Вечер был безупречен, как и последовавшая за ним ночь.
Я не стал заводить разговоры об игре, о предстоящем походе в сложную инстанцию, об убийствах мобов, о необходимости или просто возможности пролития крови. Не хотел портить замечательный вечер. Разрушать идиллию.
Предложение отправиться со мною в проклятый театр я сделаю Оксане сегодня вечером, в игре, когда она вернется из своего института и перевоплотится в Черную вдову. Или завтра, время еще есть. Суровые будни как раз самое то для таких вот деловых предложений.
Солнце пробивалось сквозь шторы, разгоняя последние остатки сна. Я потянулся в кровати. Проводить Оксану до вызванного ею такси я не смог — она не позволила. Сказала, что она хоть и падшая девушка, но не до такой степени. Я не очень понял эту женскую логику, но легко согласился с нею — вылезать из кровати жутко не хотелось. Оксана посмотрела на мою довольную рожу, и сделала глубокомысленное замечание, что все мужики… эгоисты! Я только согласно пожал плечами. Так и провалялся в кровати до самого прихода домохозяйки, Екатерины Александровны. Сейчас, судя по шуму где–то в районе ванной комнаты, она собиралась устроить постирушки, что–то такое я вчера вроде слышал от нее.
Пора вставать. Меня ждет мой верный Прив, а вместе с ним нас ждут великие дела. Надо уже наконец–то добраться до этого острова посреди озера элементалей.
"Прив? Ау? Ты где? У тебя все в порядке?"
"Босс, ты уже здесь? Лечу!"
Судя по моим ощущениям он находился где–то в центе города. С его темпами передвижения до меня он будет добираться минут тридцать. Можно пока посидеть в скверике или в небольшом уютном кафе, что расположилось в торце моего дома. Выпить чашечку кофе. Скушать вкусную булку.
Я вышел из дома и повертел головой из стороны в сторону. Есть не хотелось. Екатерина Александровна от души накормила меня завтраком, готовит она вкусно. Еле встал из–за стола. Пойду в парке посижу, покормлю голубей, пока Прив до меня добирается. Он, похоже, на всех парах двигался в мою сторону. Скоро будет здесь.
Голубей я кормил круасанами. С кремом. Сидел в парке на скамье и создавал маленькие круасанчики, разламывал их пополам и бросал голубям. Иногда бросал половинку круасана себе в рот. Ту половинку, где было побольше вкусного крема. Неплохие круасанчики у меня получаются. С блюдами Екатерины Александровны, конечно, не сравнить, про батю я даже не говорю, но для моего уровня умения "Сотворение пищи" вполне приличный результат. Какой там, кстати, у меня уже уровень?
Я открыл информацию о своем персонаже. Пятый уровень умения. Неплохо, совсем неплохо для умения, специальной прокачкой которого я себя не утруждал. Так, иногда сотворял кружку с родниковой водой, чтобы утолить жажду, или кусок сыра, чтобы просто пожевать что–нибудь, поработать челюстями.
Голуби, небольшой стайкой сбившиеся возле меня и, перехватывая друг у друга крошки круасанов, довольно курлыкавшие, вдруг порскнули в сторону и сердито заклекотали. Я, нахмурившись, посмотрел в спину идущего прямо через стаю голубей человека. Женщина. Идет, словно трамвай по рельсам! Нельзя, что ли, сделать пару шагов в сторону и не нарушать нашу мирную идиллию? Не распугивать голубей?
Я нахмурился. Что–то знакомое было в походке этой девушки. Этой, судя по обилию золотых тонов в одежде, жрицы из фракции Порядка.
Жрицы Порядка? Я еще не успел открыть ее инфу, как уже понял, что прочитаю там.
— Елена! — крикнул я в спину девушки.
Жрица, механически переставляя ноги, не обратила на мой окрик никакого внимания. Что–то с ней не так. Эта напряженная осанка совсем не напоминала мне ту гордую и уверенную в себе женщину, которую я повстречал здесь буквально вчера. Что–то произошло с нею за прошедшие сутки.
— Елена! — громче крикнул я. — Подожди!
Вскочив со скамейки и окончательно распугав стаю голубей, я рванул вслед девушке. На этот раз она услышала мой окрик, остановилась и медленно повернулась. На меня уставились равнодушные глаза.
— Елена, что с тобой? Ты не узнаешь меня?
Она пожала плечами.
— Узнаю, — равнодушно произнесла она. — Эвери. Это ты во всем виноват.
Она повернулась ко мне спиной и продолжила свой путь, а я, опешив, смотрел ей вслед. Она сделал всего несколько шагов, как я опять сорвался с места и догнал ее. Схватил за плечи, развернул к себе.
— Елена, что произошло? В чем я виноват? Почему ты ведешь себя, как будто зомби какая–то?
Елена только молча смотрела мне в лицо. Отстраненно и равнодушно. Если она считает меня в чем–то виноватым, то должна быть хоть какая–то реакция на меня. Злость, осуждение. Ненависть, в конце концов. А она просто смотрела на меня и ничего не говорила.
— Елена, скажи, что случилось? Может я смогу тебе помочь? Куда ты идешь?
Губы Елены наконец–то разомкнулись, но услышал я то, что вовсе не желал услышать:
— Я иду умирать.
— Что? — я ошарашено уставился на нее. — Что ты такое говоришь, Елена? Что произошло с тобой? Скажи мне, может я смогу помочь тебе? Может все не так страшно, не все еще потеряно?
Одинокая слеза скатилась по ее щеке.
— Все потеряно. Они все погибли.
— Кто погиб? — спросил я, и страшная догадка тут же мелькнула у меня в голове. — Твоя команда? Они спустились на нижние ярусы?
Жрица резко отвернулась от меня. На этот раз она не стала уходить, только поднесла руки к лицу и разрыдалась.
— Ну, спокойнее, Елена, — я развернул ее и привлек к себе, прислонил ее всхлипывающую голову к своему плечу. — Спокойнее. Боги не оставляют своих последователей даже после смерти. Смерть ничего не значит.
Я нежно поглаживал ее вздрагивающую от рыданий спину. Пусть поплачет. Пусть разрядится. Выпустит наружу душившие ее слезы. Это лучше, чем если она будет удерживать это в себе. А я в это время буду говорить всякую чепуху. Это тоже отвлекает, успокаивает. Я надеюсь.
Я стоял в сквере и обнимал женщину, рыдающую у меня на плече. Редкие прохожие с удивлением смотрели на странную парочку — лич из бессмертных, тихо шепчущий ласковые слова на ушко рыдающей у него на груди жрице Порядка из неписей. Очень странная картина. Невозможная для этого мира. А для моего так вообще нереальная.
Когда всхлипы девушки стали тише и реже, я сказал:
— Пойдем, присядем, — и осторожно повел ее к скамейке. — Расскажешь мне, как это произошло?
Послушно сделав несколько шагов, Елена вдруг остановилась, вырвалась из моих объятий, гордо вскинула голову.
— Нет, — замотала она головой. — Мне некогда! Мне надо идти. У меня долг.
— Куда идти? — удивился я. — Зачем? Какой долг? Куда ты в таком состоянии пойдешь?
— Мне надо выполнить задание. Крылья нетопыря. Мы так и не смогли собрать нужное количество. Я должна завершить начатое.
Слезы на ее глазах высохли. Обреченное выражение лица сменилось решимостью и упорством. Я бы даже сказал, упрямством.
— И ты собираешься пойти в пещеру и в одиночку выполнить задание, которое не смогла выполнить целая боевая пятерка?
Елена упрямо поджала губы.
— Мы смогли бы выполнить задания и собрать нужное количество крыльев, — сказала она и виновато отвела взгляд. — Если бы я не осталась на первом ярусе, а спустилась бы вместе со всеми вниз.
Я пытался заглянуть ей в глаза, но она упорно отводила взгляд.
— Первый ярус мы зачистили полностью. Довольно быстро, хоть это было и не легко. Но крыльев собрали мало. Очень мало. Антонионник сказал, что дальше, на нижних ярусах, нужные нам крылья выпадают гораздо чаще и нам надо спускаться туда, иначе мы сто лет будем выполнять задание Храма.
Я понимающе склонил голову. Антонионник, глава пятерки. Молодой воин, полный амбиций. Раздираемый с одной стороны желанием проявить себя перед фракцией, а с другой стороны желанием покрасоваться перед ней, Еленой. Поразить ее. Оставить в ее душе неизгладимый след. Я ясно прочел это в его глазах.
— Это он повел группу вниз, — пробормотал я. — Глупец! Для вашей пятерки и первый ярус был опасен, что уж говорить про нижние этажи пещеры. Подвел он группу под монастырь своими амбициями.
— Не говори так! — крикнула Елена. Даже ножкой притопнула. — Он старался ради храма! Он хотел выполнить задание нашей фракции!
— Только задание? — я скептически изогнул бровь. — Всего лишь?
Елена насупилась. Прикусила нижнюю губу, пытаясь удержать слезы, но не удержала. Две влажные дорожки вновь пробежали по ее щекам.
— Они пошли вниз, а я осталась ждать их возле спуска на второй ярус. Я стояла там и слышала, как они погибают. Как они кричат и зовут меня на помощь. Стояла и не сдвинулась с места, — голос ее перешел на шепот. Слезы уже ручьем текли по ее щекам. — Если бы я бросилась к ним на помощь, я могла спасти их. Я бы исцелила их! Мы все выжили бы!
