— Мара, прекрати этот свой аттракцион! — Грозно приказал Семаргл. — Давай поговорим.
Многочисленные Мары синхронно рассмеялись в ответ, но огонь сразу же потух, не оставив после себя никаких следов. Упуат принюхался, нет, гарью не пахнет. Ага, значит, всё это — ложь! Волк разозлился и зарычал. Чего ради этот тип решил так шутить с Упуатом?! Волк ещё раз принюхался и смог что-то уловить в воздухе. Он вдруг припал на задние лапы и остервенело зарычал на одного из многочисленных богов Иллюзий. Танатос всё понял раньше Мары. Он взмахнул рукой и на Мары посыпался чёрный снег — странная тёмная энергия, убивающая любого, кого коснётся. Семаргл понимающе хмыкнул и засвистел. Комната вновь вернула свой прежний вид, исчезли все двойники, а Мара упал на четвереньки и очень быстро шмыгнул под стол, прячась от черного снега.
— Что, — ехидно поинтересовался Семаргл, — некуда убегать? Зеркало-то завешено и добраться до него ты не сможешь, верно, Уп?
Волк послушно сел перед зеркалом, преграждая последний путь к отступлению. Чтобы у Мары не осталось никаких сомнений в его намерениях, Упуат грозно зарычал.
— Ну, что, Мара, тебе по-прежнему весело? — Участливо поинтересовался Семаргл. — Надеюсь, ты уже понял, что живым ты отсюда не уйдёшь?
На лице бога Иллюзий отразился не просто страх, а панический ужас. Он изо всех сил старался сохранить своё лицо, но это у него плохо получалось. Мара обхватил колени руками, скорчился, сразу стал маленьким и жалким. Потом он вдруг одним рывком выскочил из-под стола и оказался рядом с зеркалом, надеясь, что Уп не успеет сообразить, что же происходит. Глупый бог Иллюзий! Как он мог забыть о том, что Упуат — это, всё-таки, животное и ему совершенно не обязательно что-то соображать тогда, когда говорят инстинкты. Его прыжок был настолько стремительным, что никто ничего не смог заметить.
— А-а-а, — захрипел Мара, — спасите! Я буду молчать.
Крепкие челюсти волка мёртвой хваткой держали бога Иллюзий за горло, Упуат ждал приказа хозяина.
— Как ты думаешь, — обратился Анатолий к Семарглу, — ему можно верить?
Семён пожал плачами. Неизвестно, чем бы всё это закончилось, но так уж получилось, что один кристаллик чёрного снега всё-таки попал на кожу бога Иллюзий. Он почувствовал, как что-то обжигающе холодное проникло в его вены и не сразу понял, что происходит, продолжая умолять:
— Пощадите! Я буду нем, как рыба!
Жуткий, невыносимый холод сковал все его члены, убивая медленно, но уверенно. Губы Мары посинели и слова замерзали в горле, не успевая выйти наружу. Мара захрипел, его глаза остекленели и тело обмякло. Танатос дал команду Упуату и волк отпустил горло уже мёртвого врага.
— Так, ещё одним богом меньше, — задумчивым голосом произнёс Семаргл.
— Да, и ещё одна проблема. Тело-то мы уничтожим, но исчезновение Мары заметят очень быстро. Ну, а в свете последних событий, его исчезновение наделает много шума и здорово усложнит нам жизнь.
Упуат рыкнул, соглашаясь с Танатосом. Ах, если бы он его хоть раз в жизни послушал, ничего этого бы не было! Сумасшедший бог! Как бог может быть глупее своего волка? Этого Упуат понять не мог. Почему его хозяин не видит того, что видит он, Упуат? Не было бы всех этих проблем, если бы не эта страшная женщина! Ничего, когда-нибудь Упуат до неё доберётся! Зачем только хозяин вытащил её из ванны, утонула бы и всё, никаких проблем! Волк вздохнул совсем по-человечески.
Глава 25
Его имя
Степан Георгиевич рассматривал мирно спящую пару. Женщина лежала на груди у мужчины и была прекрасна. Сет испытал то забытое чувство, которое у него возникло когда-то очень давно, когда он вот так же стоял перед полотном да Винчи. К горлу подкатил комок и он кашлянул, этого оказалось достаточно, чтобы мужчина проснулся — слишком чутким был его сон. Увидев Сета, мужчина нахмурился и бросил недоумевающий взгляд на завешенное зеркало. Сет всё понял. Он устало вздохнул и присел на край кровати, стараясь не задеть спящую женщину, которая улыбалась во сне, словно ребёнок. Мужчина осторожно освободился от объятий женщины, она недовольно что-то замычала, но не проснулась, встал с постели и, не спеша, оделся. Иногда он бросал настороженные взгляды на Сета, но ничего не говорил. Потом жестом предложил выйти. Сет согласился. Они вышли во двор и устроились в беседке, заросшей диким виноградом.
— Ну, здравствуй, Сет!
— Здравствуй, Локи! Ты не перестаёшь меня удивлять. Как ту умудрился уговорить Лилит, она ведь не такая, как все? Что-нибудь пообещал?
Локи одним движение бровей дал понять, что эта тема не обсуждается. Впрочем, Сета интересовало не это.
— Ты знаешь, что убит Мара? — Спросил он нервно.
— Слышал. Ну, а я-то при чём? Хочешь спросить, не я ли его убил? Нет, не я. А как ты умудрился к нам пробраться?
Сета развеселило то, что хитрец Локи не догадался, но это можно было списать на то, что бог Огня ещё не совсем проснулся.
— На перекладных добрался. Сначала сквозь зеркала в этот город, а потом пешком. Не так уж сложно, верно? Всё лучше, чем трястись в этих их вонючих поездах.
Щурясь на солнце, Сет, глаза которого уже отвыкли от дневного света, произнес, как будто обращаясь не к Локи, а к самому себе:
— Я хотел отсидеться в стороне, но теперь вижу, что выбор мне всё равно придётся сделать. И я решил стать на вашу сторону, — он усмехнулся, — быть по одну сторону баррикад с Озирисом мне как-то неприятно.
Во всём его облике сквозило что-то неуловимое, страшное, таким его видели немногие. Сейчас перед Локи был не столичный писатель Степан Георгиевич, нет, это был настоящий повелитель исчадий — Сет! И даже осы, кружившие вокруг, эти безмозглые маленькие твари, шарахались от него в страхе, хотя, что они-то могли понимать. Взгляд Сета стал отсутствующим, как будто он сейчас находился где-то далеко отсюда и Локи не спешил возвращать его обратно, понимая, что добром это не кончится. Как же не хотелось богу Огня думать о той заварушке, в которую он ввязался! Там, в тёплой постели, его ждёт потрясающая женщина. Ночь любви не утолила голод бога Огня. Локи был неутомим и даже свою повинность у Фемиды он отработал честно и добросовестно, но вспоминать об этом ему не хотелось.
Наконец, Сет вернулся. Что он успел рассмотреть в той тёмной области своей души, куда и сам никогда не заглядывает, неизвестно, но взгляд у него стал странным, немного больным и таким пронзительным! Возможно, он вспоминал свой давнишний бунт, когда едва не изменился порядок вещей в царстве богов. Да, возможно сейчас всё было бы совершенно иначе, если бы не Гор! Но тогда ему удалось выжить. Что будет на этот раз? Напрасно Сет всячески пытался отстраниться от этой затеи, изображая из себя законопослушного бога, ибо, кто родился бунтарём, тот бунтарём и умрёт!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
