– Ты больше не тот человек, которого я знал. Мой бывший визирь был честным и неподкупным судьей, поглощенным поиском истины...
– Времена меняются так же, как и люди.
Пазаир вступил в их разговор:
– До встречи с Бел-Траном вам было достаточно верой и правдой служить фараону и со строгостью, исключающей любые пристрастные решения, следить за исполнением Закона. Затем перед вами засверкали новые горизонты. Бел-Трану удалось купить вашу совесть, потому что она продавалась.
Баги и бровью не повел.
– Вам нужно было обеспечить будущее своих детей, – продолжал Пазаир. – Вы показывали безразличие к материальным благам, но стали сообщником человека, основой которого является корысть. Вы тоже корыстолюбивы: вам нужна верховная власть.
– Достаточно разговоров, – сухо отрезал Баги, протягивая руку. – Прошу вас отдать скипетр и корону.
– Мы оба должны предстать перед верховными жрецами и двором, – заметил Рамсес.
– Мне нравится эта мысль. Вы при всех откажетесь от трона в мою пользу.
Вдруг Пазаир резким движением схватил медное сердце, рванул его на себя, порвав цепь, на которой оно висело, и вручил сокровище царю.
– Вскройте это нездоровое сердце, мой повелитель.
Рамсес при помощи скипетра разбил медный сосуд. Внутри оказалось Завещание богов.
От неожиданности Баги даже не пошевелился.
– Подлец из подлецов! – в негодовании воскликнул царь.
Баги отступил назад, с ненавистью глядя на Пазаира.
– Истина открылась мне лишь этой ночью, – признался визирь спокойно. – Поскольку я полностью доверял вам, то не мог себе даже представить, что вы способны заключить союз с таким человеком, как Бел-Тран, а еще меньше мог представить вас в роли тайного организатора заговора. Вы рассчитывали на мое легковерие и были очень близки к победе. Однако, мне следовало заподозрить вас уже давно. Кто мог приказать сместить начальника стражи сфинкса, свалив ответственность на полководца Ашера, о предательстве которого он знал? Кто мог незаметно управлять теми, кто представляет власть в Египте, кто мог осуществить такой заговор, если не визирь? Кто имел возможность манипулировать Монтумесом, прежним верховным стражем, который так боялся потерять свой пост, что выполнял все приказы, не вдумываясь в них? Кто позволил Бел-Трану карабкаться вверх по иерархической лестнице, не оказывая сопротивления его незаконным действиям? Если бы я сам не стал визирем, то никогда бы не понял, какой властью обладает человек, занимающий эту должность, и насколько широко поле его деятельности.
– Ты поддался на угрозы или на шантаж со стороны Бел-Трана? – спросил фараон.
Баги не произнес ни слова. За него ответил Пазаир.
– Бел-Тран нарисовал ему радостное будущее, в котором он будет стоять в первом ряду, и Баги понял, как использовать эту примитивную, но стремящуюся к власти личность. Он оставался в тени, Бел-Тран – на виду. Всю свою жизнь Баги прятался за сухими словами указов, поскольку его сердце – это сердце труса. Я осознал это, когда в трудных обстоятельствах мы должны были вместе дать отпор врагам. Тогда он предпочел бежать, оставив меня без поддержки. Баги не знакомы ни привязанность, ни жизнелюбие, а его аккуратность – это всего лишь маска, за которой скрывается фанатичность.
– И ты посмел носить на груди сердце визиря и убеждать всех в том, что вершишь суд совести, представляя фараона?!
Гнев Рамсеса заставил Баги отступить, но он по-прежнему пристально смотрел на Пазаира.
– Баги и Бел-Тран, – продолжал визирь, – построили свои замыслы на лжи. Их сообщники не знали о роли, которую играет Баги, и даже относились к нему с подозрением. Это и ввело меня в заблуждение. Когда старый зубной лекарь стал мешать, Баги отдал приказ устранить его. Такая же судьба была уготована и остальным, если бы царевна Хаттуса не отомстила им сама. Когда меня неожиданно возвели в сан визиря, он надеялся, что сможет подкупить меня. Не сумев этого сделать, Бел-Тран попытался меня опорочить. Когда и этот план провалился, ему не оставалось ничего иного, кроме убийства.
На лице Баги не дрогнул ни один мускул. Он по-прежнему оставался спокоен.
– Благодаря Баги Бел-Тран без опаски шел к намеченной цели. И кто бы догадался искать Завещание богов в медном сердце, символе добросовестного выполнения визирем своих обязанностей, которое фараон разрешил ему оставить себе в знак благодарности за оказанные услуги. Таким образом Баги обладал самым лучшим и самым недоступным из тайников. Притаившись, он не будет опознан до тех пор, пока не возьмет власть в свои руки. Мы сосредоточили все внимание на Бел-Тране, в то время как Баги, будучи членом моего тайного совета, сообщал своему сообщнику обо всех принятых нами решениях.
Единственное, в чем я не ошибся, это связь между убийством Беранира и заговором. Но как я мог предположить, что вы можете быть хоть как-то замешаны в этом гнусном преступлении? Я был плохим визирем, который слепо судил обо всем и верил в вашу искренность. И в этом ваши расчеты оправдывались... Но Беранира требовалось устранить. Как верховный жрец Карнака, он занимал очень важное положение и смог бы оказать мне помощь в расследовании такими средствами, которыми я не располагал. Но кто знал о том, что Беранир займет этот пост? Пять человек. Трое из них не могли быть заподозрены – это царь, предшественник Беранира в Карнаке и вы сами. Зато двое оставшихся являлись прекрасными претендентами на роль подозреваемых – старший лекарь, который хотел устранить меня и жениться на Нефрет, и верховный страж Монтумес, его сообщник, который, не колеблясь, отправил меня на каторгу, зная, что я невиновен. Я долго верил в причастность одного из них, пока не понял, что они не покушались на жизнь моего учителя. Орудие преступления, игла из перламутра, указывала скорее на женщину. Я пошел по ложному пути. Чтобы воткнуть иглу в шею жертвы, которая не оказала ни малейшего сопротивления, надо было принадлежать к узкому кругу близких Бераниру людей и быть способным на убийство мудреца, даже зная, что это грозит проклятием. Однако расследование показало, что три подозреваемые женщины не виновны в злодеянии.
– Вы не забыли о поглотителе теней? – спросил Баги.
– Допрос, который провел Кем, развеял все мои сомнения. Он не был убийцей Беранира. Остаетесь только вы, Баги.
Бывший визирь не стал отпираться.
– Вы прекрасно знали его скромное жилище и его привычки. Под тем предлогом, что пришли поздравить, вы нанесли ему визит в час, когда никто не мог вас увидеть. Вы, человек теней, умеете пройти незамеченным. Беранир повернулся к вам спиной, и вы вонзили ему в затылок иглу из перламутра, которую похитили у Силкет во время одной из тайных встреч с Бел-Траном. Никогда еще не знала эта земля более подлого убийства! Затем последовали удачи: Беранир мертв, я на каторге, но вас в этом никто не может обвинить, верховный страж не способен узнать вас, Нефрет оказалась в подчинении у старшего лекаря, а Сути находился в беспомощном состоянии. Бел-Тран стал бы визирем, а Рамсес отказался бы от трона в вашу пользу. Но вы недооценили силу души Беранира и забыли о существовании высших сил. Устранить меня с пути оказалось недостаточно, следовало помешать Нефрет почувствовать истину. Бел-Тран и вы, оба презирающие женщин, совершили ошибку, не принимая ее в расчет. Без Нефрет я бы действительно проиграл, а вы стали бы владыками Египта.
