— И в чем же это спасение заключается?
— В совете.
— Вы уж извините, но ваш совет я слушать не буду. Слишком многие в последнее время дают мне самые разные советы, и я зарекся слушать всех подряд.
— А я и не буду давать вам какой-то определенный совет.
— Тогда наверное вы скажете чтобы я не следовал советам других? Это тоже старо. Мне уже это говорили.
— Нет, вы не правы.
— Тогда что же вы мне хотите сказать?
— Я пришел сюда не для того чтобы говорить. Я пришел, чтобы слушать. И именно в этом и заключается мой совет вам. Расскажите мне то, для чего я пришел сюда.
— Знаете, вы пеня запутали. Мне казалось, что вы меня сюда затащили, чтобы о чем-то сказать.
— Нет. Вы пришли сюда сами. Как тогда сами вы пришли в вагон ресторан. А я просто молился здесь. В это место нельзя никого затащить. Сюда можно только прийти.
Андрей посмотрел в темные глаза Михаила. Они не выражали ни любви, ни ненависти. Они не были заинтересованными в чем-то. И впервые за прошедшие несколько дней Андрею захотелось рассказать этому человеку все. Все свои мысли и переживания, все то, что его гложило в последнее время. Все что он осмыслил и переосмыслил. Ему, возможно в первый раз в жизни, захотелось исповедоваться этому человеку. И это было необычно и прекрасно одновременно.
— Я хотел бы вам многое рассказать… — начал Андрей, но Михаил его перебил.
— Не здесь и не сейчас. То, что вы попали в это место лишь первый шаг. Это очень важный шаг, хотя и не самый важный. Вы знаете, человечество глубоко заблуждается, что первый шаг самый важный, и трудный. Да он возможно важнее и труднее чем второй, или третий, но жизнь, к сожалению, не состоит из трех шагов. В ней миллионы тысяч этих самых маленьких шажков. И порой самый сложный находится на половине пути. Но редко кто может пройти достаточно долго, чтобы дойти до этого шага.
— И что это значит?
— Это значит, что самое сложное вам еще предстоит. И самый важный шаг в вашей жизни скоро наступит. Вам в некотором смысле повезло, ваш шаг не надо ждать много лет.
— И что это за шаг?
— Вы сами узнаете. Но когда вы решитесь, то я бы попросил вас прийти в церковь.
— Решусь на что?
— И это вы тоже узнаете. И очень скоро. Итак, вы должны прийти в церковь. В эту самую. Она есть в реальности, и вы должны ее найти. И тогда все у вас будет в порядке.
— Но как я ее найду?
— Если вы все сделаете правильно, то Господь сам приведет вас сюда. А теперь прощайте. Но я хочу вас предупредить, что когда вы проснетесь, то не вспомните, что здесь были.
— Но как тогда я вас найду, если даже не буду помнить что вас надо искать!?
— Я не знаю. Но если вы все-таки найдете меня, то вспомните эту нашу беседу.
— Как-то все это глупо звучит.
— А ничего и не глупо! — внезапно крикнул Михаил и показал Андрею язык.
Храм исчез, забирая с собой и воспоминание о себе. Андрей забылся сном без сновидений.
Глава 15
Проснулся Андрей в шесть часов вечера. Его разбудил толчок в бок. Он открыл глаза и увидел перед собой Эктора. За то время что он спал, демон стал еще здоровее. Теперь куртка Михаэля висела на нем клочьями. В дырах на куртке просматривалось перекаченное тело. Оно все было покрыто венами, и смотрелось очень ненатурально. Как будто кто-то взял насос и накачал его в самых неожиданных местах.
— Вставай. — сказал Эктор. — Хозяин зовет тебя вниз.
— А сколько времени?
— В вашей эпохе сейчас шесть часов вечера.
— Так что я проспал почти двенадцать часов! А когда встал Михаэль?
— Около часа назад. Пошли.
Андрей был уже в одежде, так что на приготовление ушло совсем немного времени. Он только пошел в ванну и почистил зубы. Когда он вышел демон по-прежнему ждал его. Похоже, ему было приказано доставить Андрея к светлым очам колдуна любой ценой. Впрочем, светлыми они как раз не были.
Спустившись вниз, Андрей обнаружил колдуна со стаканом виски в руке, сидящего на кухне. Андрей вообще заметил, что Михаэль не прочь завернуть за воротник. Он пил практически всегда, когда не колдовал.
— А не кажется ли тебе, что ты слишком наседаешь на спиртное? — спросил он.
— А ты что пропагандируешь мне здоровый образ жизни? Тогда не надо. Спиртное никак не может навредить моему организму. Еще меня нельзя отравить, обкурить и к чему-нибудь пристрастить.
— Это почему же?
— А ты замечал, что для своих девяноста лет я, в общем-то, неплохо сохранился?
— Ну да. И ты сейчас начнешь говорить, что вероятность оставаться молодим, существует и поэтому ты молод. Правильно?
— Не совсем. Механизм здесь совсем другой. Вот, например ты состоишь из атомов, молекул, и так далее. Но в конечном итоге ты состоишь из единичек. То есть самого маленького, что может быть в замысле. Все из них состоит. Но единички не всегда стабильные. Вернее они вообще не стабильные и каждую секунду перемещаются в пространстве и даже во времени, потому что время это тоже они. Пока понятно?
— Ни хрена.
— Ну и черт с ним. Это все действительно сложновато, но не это главное. А главное то, что в твоем теле примерно за сутки не остается ни одной той же молекулы или атома или единицы, из тех, что его составляли прежде.
— Опять не понял.
— Ну как же! Все частицы движутся постоянно. Они, то сходятся, то расходятся, и в твоем теле происходят те же самые процессы. Но есть сила, которая не позволяет им распадаться и собираться хаотично. Что-то заставляет их всегда становиться в одной и той же последовательности. Поэтому все сущее, и несущее и называется замыслом. Мы все собираемся, а не распадаемся, потому что чья-то воля не дает нам этого. Но сбои иногда случаются. И тогда человек или вдруг загорается, или превращается в собаку, или просто исчезает. И вот тут самое интересное, иногда изменения бывают и положительными. Вот как у тебя, например. Только Ваалберит применил другой способ превращения, но суть та же. И раз существует вероятность, что ты можешь измениться, то существует вероятность, что ты можешь измениться так, как нужно тебе. И поэтому я и выгляжу на тридцать. Я просто распался и сложился так, как мне надо. Плюс еще несколько изменений внутри себя сделал. И теперь я не старею и меня невозможно отравить.
— То есть ты бессмертен?
— Нет почему, я просто очень долгоживущий. Я смогу протянуть еще очень долго, но итог всегда смерть. Просто я умру не от старости, а насильственно. Но разницы нет.
— Почему нет?
— Потому что смерть это не то чем ты ее считаешь. Но об этом как-нибудь в другой раз. А теперь о деле. Мы скоро будем инспектировать наших шерифов. Они все собираются в одном месте, и мне надо их вооружать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
