Он упустил тот момент, когда это произошло. Даже рычание Упуата его не насторожило. И лишь, когда крылатый огненный волк преобразился в пожилого синеглазого Семаргла, Анатолий его заметил. Он выругался. Вполне возможно, что Сёма успел увидеть лишнее. Но седоволосый гость держался достойно, не ёрничал, не пытался вызвать у Танатоса раздражение. Он лишь слегка улыбнулся, но улыбка эта была скорее грустная, а не насмешливая.
— Не ждал? — Спросил Семаргл.
— Да, что-то не припомню, чтобы я тебя приглашал в гости, — с вызовом ответил Анатолий.
Семаргл осмотрелся.
— Как ты можешь так жить, у тебя даже сесть некуда.
— Садись на кровать. А вообще, какое у тебя ко мне дело?
Сёма не спешил отвечать, он тянул паузу, сколько мог, потом, наконец-то, устроился на кровати и сказал:
— Значит, вы нашли моего мальчика?
Это было, как гром с ясного неба! Как он мог узнать об этом? Танатос не знал, как ему поступить. Инстинкт самосохранения говорил ему, что теперь надо срочно избавиться от Семаргла, который стал смертельно опасен, но Танатос понимал, что исход этой схватки непредсказуем. Два сильных бога Смерти… Тут может произойти всё, что угодно, ничего нельзя исключать. Видя растерянность на лице Анатолия, Семаргл поспешил его успокоить:
— Не дёргайся! — Сказал он строго. — И не вздумай совершить какую-нибудь глупость до того, как выслушаешь меня.
Упуат лёг у ног своего хозяина, приготовившись, если возникнет необходимость, защищать того со всей яростью, на какую только способен. Семаргл улыбнулся.
— Хороший зверь, — сказал он, — мне бы такого! Ну да ладно. Я давно слежу за вами всеми и понял, что вы затеяли. Заметь, я никому об этом не сказал и не собираюсь. Более того, я готов присоединиться к вам, если только ты пообещаешь мне, что с Сергеем всё будет в порядке. Сам ведь знаешь: инстинкт продолжения рода, зачастую сильней, чем инстинкт самосохранения. Мы не бессмертны, увы, и, рано или поздно, все мы исчезнем. Я хотел бы, чтобы после меня кто-то остался. Ты только мне не говори, что я напрасно трачу слова и ты не имеешь к этой затее никакого отношения, я ведь уже признался, что давно слежу за вами всеми, — он хмыкнул, — я даже видел эту чудовищную сцену — ночь бурного секса Локи и Фемиды.
Семаргл больше даже не пытался сдержать смех. Он так смеялся, что звенели оконные стёкла и одинокий тараканчик поспешно спрятался под плинтус. Танатос представил себе эту сцену и тоже улыбнулся. Бедняга Локи, как туго ему пришлось!
— Но разве Фемида не завесила зеркало? — Спросил он встревожено.
— Конечно же, завесила, но я уже был там, — хохотнул Сёма, — не мог же я пропустить такое зрелище! Когда я ещё такое увижу?
— Думаю, что никогда, — согласился с ним Анатолий. — Но, как ты на нас вышел?
Семаргл пожал плечами, как будто говоря: всё ясно, как белый день. Он даже не счёл нужным ответить на этот вопрос, но в то же время ждал, что скажет Танатос.
— Хорошо, я тебе обещаю, что мы позаботимся о Сергее. Но большего я тебе обещать не могу.
— Этого вполне достаточно.
Семён поднялся с кровати, она жалобно скрипнула всеми своими пружинами, заходил нервно по комнате. Упуат вновь зарычал грозно. Танатос терпеливо ждал продолжения разговора, нетерпеливо постукивая пальцами по спинке стула. А Семаргл не спешил, чем выводил Анатолия из себя.
— Ну?
— Я знаю, как мы протащим Ярослава в лабораторию! — Выпалил, наконец, он.
Сердце Танатоса учащённо забилось. Он всё ещё надеялся на то, что Семаргл блефует и ему мало что известно.
— Как? — Спросил он, стараясь не показать своего волнения.
Семаргл кивнул на Упуата и всё стало ясно без слов. Конечно же, ведь Уп может открыть любой путь!
— Но, знаешь что, — продолжил Семаргл, — мне кажется, что было бы безопаснее использовать другую лабораторию.
Да, всё верно, есть и вторая лаборатория. Но дело в том, что эта вторая лаборатория находится в подземельях и богов никто туда не пропустит. Демоны не любят, когда в их дела вмешиваются боги. Каждому своё. Но, ведь этой подземной лабораторией заведует Армарос! Тот самый Армарос, чью линию наследует Виктор! Сердце бога Смерти учащённо забилось. Да, если у них это получится, то там никто из богов им точно не помешает, а с демонами они уж как-нибудь справятся. Демоном больше, демоном меньше, никто даже не заметит пропажу одного из них. Танатос хищно улыбнулся. А Семаргл, прочитав его мысли по выражению лица, рассмеялся.
— Я тоже об этом подумал. Да, там надзор послабее.
— Что ж вы зеркало-то не завесили, придурки? — Услышали они знакомый насмешливый голос. — Ну, вы, парни, влипли!
Всё вокруг изменилось. Комната преобразилась. Появились старинные кованые подсвечники, несколько уютных кресел, на пол лёг пушистый ковёр.
— Так-то будет лучше! — Сказал с гордостью смуглый, черноглазый молодой человек, непонятно откуда появившийся в квартире. Все его пальцы были унизаны крупными золотыми перстнями с драгоценными камнями, а запястья были скованы массивными браслетами. На нём была широкая, переливающаяся всеми цветами радуги, блуза. И ещё одна странная особенность — черты лица гостя то казались чёткими, то вдруг неуловимо менялись.
— Мара! — Выдохнул Танатос. — Зря ты сюда пришёл.
Бог иллюзий Мара весело рассмеялся, как будто зазвенели невидимые колокольчики. Вот он щёлкнул пальцами и комната стала расширяться. А потом появился ещё один Мара, потом ещё и ещё. Вскоре в невероятно большом зале появилась целая армия богов иллюзий, похожих друг на друга, как однояйцовые близнецы. Танатос и Семаргл опешили. А все эти Мара рассмеялись, их смех отражался от стен долгим эхом.
— А вы думали, что меня будет так легко убить? — Спросил он с издёвкой. — Не так-то просто справится с иллюзиями, верно? Кого вы теперь будете убивать?
Эти слова все Мары произнесли хором и так же хором рассмеялись над обескураженными богами Смерти. Бог иллюзий наслаждался своей победой. Есть чем гордиться: обвёл вокруг пальца сразу двух богов Смерти! Иллюзия всесильна и нет в мире ничего, что могло бы её победить! Даже боги бессильны перед могуществом Мары! Комната постоянно меняла размер и форму, становясь то треугольной, то круглой, то и вовсе лишилась каких-либо чётких очертаний. По комнате бродили многочисленные боги Иллюзий и смеялись, смеялись…
— Вы думаете, что это всего лишь иллюзия? — Спросил задумчиво Мара. — Смотрите!
Он взял свечу и бросил её на ковёр, который тут же вспыхнул и побежал прямо к ногам Танатоса. Бог Смерти почувствовал жар. Огонь разгорался всё сильней и сильней, угрожая уничтожить всё и всех вокруг. И, хотя Анатолий понимал, что пожар — всего лишь иллюзия, не более того, но он испытал настоящий страх перед бушующей стихией. Жалобно заскулил Упуат, панически боявшийся огня.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
