Я посмотрел на Дженни. Дженни сидела на кровати, обняв колени, и тоже смотрела на медсестру настороженно.
— Скажите, а зачем нам здесь охранник с автоматом? — вдруг спросила Дженни, когда медсестра наконец замолчала.
— Рустам? — удивилась медсестра. — А он к эксперименту не относится.
— Но вот же он сидит, — Дженни раздраженно показала пальцем на крайнюю койку в углу.
— Он живет здесь, — ответила медсестра спокойно.
— В палате? — с ударением переспросила Дженни.
Медсестра хотела что-то ответить, но тут в раскрытую дверь заглянул профессор. На голове его теперь была каска с прозрачным забралом, поднятым вверх, а в руках он держал какую-то непонятную штуку — не то дрель, не то мясорубку.
— Ну? — бодро спросил он, оглядывая нас с Дженни. — Все нормально?
Мы покивали.
— Никаких новых ощущений? Ничего необычного?
Я пожал плечами. Дженни промолчала.
— Что-то они у нас бледные какие-то оба, — озабоченно сказал профессор, и повернулся к медсестре: — Ты им часика через два температуру померяй.
Медсестра кивнула.
— Вот и чудненько, — подытожил профессор. — Если что — я пока буду во дворе пилить.
И ушел. Вскоре со двора донесся пронзительный визг электропилы. Я вздрогнул.
— Вы тоже этот звук слышите? — спросил я.
— И я слышу! — подтвердила Дженни.
Медсестра Ксения лениво махнула рукой:
— Данила Ильич автобус свой пилит.
— Что?! — спросил я.
— Ну вы видели у входа желтый автобус? Списанный, без колес?
Дженни удивилась:
— А он разве без колес? Я как-то не разглядывала.
— У Данилы Ильича сейчас ремонт в доме, — с уважением пояснила Ксения. — А у него пациент — директор автопарка. Вот он взял по случаю списанный автобус и выпиливает окна: лоджии ими стеклить будет. Уже вторую неделю пилит. Три окна разбил по неаккуратности, и лобовое.
— Ясно… — пробормотал я.
— Если вам нужно, — доверительно продолжила Ксения, — вы у него потом спросите, может, у него лишние останутся.
— Окна? — испуганно спросила Дженни. — От автобуса?
Медсестра кивнула:
— Мне он тоже обещал одно выпилить. Я пока не знаю, куда его, может, на кухне повешу…
Мне на миг показалось, что у меня кружится голова. Я открыл рот и сделал несколько глубоких вдохов.
В этот момент во дворе послышался рассыпчатый стеклянный звон и глухая ругань. Пила смолкла. А вскоре на пороге палаты возник хмурый профессор, сжимая левую кисть носовым платком.
— Ксения! У нас есть зеленка?! — раздраженно рявкнул он, но вдруг увидел мои испуганные глаза и пояснил уже спокойным тоном: — Пустяки, царапина.
— Данила Ильич! — всплеснула руками Ксения. — Давайте ж я перевяжу!
Оба исчезли в коридоре.
Я посмотрел на Дженни, Дженни пожала плечами и покрутила пальцем у виска.
— Город на юге Москвы, — вдруг подал голос Рустам и с горечью прокомментировал: — Какие-то упоротые дебилы кроссворды сочиняют. Москва — она же сама и есть город!
— Может, пригород? — настороженно предположила Дженни. — Ну там, Зеленоград, Люберцы…
— Ага, при-го-род… — по слогам произнес Рустам и оживился: — Как раз восемь букв! — Он оглядел кроссворд и нахмурился: — Но тогда не Бальмонт… Если Бальмонт, то мягкий знак третий с конца. Чего вы там еще называли?
— Люберцы… — повторила Дженни.
— Подходит! И мягкий знак, где надо, — обрадовался охранник. — Теперь, значит, дальше у нас получается: морское животное семейства китообразных. Первая буква «ы». Вторая «и»…
Мы с Дженни снова переглянулись.
— Люберцы без мягкого знака пишется, — сухо сообщила Дженни.
— Подольск! — неожиданно осенило меня. — Подольск! Он как раз на юге от Москвы!
Рустам внимательно посмотрел на нас и одобрительно покивал.
— Ну, молодцы! Не зря вас там учат… Подольск подходит. Значит, морское животное семейства китоообразных, три буквы. Первая «к», вторая «и». Если Дали было правильно, то «и» вторая, да.
— Кит? — спросил я, упавшим голосом.
— Щас… — сосредоточился Рустам. — О, подходит!
За окном снова застрекотала пила, вгрызаясь в металл. Дженни решительно вскочила, подошла к Рустаму и заглянула в кроссворд. А затем тихо вернулась и прошептала мне на ухо:
— Слушай, у него там и правда кит в кроссворде. Реально пропечатан! Это какая-то шиза.
— Надо звать медсестру! — кивнул я. — С нами что-то не так.
— Дурак, это с ними не так! — прошептала Дженни.
— Ага, конечно, — усмехнулся я. — Приняли экспериментальный препарат мы, а не так — с ними?
— По-твоему, это у нас галлюцинации? — Дженни обвела рукой палату. — Здесь по-твоему что-то изменилось?
Палата и впрямь не изменилась. Хотя выглядела странно. По потолку змеилась трещина в рваных клочьях штукатурки. Из стен во множестве торчали какие-то старые трубы, давно отпиленные и замазанные краской. Из трех окон палаты одно было наполовину закрашено сверху белой краской, другое снаружи затянуто металлической сеткой-рабицей — грязной и в голубиных перья, и лишь третье окно открывалось и выглядело вменяемым. Впрочем, рукоятки у окон были зачем-то выдраны, и там зияли дырки.
Слева от входа на крашеной стене висела грязноватая раковина, зеркало над ней треснуло. И хотя вокруг было полно места, сама раковина располагалась именно здесь, и так неудачно, что край фаянсового бока выходил в дверной проем, и поэтому дверь в палату не могла закрыться до конца. Видно, ее не раз безуспешно пытались закрыть, но она неизменно стукалась о бортик раковины: в этом месте на двери виднелись зарубки, а на боку раковины — старый скол.
Это было так дико, что мне вдруг захотелось проверить, правда ли раковина не дает двери закрыться. Я подошел к двери и стал ее аккуратно закрывать, но дверь вдруг заклинилась, не дойдя даже до раковины. Я опустил взгляд: к линолеуму был небрежно прибит гвоздями крюк, как для полотенец, — он останавливал дверь на полпути.
— Дверь не закрывается, слепой что ли? — пробасил за моей спиной охранник Рустам.
Я обернулся на Дженни — глаза ее были круглые и растерянные.
— А… почему дверь не закрывается? — спросил я осторожно.
— А она никогда не закрывалась, — зевнул Рустам, — я тут двенадцать лет работаю. Вон упор специально прибит, чтоб такие, как вы, раковину не раздолбали. Река в Гибралтаре, три буквы, первая «н»?
— Нил, — хмуро сказала Дженни.
— Отлично, — кивнул Рустам.
Я глубоко вздохнул.
— Позовите медсестру, — попросил я. — У нас точно появились странные ощущения.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
