ее увидеть.
Ганнер положил руку мне на ладонь. Я кивнул. Со мной все в порядке.
Монтегю повторил некоторые из обвинений и прибавил новые, не сообщая подробностей, как это делал Бэнкс, но затем добавил:
– Заключенной была предоставлена возможность признаться в предательстве и получить милость короля, но она отказалась, и поэтому судьба этого солдата и шпиона предрешена. – Он подал знак стражникам, стоявшим у закрытой повозки. – Приведите преступницу. Пусть она встретит правосудие.
Они открыли маленькую дверь, и один из мужчин залез внутрь. Казалось, он встретил сопротивление. Сопротивлялась ли Кази? А потом он вытащил ее. Я впервые за несколько недель увидел жену и сразу же понял, что что-то не так.
Она споткнулась, и стражник поймал ее за руку, чтобы она не упала.
Ее руки не связаны. Рахтана ведут на казнь, не связывая рук?
Стоявшие по обе стороны от нее охранники помогли ей подняться по ступенькам. С моего местоположения не мог хорошо видеть ее лицо, но она не выглядела раненой, хотя сильно похудела. Ее скулы выделялись сильнее. Они что, морили ее голодом? Я посмотрел на Пакстона и Ганнера. Они кивнули, приготовившись. Монтегю приблизился к Кази, что-то прошептал, а затем грубо схватил ее за лицо. Я не мог сказать, шевелились ли ее губы или нет, но Монтегю сердито отпрянул и приказал увести ее к месту, где ждала петля.
Один из стражников поставил ее на платформу, а другой потянулся через перила и взялся за поручень, чтобы приблизить петлю. Время пришло.
– Повесить! – раздался голос из толпы, который заставил всех присутствующих на площади зареветь.
– Повесить! – Крик эхом разнесся по площади и за ее пределами, по крайней мере дотуда, где ждали Мэйсон и Синове.
Я приготовился, мой ботинок прочно вошел в петлю веревки.
Раздался взрыв. Ошибки быть не могло – это пусковая установка.
Король и Бэнкс пригнулись, солдаты прикрыли их щитами, а охрана на крышах приблизилась к краю с поднятыми пусковыми установками, осматривая улицы. Солдаты на улицах задвигались, оглядываясь, и вдруг, прежде чем они успели перегруппироваться или понять, что происходит, раздался еще один взрыв, потрясший землю. Дома задрожали, и огромный черный шлейф взвился в небо прямо за площадью. Обломки посыпались вниз. Раздались крики, и началась суматоха. Люди бежали, повсюду мелькали солдаты. Казалось, началось нападение, а о Кази на время забыли.
И тогда я прыгнул.
Глава пятьдесят вторая
Кази
Мир вокруг меня плыл как в тумане, но я слышала звуки: скрип открывающейся двери, приказ стражника выйти, стук, когда я споткнулась, а затем руки сжались вокруг моих кистей. Скручивание, подъем, удар. Мой разум приказывал, но руки и ноги не подчинялись.
Я услышала голос Монтегю, почувствовала его тепло, когда он прижался ко мне.
– Слышишь? Толпу? Они любят меня. Я не ничтожный король. Я великий.
Мои губы шевелились, но я не знала, произнесла ли слова вслух. Дурак. Ты дурак, Монтегю. По-настоящему великим лидерам не нужно гнаться за любовью. Она сама находит их.
Он сжал мое лицо, впиваясь в кожу пальцами, и рывком поднял мне голову, чтобы я посмотрела на него. Его темные глаза то появлялись, то исчезали в поле моего зрения. Его губы изогнулись в злобной ухмылке.
– Я солгал тебе, – прошептал он. – Я действительно убил своего отца. И это была самая приятная вещь, которую когда-либо делал, – до сегодняшнего дня. Наблюдение за тем, как тебя повесят, затмит все.
Он услышал мои слова. Мне удалось произнести их. Возможно, это моя последняя маленькая победа. Я улыбнулась.
Он оттолкнул меня, и я почувствовала, как меня снова ведут вперед.
– Встань здесь, – прошептал стражник. Стоять. Действие лекарства заканчивалось. Я уже чувствовала жгучую боль, расползающуюся по коже головы, колени горели, будто крошась, а потом звук расколол мир. Моя голова откинулась назад, и я увидела крылатую тень, упавшую с неба, и догадалась, что ангел Смерти наконец пришел за мной.
Продержись еще один день, Кази.
Я пыталась сопротивляться, но была очень слаба, а его хватка оказалась слишком сильной.
Глава пятьдесят третья
Джейс
Жужжание веревки в шкиве отдавалось в ушах. Мой плащ, волосы взлетели вверх, пока я падал вниз. Площадка задрожала, когда приземлился, и Кази упала в мои объятия.
– Держись за меня, Кази! Поставь ногу в петлю.
Но она не двигалась. Ее ноги дрожали, а руки безвольно повисли по бокам. Я обхватил ее за талию, прижимая к себе, и сквозь зубы пронзительно свистнул – сигнал, что она у меня и чтобы меня поднимали. Я был внизу не более трех секунд, тень, обман зрения, и мы уже летели вверх. На полпути балласт, который Ганнер и Пакстон столкнули с веток тембриса, пронесся мимо нас – трое связанных солдат, которые с лихвой компенсировали наш вес.
– Возьмите ее! – сказал я, когда мы добрались до вершины, и Пакстон с Ганнером устроили Кази на ветке, а затем подтянули и меня.
– Они, должно быть, накачали ее наркотиками, чтобы она не сопротивлялась, – сказал я. – Мне придется нести ее.
Тембрисы росли достаточно близко, и если бы мы перебирались с одного на другой, снизу нас бы не заметили, но с Кази на руках я не мог перепрыгивать через зазоры между ветвями, и мне приходилось осторожно преодолевать их. Из-за этого мы замедлились, иногда нам с Ганнером и Титусом приходилось передавать Кази друг другу, чтобы безопасно перебраться с дерева на дерево. Внизу вновь воцарился порядок, и тщательно срежиссированные движения горожан под руководством Алески уже помогали Мэйсону, Синове, Араму, Самюэлю и Хоторну затеряться в толпе. Правдивые крики ужаса раздавались при виде солдат, упавших с крыш, чтобы король и Бэнкс знали, что горожане застигнуты врасплох не меньше, чем они сами. К этому времени мертвый балласт, который мы сбросили, уже заставил их посмотреть наверх.
– Кази, – прошептал я, пока мы бежали. – Кази!
Ее веки отяжелели, она пыталась сфокусировать на мне взгляд. Я прижался губами к ее щеке. Кожа горела. А потом Кази начала дрожать. Что случилось? Ее не просто накачали наркотиками, чтобы успокоить.
Вскоре мы встретились с Праей, Рен и Титусом.
– Скольких вы сбили? – спросил Ганнер.
– Троих.
– Тоже троих.
– Четверых. Но один из них упал без пусковой установки, дьявол.
Паника накрыла Рен, когда она заметила меня позади Ганнера и Пакстона. Она прыгала с ветки на ветку, пока не оказалась рядом.
– Что случилось? – спросила она, ее пальцы искали раны на теле подруги. – Кази, – шипела она.
Кази едва смогла повернуть голову.
– Не знаю, – ответил я, – но мы должны двигаться дальше. Надо добраться до лошадей раньше, чем они.
Я крепко сжимал Кази в объятиях, когда нас
