— Бочку дегтя я тебе, сын, выкатил. Вот и ложка меда! — я улыбнулся. — Вояж свой начнешь с того, что в составе русской миссии отправишься на венчание сестры Анны Петровны в Вену. Только смотри! Вся Европа будет наблюдать за тобой.
* * *
Вильно
2 сентября 1763 года
— Итак, господа, депутаты, кто против? — ухмыляясь, спросил Михаил Илларионович Воронцов. — Вот и славно! Закон от учреждении русского языка державным, принимается.
Это был уже то ли двадцать второй, то ли двадцать третий закон за последние два дня, которые были приняты единогласно. Точнее без тех, кто проголосовал бы «против».
Литовский Сейм был созвал 16 августа 1763 года, практически за пару дней до того дня, как Адам Казимир Иоахим Амброзий Марек Чарторыйский поднял восстание в Кракове. «Странным образом», но восставшие были вооружены частью русскими казназарядными штуцерными ружьями, а все офицеры имели револьверы, прежде всего английской выделки, но и французские наличествовали.
Оружия было много. Сдавшийся английский корпус в Персии, как и захваченное вооружение в ходе шведской компании, перешло полякам. Россия даже выразила свое возмущение по поводу того, что польские разбойники захватили оружейные склады и двадцать пушек у Гродно.
При этом, Александр Август Чарторыйский запрашивал у России помощи, но империя ссылалась на только что подписанные договоренности с европейскими странами и отказывалась в чем-либо участвовать, выставляя собственные заслоны на границе с ВКЛ и Польши, но таким образом, чтобы вся пропольская шляхта имела возможности «конно и оружно» прийти на помощь своим соплеменникам и влиться в ряды польских патриотов.
Характерно, что Австрия уже получила, пусть и не значительное, но поражение под Краковом, выводя свои войска и администрацию из древней столицы Польши. Прусские войска пока подвергаются только нападению отдельных конных польских отрядов.
— Подымается на голосование следующий вопрос о разрешении деятельности Российского Государственного Банка на территории Великого Княжества Литовского. Голосуйте, господа! — Воронцов призвал бывших «панов» одобрить новый закон. — И вновь мы принимаем закон. Поздравляю!
На территории ВКЛ вводилась рублевая зона с обязательной подотчетностью русскому министерству экономики в деле эмиссий. Иные валюты на территории княжества должны быть обменены на рубли.
Отдельным вопросом стало создание собственного войска и его обеспечение. Должно было формироваться воинское подразделение численностью до двадцати пяти тысяч человек. Скорее всего, армия ВКЛ вряд ли станет более двадцати тысяч. При том, что собственных офицеров в литовской армии, что уже очевидно, что недостаточно. Получится армия ВКЛ под управлением русских командующих. Пусть на бумаге и называлась армия именно что княжеской, на деле, не более, чем молдавские арнауты.
Литовский Сейм могли бы назвать «немым». Был в польской истории сейм с таким названием, когда королю Августу II пришлось принять условия сейма, ничего не отвечая в защиту собственного абсолютизма. Тогда молчал король, сегодня молчала шляхта.
А что говорить, когда русские войска «охраняют» покой всех депутатов, которых набирали с «миру по сосенке»? Скорость принятия решений была ошеломляющей и большинство депутатов на Литовском Сейме порой не успевали и подумать о правильности того, или иного закона, как он уже принимался.
А все потому, что уже через месяц в Вильно будет коронован великим князем литовским Карл Иосиф, а великой княгиней станет Анна Петровна, получившая имя в католицизме Мария-Анна.
Хотя уже сейчас было понятно, что, по сути, назначение сына австрийской императрицы Марии-Терезии великим князем, мера не столь и нужная. Литовская шляхта оказалась в своей массе аморфным образованием и отличалась исключительной способностью соглашаться со всем, что вот прямо сейчас с трибуны вещал Михаил Илларионович Воронцов.
Но эта пассивность литовского дворянства благоприятствовала делу. Найдутся те, кто станет всем сердцем поддерживать Россию, тут только время нужно на то, чтобы взрастить таких людей. Ну и еще нужно, чтобы переселить тех, кто отказался присягать русскому императору.
Литве есть что вспомнить и особой ломки менталитета не должно быть. Иное дело исконная Польша. Там национализм будет только процветать и пахнуть. Может кровью и доблестью, или, опять же кровью и подлостью. Это только вопросы интерпретации и национальных интересов стран, которые станут комментировать действия польских националистов. Но одно неизменно, что во всех вариациях, выветрить запах крови будет невозможно.
И будет кровь и плач детей, стенания родителей. Но разве империя знает, что такое слезы? Нет, но и те, кто жил в империи, знает, что при ее крахе, слез еще больше!
Эпилог
Петровский дворец. Петербург
2 марта 1794 года
— Ну и чего рыдать? — спросил я, силясь изобразить улыбку. — Живой! А коли и преставлюсь, так и поделом. Жизнь немалую прожил.
— Дед, что ты такое говоришь? — сказала Елизавета Константиновна и заревела.
— Ну? Не гоже русским царевнам слезы лить по старому деду, — я хотел выглядеть мужественным, не сломленным.
Жизнь… вот живешь и думаешь, да сколько же можно? Две жизни прожил, обе яркие, особенно вторая. Многие живут от зарплаты до аванса, или от понедельника, до пятницы, чтобы уйти в забытье и очнуться в воскресенье. Миллионы уходят, оставляя память только в сердцах своих близких. Меня же старуха с косой решила прибрать после таких поступков и свершений, что целый параграф в учебниках будущего отведут. И все равно хочется жить.
— Петр, ты, это заканчивай! Поправляйся и неча в перед меня уходить! — это супруга беспокоится.
— А ты, Катя, как встарь викингов хоронили. Прими смерть со мной, — отшучивался я. — Нет, Катерина Алексеевна, Вы женщина уже пожилая, мне какую красотку по моложе в гроб положите, да чтобы такую… кровь с молоком.
— Все тебе шутить, отец, — сказал император Всероссийский Павел Петрович.
— А ты чего не работаешь, бездельник? Кто империей управляет? Твой прохвост Безбородко? — и император получил свою порцию моей язвительности.
Вот что это за март такой? Сколько он резких изменений привнес России? Так и хочется прокричать: «Бойтесь марта, боль и испытания приносящего!». Императора Александра II убили, революция началась, Сталин умер. И это так, навскидку, лишь своей старческой памятью вспомнил. Убийство Александра Николаевича повернули Россию от реформ. Он был, пожалуй самым либеральным императором, который заигрался в свой либерализм, пытаясь угодить всем… убили. Революция… когда рушилась вековая система и на ее месте долго ничего не могли удобоваримого построить, вернувшись вновь к империи, но с иной религией и правителями. Сталин… уходила противоречивая эпоха, полная героизма и слез. Как там, про империю и ее отношении к слезам? Не знает империя слез, уж тем более, в период своего становления. А Сталин строил свою империю.
Стану ли я такой фигурой, которая прибавит марту мистицизму? Скорее, да, чем нет. Уж очень много было сделано. И главные свершения получилось осуществить в первые двенадцать лет своего правления. После стояла задача удержать и я ее выполнил.
Уже тогда, как пять лет назад я окончательно отдал бразды правления сыну Павлу, долго размышлял об успехах и неиспользованных возможностях, об ошибках, которых совершил немало. Но все было сводилось к одному, — я смог! Смог сделать так, что Россия стала более великой державой, что получила мощный импульс к развитию.
И я освободил-таки крестьян, тоже с ошибками, но крепости в России больше нет. Освободил одновременно и крестьян и дворян, только чуть сглаживая углы. Без земли, дождавшись, пока промышленность стала полностью задыхаться от дефицита рабочих рук, я выплатил много, очень много денег помещикам и сразу же начал гигантскую программу по переселению крестьян, что и сейчас проводится.
