class="p1">Мы понимали, что дело не только в знании леса. Дело и в удаче, и в том, с кем им, возможно, придется сразиться. У Ганнера была Рен. У Праи – Пакстон.
Я ушел, чтобы проверить Кази и влить в нее еще несколько капель воды. Поговорил с ней, рассказал загадку, которую она так часто просила меня повторить, а потом сказал, что Рен здесь:
– Если ты не слышала, как она пришла. – Я убрал волосы с ее лица. – Хамир, ра шана. Пожалуйста.
Когда я укладывал ее обратно на диван, раздался громкий стук в стену пещеры. Код.
Мы с мамой добрались до двери первыми. Я крутанул руль и открыл проход.
Пакстон. И он пришел один.
Мама прерывисто вздохнула.
– Где Прая? – спросил я.
– Она идет. Распрягает лошадей. Она проиграла пари.
– Пари? – сказал я.
– Кто убьет первого солдата.
– У вас нашлось время для ставок? – сурово спросила мама.
Пакстон прошел мимо нас на кухню и рухнул на стул. Его лицо было испачкано грязью, а весь левый бок пропитан кровью.
– Просто рана, – сказал он. – Кажется.
– Он выпендривался, – вмешалась Прая, войдя следом за ним. – Пытался справиться с двумя одновременно.
Мы все уставились на нее. Спутанные волосы свисали по плечам, лицо было таким же грязным и забрызганным кровью, как у Пакстона. Она пожала плечами.
– Ладно, он плохо завязывает узлы, но он знает толк в мечах. На стол, гений. Тебе нужно зашить рану. Где Рея?
Рея появилась в дверях. Сначала она вздохнула, а потом выругалась.
Она устала латать людей.
* * *
Поздно вечером вернулась еще одна группа. Я думал, она будет последней, но в ней оказались только Титус, Самюэль, Арам и Хоторн, а также несколько неожиданных гостей – Алески, Имара и их мать Беата. Солдаты заметили, как Алески схватил пусковую установку, поэтому всем пришлось бежать. Мэйсон и Синове отсутствовали. Титус сказал, что они не показывались в развалинах. Он предположил, что, возможно, оказалось трудно выбраться из города. Или их поймали. Он не сказал этого, но мы все так думали. Мама держалась за свой раздувшийся живот. За скольких сыновей и дочерей ей еще придется бояться сегодня?
Я подвел ее к стулу.
– Садись, – сказал я. – Пожалуйста. Отсюда все слышно.
Они вывалили свой груз на стол, и мы осмотрели его. Пока Прая, Титус и Рен расстреливали солдат с крыш, остальные ждали внизу, чтобы собрать упавшие пусковые установки. Им удалось заполучить восемь. Но в пяти из них не оказалось патронов.
– Болваны, – шипел Хоторн.
Мой небольшой запас патронов заканчивался.
Но на этот раз Рее никого не пришлось зашивать. По крайней мере, пока не появятся Мэйсон и Синове. Если появятся.
И наконец, поздним утром следующего дня они пришли.
Как и остальные, войдя, они сразу спросили о Кази. Синове бросила свою сумку и побежала к подруге. Мэйсон оставил пусковую установку и последовал за ней.
Ганнер подошел к сумке, которую швырнула Синове, и заглянул внутрь.
Его брови приподнялись.
– Патроны, – сказал он. – Очень много. Похоже, по крайней мере двадцать зарядов.
Когда Мэйсон и Синове вернулись, начались вопросы.
– Где вы были? – Прая первой потребовала ответ.
Мэйсон взглянул на Синове, затем снова на Праю.
– Нам пришлось залечь на дно на некоторое время. Мы нашли развалины, где можно укрыться. Там повсюду были солдаты, понимаете? К счастью, в развалинах оказалось хорошо и уютно, пока мы ждали.
Хорошо и уютно? Я посмотрел на Мэйсона.
– А что насчет патронов? Где вы их взяли?
Мэйсон почесал голову.
– У нее была безумная идея – забрать что-нибудь из ледохранилища, прежде чем взорвем его. Она не сдавалась.
Синове грозно нахмурилась.
– Когда появляется возможность, не стоит отмахиваться от нее.
Они рассказали, что несколько часов прятались на позициях, ожидая начала казни. Они слышали, как за пару кварталов от них собиралась толпа, но там, где они находились, было тихо, как на кладбище. Солдат с пусковой установкой, охранявший ледохранилище с крыши, перебрался на другую сторону, как они догадались, чтобы посмотреть на казнь.
– А те солдаты на земле вокруг ледохранилища? – сказала Синове. – Пффф! Все, что у них было, лишь несколько жалких мечей и алебард.
Рот Мэйсона растянулся в ухмылке.
– Оказывается, она управляется с ножами так же хорошо, как и со стрелами.
Рен хлопнула руками по столу.
– Ножи Имары!
– Да! – ответила Синове, и обе стали возбужденно болтать об их качествах, забыв об остальных. Они втянули и Имару в свой разговор.
Мэйсон смотрел на меня, в его густых волосах запуталась солома – возможно, от долгого пребывания в убежище.
– Это не входило в план, но…
– Когда появляется возможность, ты получаешь уют и заботу, верно?
Мэйсон помрачнел.
– Все не так, как ты думаешь…
– Перестань, брат, – сказал я и положил руку ему на плечо. – Сядь. Ты поступил разумно. Ну, полагаю, по большей части. Нам нужны все…
– Патри? – Это была Джудит. Она стояла в дверях. – Кази. Она зашевелилась. Говорит во сне. Кажется, она приходит в себя.
Не имело значения, что Джудит обращалась только ко мне. Все пошли за мной.
Глава пятьдесят пятая
Кази
Я снова чувствовала руки. И пальцы ног. Они больше не горели. Я умерла или мне дали еще лекарства для снятия боли? Что теперь хотел знать Монтегю? Я открыла глаза. Я находилась в крошечной темной комнате, которую не узнала. Здесь не было окон. Неужели меня бросили в другую камеру? Голова болела, и перед глазами все плыло, но чувствовала, как ко мне возвращаются силы и мышцы снова начинают слушаться меня. Боги, нет. Неужели я в чем-то призналась? Они дали мне противоядие, потому что я рассказала что-то? Я моргнула, пытаясь прогнать дымку перед глазами. И вдруг услышала шаги. Торопливые шаги. Они приближались. Я закрыла глаза, пытаясь сообразить, что делать.
Кто-то подошел ближе и навис надо мной. Я почувствовала его тепло, когда он наклонился.
– Кази, ты слышишь меня? Это Джейс. Я рядом. Все будет хорошо.
Я представила перед собой лицо Монтегю. Его уловки. Его манипуляции.
Ты поправишься, но мне нужна твоя помощь. Лидия и Нэш мертвы.
Надежда и ужас пронзили меня. Пальцы сжались вокруг чего-то холодного и твердого у меня под боком. Но голос. Это был…
Я открыла глаза, и страшное лицо приблизилось к моему. В брови сиял драгоценный камень, а от глаз расходились пугающие татуировки.
Мое колено подтянулось вверх. Если мне предстояло умереть, то умру, борясь из последних сил. Я услышала стон и толчок, когда толкнула мужчину на пол и поднесла ложку к его горлу. Он корчился от боли.
– Кази.
Я моргнула.
Глаза. Карие, цвета теплой земли.
