– Естественно. Его тут нет. Ты же знаешь, что я иностранец. А у вас он примерно соответствует… – Володя задумался, вспоминая рассказы Аливии. – Кто там у вас? Король, герцог… Да, он примерно соответствует герцогскому титулу.
Разбойники, услышав это, вдруг как-то разом переглянулись и ошарашенно уставились на него, мальчик сделал вид что не заметил этих изучающих взглядов.
– Тогда я тем более прав… Я чувствовал что-то такое, ваша светлость. То, как вы держитесь, как говорите… вы не могли быть обычным дворянином.
Интересно, что он скажет, если узнает, что Володя просто натянул на себя маску аристократа и сейчас исполняет всего лишь одну из ролей? Хотя… маски постепенно, если носить их слишком долго, становятся настоящим лицом. Что ж, раз уж тут он аристократ, надо играть по этим правилам.
– Что ж, ты угадал, а теперь давайте поедим.
– А пленников кормить будем? – несмело поинтересовался Джером.
Володя покосился на них.
– Обойдутся. Сдадим властям в ближайшем городе, пусть они и кормят.
Вопреки этим словам Аливия, когда закончила есть сама, наложила нарезанного мяса и сыра на чистую тряпку и отправилась кормить пленников. Володя не вмешивался.
– Ваша светлость…
– Слушай, Джером, достал. Давай по имени или, если тебе это сложно, обращайся ко мне сэр Вольдемар. Без светлости. Договорились?
– Конечно… сэр Вольдемар. Вы позволите еще вопрос?
– Спрашивай. Позволяю. – Иронию Джером, похоже, не заметил.
– А почему вы покинули свою страну?
– Хм… – Володя почесал подбородок. – Ну ты и спросил… Тебе честно ответить? Наверное, потому что я струсил.
– Вы, ваша светлость?!
– Что, не ожидал? Да нет, не в том смысле, что испугался чего-то и сбежал. Трусость, как и храбрость, бывает разная. – Володя нагнулся и принялся помогать Джерому упаковывать и собирать вещи, тот, понимая, что мальчик делал это просто, чтобы чем-то занять руки, не спорил.
– Ты не можешь быть трусом! – категорично отрезала Аливия, – продолжая с руки кормить пленных. – Ты же ведь спас меня! И маму бы спас, если бы пришел раньше!
– Разбойники напали на караван её отца, – пояснил мальчик Джерому. – Девочка и мать убежали в лес, где встретились с волками. Что же касается смелости… Моя семья погибла у меня на глазах. Мать, отец, младшая сестра… – Володя вдруг подошел к Аливия и прижал её к себе, та доверчиво прильнула к нему. – Убил их человек, которого отец считал другом и которому доверял. Папа только и сумел оттолкнуть меня и тем спас. Мне тогда было восемь лет. Мне пришлось бежать и скрываться. Жил на улице среди таких же беспризорных бедолаг, а потом меня отыскал старый друг отца. Он устроил меня в закрытую военную школу, где я и проучился три года.
– Вы хотели отомстить за смерть отца?
– Честно говоря, была такая мысль. Но когда я попросил друга отца узнать о предателе, оказалось, что он уже мертв. Пережил отца всего лишь на год – справиться с отцовским наследством ему оказалось не под силу. И знаешь, честно говоря, я даже рад этому, рад, что не пришлось мстить.
– Рады, ваша светлость?
– Да. Одни мудрые люди у меня на родине сказали, что если хочешь мстить, приготовь две могилы: одну для врага, вторую для себя. Они знали, о чем говорили. Посвятить всю жизнь мести, чтобы отомстив оказаться на развалинах своей жизни? Когда я думаю об этом, честно говоря, мне становится жутковато. Если бы я этого предателя встретил на улице, случайно где столкнулся, убил бы без зазрения совести, но специально искать… Нет уж. Как я и говорил, к счастью, судьба выбора мне не оставила.
– А в чем же заключается ваша трусость… простите, милорд.
– В том, что сбежал. На самом деле выбор был между жизнью и смертью… я предпочел жизнь и уехал. Нет, не то, что ты подумал. Просто я заболел и с моей болезнью врачи справиться не могли. Спастись можно было только уехав, но путешествие в один конец. Джером, извини, но это трудно объяснить, я еще плохо знаю ваш язык.
– Вы жалеете?
– Нет. Меня отучили жалеть о сделанном. Никакого смысла в этом нет. Просто я трезво оцениваю свой поступок и не облачаю его в красивые обертки типа важности дела для страны, приказ гм… императора, принесенная клятва верности и тому подобное. Я вызвался потому, что хотел жить.
– В этом трудно вас упрекнуть. Разве сейчас вы сделали бы другой выбор?
– Наверное, нет. Хотя порой и жалею о нем.
– Если бы тебя не было, меня растерзали бы волки… – тихонько заметила девочка.
– Ох, Кнопка, – Володя присел перед ней. – Ну что ты расстроилась?
– Ты не трус! Не смей так говорить! Слышишь, не смей! Ты… Ты самый-самый лучший! Вот!
Володя рассмеялся и обнял девочку.
– Ты тоже самая лучшая, Кнопка. И я уже здесь.
Джером тактично помолчал, дав девочке время успокоиться.
– Вы не можете вернуться домой?
– Увы, это невозможно.
– Вас не примут?
– Ну почему же… Примут, да еще как. Полагаю, меня даже наградит лично… император. Друзья обрадуются. Только это невозможно.
– Думаю, если поставить цель, то ничего невозможного нет, сэр Вольдемар.
Володя подозрительно глянул на слугу.
– Слушай, ты точно всегда слугой был? Точно? Хм… слова не слуги, а… мужа. Только скажи, вот если ты полетишь, тебя король Локхера наградит?
– Гм… – Джером озадаченно почесал лоб. – Думаю, его это крайне заинтересует… разведка, опять-таки… Полагаю, я в скором времени буду самым богатым и известным человеком.
– Ну так за чем дело стало? Вперед.
– Что, милорд? – совсем растерялся Джером.
– Взлетай, говорю. Ведь если поставить цель, то нет ничего невозможного.
Джером растерянно захлопал глазами, рядом захихикала Аливия.
– Я понял, милорд, – наконец дошло до слуги. – Есть вещи, которые сделать просто невозможно.
– Возможно, но трудно. Невозможно в моем случае, в твоем вполне – прыгни с горы, недолго, но лететь будешь, гарантирую.
Аливия смеялась уже не сдерживаясь, даже слезы выступили от смеха, а Джером обиженно смотрел на обоих.
– Да ладно тебе, я просто пошутил, – заметил его состояние Володя. – И ты прав, действительно невозможно. Так что теперь я обычный странник – хожу-брожу по дорогам, спасаю разных личностей, – мальчик взлохматил волосы девочке, – которые потом садятся на шею и погоняют… нашли лошадку.
– У-у-у… – обиженно протянула Аливия, пихая локтем Володю в бок, но забыла про доспехи и теперь тихонько подвывала, потирая ушибленное место.
– Ну что я говорил? – всплеснул руками мальчик. – Иди сюда, горе ты моё, посмотрю, что там у тебя. Нормально все. До свадьбы заживет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
