– В самом деле, – заговорила она. – После всего, что ты о нем говорил…
– Вот именно! – рявкнул Дейв. Он был зол на себя, но получалось, что срывал зло на Франческе. – Не тебе напоминать мне о том, что за птица Эдди Марс!
Он зашагал в сторону метро, не обращая нимания, следует она за ним или нет. Франческа окликнула его.
– Дейв! Дейв! – Ей пришлось бегом догонять его. – Ну при чем здесь я, почему ты на меня-то сердишься? – спрашивала она, задыхаясь от быстрой ходьбы.
До него вдруг дошло, что напрасно обидел Франческу.
– Фрэнки, извини меня. Ну и дурак же я!
Он тяжело вздохнул, запрятал поглубже в карманы сжатые кулаки и опустил глаза в землю.
– Не знаю, что на меня нашло.
На самом деле он прекрасно знал, что на него нашло – приступ идиотского тщеславия. Не хотелось позволять этому зарвавшемуся ничтожеству глумиться над собой.
– Беда в том, что я даже не могу себе представить все последствия своего поступка.
Проснувшись утром с больной головой и взглянув на жалкие остатки мини-бара возле своего изголовья, Дейв довольно отчетливо представил себе эти последствия. У него зароились самые мрачные предчувствия. Одновременно его сильно затошнило.
Вчерашняя сцена в «Рице» встала перед ним как живая, он уронил голову на руки, в ужасе сокрушаясь об этом идиотском поступке. Дать в морду Эдди Марсу – ничего более дурацкого он не совершал за всю свою жизнь! То, что этот подонок другого обращения не заслуживал, значения не имело. Какова бы ни была его репутация, никто в мире моды ни за что и пальцем его не тронул. Полный раскаяния, Дейв взялся за телефон, чтобы позвонить в редакцию «Фэшн ревью». Хочешь не хочешь, а надо по крайней мере извиниться, иначе можно вообще вылететь из программы.
– Алло, будьте любезны Эдди Марса. Спасибо. Да, Эдди Марса. Понятно. Когда? Ага, ясно. Нет, сообщения не будет, пожелайте ему скорейшего выздоровления.
Дейв положил трубку и оглядел свой правый кулак. «Дерьмо!» – выругался он и ударил кулаком по подушке. Да, он вчера дал этому сукину сыну от всей души. У Марса предполагают перелом челюсти, а им остается складывать вещи и брать билеты до Ньюкасла. Какой теперь к черту показ! Марс раззвонит по всему Лондону, и даже если их коллекция окажется блистательной, никто даже словечком о ней не обмолвится, будто ее и не было.
Зазвонил телефон.
– Дейв, это Джон.
– Понял. Давай, выкладывай, что у нас плохого.
– Боюсь, что все даже хуже, чем ты предполагаешь. Утром позвонили из редакции «Фейс» и отменили интервью, следом за ними отбой дали «Таймс» и «Мейл». Словом, нас выпихивают отовсюду со страшной силой.
– Боже мой!
– Нам остается только одно – молиться, Дейв.
– Очень эффективный выход из положения.
– Но другого нет! – Джон был сердит. – У нас в списке осталось только одно неотмененное интервью, так что молись, чтобы и там не передумали.
– Плевать мне на них!
– Хорошо сказано. Не будь я джентльменом, я бы тоже так выразился.
– Слушай, Джон, я уже тебе говорил вчера, что этот гаденыш меня оскорбил. Конечно, с моей стороны было глупо его побить, но он сам напросился.
– Ну что теперь это обсуждать! – Они действительно уже разговаривали об этом накануне, и Джон был не в настроении затевать споры о том, кто прав, кто виноват, по новому кругу. – Дело сделано, – сказал он. – Сейчас тебе надо одеться и спуститься в холл, посмотрим, может быть, кто-нибудь пожелает еще с нами пообщаться. Только умоляю, не обостряй обстановку, укроти свой нрав.
– Ладно. Через десять минут буду готов.
Дейв встал с постели, первым делом собрал пустые бутылки и бросил их в корзину. Потом прошел в ванную. Да, Джон пав. Эти мерзавцы постараются раздуть скандал, а уж в этом деле они собаку съели! Конечно, он сумеет организовать несколько откликов в печати с помощью старинных приятелей, но это ерунда по сравнению с той травлей, которую организуют в прессе акулы пера, учуяв поживу в лице Франчески Кэмерон.
Дейв посмотрел на себя в зеркало и с отвращением увидел бледно-землистую физиономию. Конечно, поддержка, которую смогут оказать его друзья, – сущая ерунда, но и ей не следует пренебрегать. Хоть маленькая, но надежда. Другой в этот на редкость беспросветный день ему не светило.
В семь часов вечера оказалось, что никто из тех, кого Дейв пригласил для интервью, не пришел, не проявив никакого интереса к коллекции Кэмерон—Йейтс. Все предварительно обговоренные встречи были отменены. Только два каких-то профсоюзных журнала согласились прислать своих репортеров при условии, что беседа примет уклон в сторону связей с промышленностью. Это была блокада.
Дейв с Франческой и Джоном сидели в холле отеля, в который раз проклиная себя за глупость. Ведь сам же, идиот, твердил о том, какая важная шишка этот чертов Эдди Марс, и надо же – сорвался! Ничего не скажешь – ирония судьбы! С кем связался – с самым мерзким из всей журналистской братии, с самым злопамятным!
Опустив голову, Дейв рассеянно считал на узоре ковра кольца и квадраты. Еще ни разу в жизни не было у него так тягостно на душе.
– Мы всех занесли в этот список? – спросил Джон, прерывая затянувшееся молчание. Он сложил бумагу и швырнул на кофейный столик.
– Да.
– Значит, с этим все.
– Значит, все.
– Но это не значит, что надо падать духом. Этим делу не поможешь.
Дейв взглянул на Джона, удивленный его бодрым, энергичным тоном. Он приготовился к упрекам и жалобам, и ему было бы проще, если бы Джон кипятился и нападал на него – это было бы понятно и оправданно. Ведь Дейв вовлек их в эту историю. Но выдержка и сдержанность Джона заставили его устыдиться своего малодушия.
– Ты прав, Джон. Извини, – сказал он.
И улыбнулся. Кончиком туфли Дейв дотронулся до ноги Франчески. Она оторвала глаза от своего блокнота, в котором что-то рисовала.
– А знаете что, – предложил Дейв, – давайте-ка закатимся куда-нибудь выпить и хорошенько поесть. И забудем про все это дерьмо. Ты как, Фрэнки?
– С удовольствием.
Она сдерживалась изо всех сил, пытаясь выглядеть спокойной и невозмутимой. Она полностью доверяла Джону, который сказал ей, что, на его взгляд, ситуация совсем не так безнадежна. Вообще-то он не был искренен в этой оценке, но полагал, что не стоит усугублять ее тревоги.
– Джон?
– Идея отличная, но мне что-то не хочется сегодня никуда идти. Я поужинаю в номере.
– Ну что ж. – Дейв поднялся. – Фрэнки, я неважно знаком с этой частью города, я из северного Лондона, но, думаю, мы не заблудимся. Возьми сумочку, и отправимся в Пимлико. Давай напьемся, а?
Франческа встала и потянулась, расправляя затекшие плечи.
