все еще направляясь к ней с клюкой в руке. Фиона уже смогла различить старинную деревянную трость для походов с крепкой рукоятью, покрытой металлическими бляшками. Люди собирали их, как значки скаутов, и хвастались, в каких известных местах побывали. Определенно это было пожертвование, и коллекционеры ее бы с удовольствием купили, но трость едва ли хоть раз попадалась им на глаза – все из-за строгой «эстетики и концепции» Софи. Только какого дьявола с ней собиралась делать Гейл?
– Как так? – повторил Стюарт. Фиона отвлеклась: Гейл как раз подошла к двери.
Фионе нельзя расслабляться.
– Э-э, ну стекло легко бьется. Осколки могут впиться в руки, и полиция непременно найдет их в моих ранах. Они сложат два и два, поищут, не обращался ли кто с соответствующими ранениями или осколками стекла в ладонях.
– Звучит разумно. Поищу что-то не такое бьющееся.
Мозг Фионы работал как сумасшедший. Если она убедила его не использовать пресс-папье, то он пойдет искать другое оружие и тогда увидит Гейл у двери. Тогда все будет кончено – возможно, для них обеих: для нее и для ее несостоявшейся спасительницы.
– Но, с другой стороны, оно может и подойти, – быстро сказала Фиона. – Возможно, это ударопрочное стекло. Надо посмотреть у основания, там должен быть символ где-то. – Фиона понятия не имела, правда это или нет. Ей просто требовалось его как-то отвлечь.
Стюарт поднес пресс-папье к глазам, разглядывая и выискивая какие-то отметки в тусклом утреннем свете. Фиона, глядя ему через плечо, увидела, как Гейл аккуратно толкнула дверь правой рукой, по-прежнему сжимая трость в левой. В этот момент Фиона чуть не охнула: когда Гейл откроет дверь до конца, колокольчик над ней зазвенит, оповестив Стюарта о госте. Радостный звон мог раздаться в любую секунду, выдав их и подведя черту для них обеих.
Но этого не случилось, и Фиона с еще большим уважением оценила предусмотрительность Гейл. Стало ясно, зачем ей понадобилась трость: подняв ее над головой, резиновым кончиком Гейл прижала колокольчик, не дав тому зазвонить, а потом молниеносно скользнула внутрь.
Не став закрывать дверь, Гейл опустила трость и двинулась вперед, быстро и незаметно, бесшумно ступая по полу.
Был ли то сквозняк из открытой двери или громкие звуки с улицы, Стюарт почувствовал, как что-то изменилось. Взгляд его заметался из стороны в сторону. Что-то изменилось, что-то было не так.
И в ту долю секунды, пока его мозг обдумывал новые обстоятельства, Гейл поудобнее перехватила трость. Теперь она держала ее как бейсбольную биту, занеся для удара.
Догадавшись, что кто-то стоит у него за спиной, Стюарт повернулся и получил удар со всей силы прямо в лицо набалдашником тяжелой трости. Для такой миниатюрной женщины у Гейл был чертовски сильный удар и замах. С одного раза Стюарт упал на пол, потеряв сознание.
Пока он падал, Фиона успела перехватить пресс-папье, не дав тому разбиться. В конце концов, зачем портить товар в прекрасном состоянии, пусть и безвкусный, даже если его чуть не использовали в качестве орудия убийства? Она с легкостью получит за него пять фунтов.
Глава 66
Позже Фиона узнала, что Гейл показались подозрительными два момента, благодаря которым та поняла про грозящую Фионе опасность. Гейл сделала передышку, чистя полы в «Кошачьем альянсе», который по требованию Софи должен был сиять так, чтобы та видела свое отражение, иначе у Гейл будут неприятности. Совершенно загадочное и невозможное задание, учитывая, что на полу лежал ковер. Но в этом вся Софи. Пока она капитан, на корабле не должно быть ни пылинки. Когда Гейл выключила пылесос, то случайно увидела, как Стюарт вышел из пекарни и направился к магазинчику Фионы. Ножа она не разглядела, но заметила, что их сосед вошел внутрь и внезапно выключил свет. Это показалось Гейл странным, разве что Стюарт хотел показать свои светящиеся часы, как делали дети в школе в семидесятых. Но вряд ли сейчас был такой случай.
Хотя выключенный свет еще не вызвал у нее сильного беспокойства, Гейл прекрасно видела Стюарта со спины через окно и заметила нечто, прикрепленное к его поясу. Как эксперт в электронике, она могла отличить глушитель сигнала от той же рации. Обычный человек не обратил бы на прибор никакого внимания – просто странный небольшой предмет, похожий на старый телефон. Но Гейл узнала устройство. А тот, кто приносит с собой глушитель сигнала мобильников и выключает свет в помещении, явно замыслил недоброе.
– Готова спорить, было приятно треснуть его по башке тростью, – заметила Неравнодушная Сью.
Гейл откусила большущий кусок шоколадного торта.
– Этточно.
Подруги организовали праздничное чаепитие в магазине «Собачкам нужен уютный дом» в честь Гейл. Если б не она, Фионы бы с ними не было, а настоящий убийца вышел бы сухим из воды. Снова.
Дамы решили ни в чем себе не отказывать и купили огромный набор разных тортов из «Уэйтроуза» (пришлось пойти в магазин, так как после освобождения из тюрьмы Оливера никто не видел), и они даже разорились на скатерть – и все это, чтобы поблагодарить Гейл.
– Я действительно обязана тебе жизнью, Гейл, – снова и снова повторяла Фиона. – Если я могу что-то для тебя сделать, как-то отплатить, если тебе что-то нужно…
– Все в порядке, – в очередной раз отказалась Гейл.
Дэйзи подняла чашку с чаем:
– Выпьем же за Гейл?
– Отличная идея! – согласилась Фиона.
Подняв свои чашки, они чокнулись.
– За Гейл! – радостным хором от души провозгласили подруги.
Гейл порозовела от смущения. Оказаться в центре внимания для нее было в новинку. Она явно чувствовала себя неловко и не знала, куда смотреть.
– А теперь, Гейл, у меня к тебе вопрос, – радостно начала Фиона, поймав взгляды Сью и Дэйзи. – Не хочешь ли ты стать частью нашего детективного трио?
– Превратимся в четверку! – подхватила Неравнодушная Сью.
– Звучит не очень, – сморщила нос Дэйзи. – Станем квартетом.
– Да, квартетом. Тебе бы хотелось стать четвертым колесом в нашем детективном квартете?
Гейл замолчала; не то чтобы она в принципе говорила громко, и, как правило, отвечала односложно.
– Ты не уверена, – произнесла за нее Фиона. – Я понимаю.
Гейл кивнула.
– Тебе нужно немного подумать, – добавила Сью.
– Этточно.
– Ну конечно! Не торопись, все обдумай, – но Фиона уже знала, что ответ будет «нет», сколько бы Гейл ни думала. Она была одиночкой, и ее это устраивало. Это было совершенно нормально. Некоторым людям просто комфортнее самим с собой. Но, несмотря на это, Фиона хотела дать понять Гейл, что та не одна. Что у нее есть друзья, люди, к которым можно обратиться,
