружину. Таунсенд отпрянул назад и ударил щегольским стеком по ноге.
— Отлично! — воскликнул он, жестикулируя. — Вы — под арестом! Я заключаю вас под арест за открытое невыполнение приказа. Будете находиться под домашним арестом до дальнейших указаний. Ясно?
— Да, сэр.
— Отлично. Теперь идите. — Дэмон даже не шевельнулся. — Вы слышали, что я сказал? Я сказал вам идти отсюда!
— Хорошо, сэр. — Дэмон повернулся к траншее и крикнул: — Отделения, становись!
— Вы не имеете права! — воскликнул Таунсенд.
— Я хочу отвести подразделение в казармы, — резко ответил ему Дэмон. — К подрывному заряду нельзя прикасаться в течение периода от тридцати минут до трех часов, и вы это знаете, и я знаю, и все остальные знают…
Таунсенд побледнел.
— Останьтесь на месте, солдаты! — визгливо приказал он.
Солдаты остановились в нерешительности, затем, по требованию Торри, начали вылезать из траншеи группами по два-три человека.
— Дэмон, я предупреждаю вас! — гневно продолжал Таунсенд. — Если вы отведете солдат отсюда… если вы попытаетесь взять их…
Раздавшийся в этот момент оглушительный взрыв был настолько неожиданный, что Дэмону показалось, будто он произошел в его голове. По оврагу покатилось неоднократное эхо. Сознание Дэмона пронзила необыкновенно четкая мысль: «Ничем не прикрытая сталь разрывается на кусочки, и они летят во всех направлениях».
— Всем в укрытие! — крикнул он почти автоматически и, схватив за плечи ближайшего к нему солдата, повалился вместе с ним на землю.
В следующий момент произошло сильнейшее сотрясение воздуха, по ним прокатилась плотная взрывная волна, земля задрожала; над ними со свистом пролетели и забарабанили по земле стальные осколки. Дэмон приподнял голову. Войссили — солдат, которого он повалил на землю, — смотрел на него непонимающими, широко раскрытыми глазами.
— В тебя не попало? — спросил Дэмон.
— Нет, сэр, — ответил Войссили, едва переводя дыхание, — кажется, не попало.
Дэмон вскочил на ноги. Половина солдат отделения капрала Уолласа по команде сержанта Торри успела свалиться обратно в траншею; они неуклюже выбирались теперь наверх, словно уцелевшие от побоев в какой-то ожесточенной пьяной драке.
— Как, — крикнул Дэмон, — никого не задело?!
Позади кто-то застонал. Дэмон повернулся. Посреди дороги сидел и причитал, как ребенок, Конте; его ноги были вытянуты вперед, а обеими руками он держался за шею сзади. Дэмон устремился к нему. Когда Дэмон подошел, Конте перестал стонать и со страхом уставился на него снизу вверх.
— Ну-ка убери свои руки, — бодро сказал Дэмон, опускаясь рядом с ним на колени.
— Не могу, — тихо ответил тот.
— Как это не можешь? Ты что же, просидишь так всю жизнь? Давай, давай… — Дэмон с усилием оттянул руки Конте; знакомая рваная рана с побелевшей, как молоко, кожей вокруг; вниз стекают обильные ручейки крови. — Не так уж страшно, — сказал он. — Рана легкая.
— А что произошло? — спросил Конте. Он дышал тяжело, словно только что быстро пробежал сотню ярдов, его голос был сухим, дрожащим. — Что же все-таки произошло?
— Заряд взорвался. Немного позднее, чем положено, но взорвался. — Дэмон отстегнул застежку на санитарном пакете Конте и, к своему удивлению, обнаружил в нем пачку сигарет, две пачки жевательной резинки и несколько слипшихся в комок леденцов. — Это что же такое, Конте, — проворчал он раздраженно, — какой же ты солдат после этого?
— Не знаю, — ответил тот слабым плаксивым тоном, от которого Дэмон чуть не рассмеялся. Дэмон достал бинт из своего пакета и, наложив на рану марлевую повязку, туго забинтовал ее. Неожиданно он почувствовал огромное облегчение, накопившийся в нем яростный гнев и угнетенное состояние сменились после взрыва веселым, почти игривым настроением.
— Почему же ты не бросился на землю и не укрыл голову и шею руками, так, как тебя учили? — спросил Дэмон.
— Я… Я забыл.
— Считай, что тебе повезло.
— Повезло?!
— Конечно, повезло. Посмотри на тот осколок, вон там, — Дэмон показал на лежащий на земле в нескольких футах от них зазубренный стальной осколок величиной со столовый нож, — он мог бы попасть тебе вот сюда, — Дэмон прикоснулся рукой к заросшему черной шевелюрой затылку Конте, — ИЛИ ВОТ сюда, — он перенес руку на одну из лопаток на спине солдата.
— Я и не видел его, — тихо сказал Конте дрожащим голосом.
— Конечно, не видел, его и невозможно было увидеть.
— Боже мой! — Медленно, со свойственной раненым осторожностью Конте повернулся назад и взглянул на мост: взрыв превратил массивные стальные брусья в замысловатое нагромождение черного, искореженного и разорванного металла. — Я не знал, что заряд разорвет все это на кусочки, — продолжал он, показывая на осколок.
— А что же, по-твоему, должно было произойти?
— Э-э… Я думал, что все это… просто исчезнет…
— Ничто не исчезает. Или, по крайней мере, лишь очень немногое. Одно вещество может превратиться в какое-нибудь другое, но оно в каком-то виде все-таки продолжает существовать… — Дэмон понял, что разговорился не в меру, и глубоко вздохнул. — Ну вот, — продолжал он, закончив перевязку, — пусть пока так, а когда вернемся, в лазарете сделают все как следует.
— Больно, — пожаловался Конте.
— Конечно, больно, а как же может быть иначе?
Вокруг них столпились другие солдаты, явно довольные этой внезапной развязкой и тем, что все обошлось благополучно.
— Рана не очень серьезная, сэр? — спросил сержант Торри.
— Нет, нет, легкая. Ну, давай, Конте, поднимайся, — бодро предложил Дэмон.
Конте бросил на него полный сомнения взгляд:
— Я не знаю, смогу ли.
— Что? Не валяй дурака, Конте, — вмешался Торри. — Вставай!
— Вставай, вставай! — раздались голоса сразу нескольких солдат, которые подошли к ним.
— Ты видел взрыв? — оживленно спросил кого-то Кэмпбелл. — Видел, как все это полетело в разные стороны? Просто удивительно, что нас всех не убило…
— А что же произошло? — спросил кто-то.
— Осечка.
— Затяжной взрыв…
— Боже мой, сержант… Ты как раз в этот момент мог оказаться там, если пошел бы вынимать детонатор, — продолжал Кэмпбелл, обращаясь к Торри; его лицо исказилось от ужаса. — Еще чуть-чуть, и ты как раз сидел бы в этот момент на этом двутавровом стальном брусе, и…
