Холодная ярость бушевала внутри его, подобно метели. Как бы ему ни претила мысль о том, чтобы причинять боль Хилари, другого выбора у него не оставалось. Ему придется порвать с ней. Не навсегда, но на время, достаточное для того, чтобы найти человека, угрожавшего ей, и разделаться с ним. Даже если наниматель хорька не поддастся на его уловку, Давенпорт сделает все возможное, чтобы защитить ее, пока он не справится с этой новой угрозой.
Он всей душой надеялся, что этого окажется довольно.
В течение нескольких дней после визита к леди Арден Хилари почти не видела Давенпорта. Эта дама взяла на себя устройство дебюта Хилари и с утра до поздней ночи держала ее занятой, нанося вместе с ней светские визиты и появляясь на тщательно отобранных балах и вечеринках.
Миссис Уэйкер, похоже, была только рада избавиться от лишних хлопот, но лорд Девер был настроен не столь благодушно. Впрочем, даже он не мог противостоять стальному взгляду ее новой наставницы. Когда в один прекрасный день Девер ворвался к леди Арден, протестуя против того, что она присвоила себе права его родственницы, та сурово его отчитала.
– Мой дорогой сэр, миссис Уэйкер – вульгарная, ограниченная особа, к тому же еще и пьяница! – отрезала она. – Не говоря уже о том, что у нее ужасный вкус! Должна сказать, вам следует благодарить свою счастливую звезду за то, что я взяла вашу подопечную под свою руку.
Девер кричал и бушевал, но ему не удалось запугать леди Арден, а та, в свою очередь, не позволила себе потерять самообладание из-за его вздорного характера. Хилари только наблюдала, приоткрыв от удивления рот, за тем, как ловко леди Арден одержала победу над вспыльчивым бароном.
– Мужчины довольно примитивные создания, и с ними легко совладать, если только знать как, – произнесла леди Арден, наблюдая за переделками некоторых из платьев, ранее заказанных Хилари у мадам Жизель. – Лорд Девер всегда питал ко мне слабость, так что для меня нет ничего проще, чем заставить его поступать по моему желанию.
Она улыбнулась той загадочной улыбкой, которую Хилари уже не раз замечала на лицах Сесили и Розамунды. До чего же замечательно обладать такой властью, подумала она.
Чувство собственной неполноценности охватывало ее, когда она пыталась примирить страстный пыл Давенпорта в ночь после приема у леди Арден с тем обстоятельством, что после визита к ее светлости на следующий день она почти ничего о нем не слышала. Уж не произошел ли с ним несчастный случай? Но рядом с ней всегда находились леди Арден или кто-нибудь из его кузенов – будь это так, они, разумеется, поставили бы ее в известность.
Похоже, Давенпорт принял предостережения леди Арден близко к сердцу. Раз уж он не мог помочь Хилари, изменив свой образ жизни и попросив дам-патронесс о милости, его не должны были видеть рядом с ней, пока ее новая компаньонка не достанет для нее пригласительные билеты на бал в «Олмак».
Правда, ей казалось, что покорно исполнять волю леди Арден было совершенно несвойственно его характеру. С большей вероятностью он нарочно стал бы являться повсюду, хотя бы для того, чтобы ее поддразнить. И разве эти соображения помешали ему в ту памятную ночь проникнуть в ее спальню?
Ее ночи как будто стали холоднее без его крупного тела рядом с ней и его смеха, согревавшего ее изнутри. Боже правый, и как только он умудрился за такое короткое время стать столь необходимым для ее счастья?
Возможно, Трикси была права. Как только мужчина получает от женщины то, что ему нужно, он теряет к ней всякий интерес. Хилари прикусила губу. Нет. Это не может быть правдой. Как бы он ни старался предстать перед миром в роли беспечного повесы, в глубине души она знала, что он был к ней неравнодушен. Пусть даже он и не любил ее, но не выбросил бы из своей жизни, не сказав ей при этом ни единого слова.
Нет, тут что-то было не так. Что-то пошло вкривь и вкось с того самого дня, когда они собрались у леди Арден, однако Хилари не могла определить, что именно.
Терзаясь мучительными воспоминаниями, она снова и снова перебирала в памяти каждое слово Давенпорта, каждый его жест, пока у нее не пошла кругом голова. Как бы она ни старалась выбросить его из своих мыслей, находясь в окружении его семьи, видя повсюду зримые свидетельства его великодушия и постоянно слыша от кого-нибудь его имя, она не могла избавиться от этого наваждения.
И кого только она пыталась обмануть? Он бы занимал первенствующее место в ее сознании, даже если бы она отправилась одна под парусом в Гибралтар.
Тут Хилари вспомнила красивую молодую леди, которая перехватила Давенпорта на вечеринке у леди Арден. Позже она узнала ее имя. Леди Мария Шанд, дочь лорда Ярмута. При одной мысли о Давенпорте в обществе другой женщины у Хилари засосало под ложечкой. Даже думать об этом было невыносимо, но она не могла сосредоточиться ни на чем больше.
– Розамунда, – спросила она, – что вам известно о леди Марии Шанд?
Розамунда удивленно вскинула голову, глаза холодно блеснули.
– Только то, что вам не стоит из-за нее беспокоиться.
– Ох! – Ее голос срывался. – Значит… значит, у меня может быть причина для беспокойства?
Розамунда пожала плечами и снова опустила глаза на свою работу.
– Некоторое время назад она пыталась вцепиться своими коготками в Давенпорта, но тот оказался достаточно умен, чтобы разгадать ее уловки.
– Понимаю. – Хилари заколебалась, горя желанием узнать, как далеко зашли их отношения, прежде чем Давенпорт догадался об истинных намерениях девушки. – Она кажется такой… добропорядочной.
– Моя дорогая, очень скоро вы узнаете сами, что в высшем обществе внешность почти всегда бывает обманчивой. Именно леди Мария стала причиной того, что Ксавье и другие наши кузены решили похитить Давенпорта. План состоял в том, чтобы отправить его обратно в его усадьбу, но, судя по всему, они не успели заехать так далеко.
– А почему в его усадьбу? – осведомилась Хилари. – Неужели они на самом деле думали, что он согласится остаться там?
– Они надеялись, что пребывание вдали от столицы поможет Давенпорту вспомнить о своих обязанностях. Кроме того, его отношение к леди Марии привело их к убеждению, что в данном случае с глаз долой – из сердца вон. Он скучал, Хилари, а леди Мария была для него мимолетным увлечением. Просто забавой, и ничего более.
«Не то же ли самое можно сказать обо мне? – рассеянно подумала Хилари. – Просто забава, о которой можно тут же забыть, как только на горизонте замаячит что-то новое и более привлекательное…»
– Вы сегодня сама не своя, дорогая, – заметила Розамунда, намеренно меняя тему разговора. – Неужели вы плохо спали?
