в то место, где жили его воспоминания. Не самые лучшие воспоминания, полные страхов, боли и отчаянья. И Стефан снова ощутил себя маленьким и одиноким мальчиком, преданным самым близким человеком, отданным на отсроченную смерть. Возможно, ему придётся рассказать обо всем Харлону, как и обещал. Произнести вслух то, что не хотелось повторять даже мысленно.
Крипта под Домом Дивного бога встретила его тишиной и холодом. Перепрыгнув острые оплывшие камни на площадке, маг забрался на возвышение, широким жестом раскинул руки. Тело привычно выгнулось назад, освобождая прозрачный образ змея.
— Ты звал меня, маг? — Хоггор обретал плоть.
— Да, мёртвый бог!
Стефан говорил твёрдо, властно, как Фолганды обычно разговаривали с подвластными им людьми. Усмешка растянула тонкие губы Хоггора, линия пасти изогнулась снисходительно. А мага тут же скрутила, завязала узлом волна страдания, заставив упасть на колени, закрыть лицо ладонью. Змей больше не сдерживал плотину эмоций и всё накопленное, отложенное за последнюю неделю, разом обрушилось на мужчину чёрной лавиной. Отвык, не смог сдержать, медленно привыкал к этой пытке.
— Хочеш-ш-шь новую сделку? — переливаясь кольцами, обвиваясь вокруг мага, змей прошипел заветные слова.
— Она умирает, — не хотел слышать сам себя. — Слышишь, мёртвый бог! — глазами полными ярости посмотрел на Хоггора, резко вскинув голову.
Огромный змей перетекал сам в себя, отрезав Стефана от возможности уйти. Остановился покачиваясь, сверкая холодной синью глаз.
— Я могу помочь тебе, маг.
— Сделка?
— Другая сделка, — кивнул змей. — Мне нравится быть живым и чувствовать. Могу спасти сладкую девочку.
На мгновенье надежда коснулась сердца мага, только знал Стефан, что ни один бог Фолганда не предложит выгодной сделки. Всегда найдётся нюанс, переворачивающий с ног на голову любой договор.
— Условия! — маг собрался и говорил жёстко, не желая расплываться чувствами перед мёртвым богом.
Сделав новый виток вокруг мага, Хоггор заговорил:
— Жизнь в обмен на тело. Мне всё равно будеш-ш-шь это ты или она. Я хочу тело одного из вас. Навсегда.
Надежда угасла. Был прав, когда не верил змею. Он хорошо знал, какова будет Вельда после сделки. Не станет его Бельчонка, считай, что умрёт. Ни радости, ни смеха, ни согревающего огня. Не её он спасёт, а лишь оболочку. Понимал ли Хоггор, что предлагает. Рассчитывал ли на тело Вельды или сразу дал условия без вариантов для Стефана. Он готов был отдать себя, но слово, данное Вельде, заставило промолчать в первую минуту. Обещал же, что не встанет больше змей между ними.
Но идея манила своей простотой. Она будет жить — радостный Огонёк, шустрый Бельчонок, полный эмоций и света. А он навеки станет Хоггором. Острый ум, которого холоден и могуч. Змеем, не ведающим любви. Но она будет жить. Жить! Согласилась бы она на это. Стефан знал ответ. Поэтому ответил:
— Я должен подумать.
— Хорош-ш-шо, — улыбнулся змей. — Но времени у тебя мало.
Маг слился с Хоггором в единое и вернулся в дом. Он будет думать, понимая, что любое решение — это зло. Поднялся в спальню. Долго смотрел на жену, умирая каждую секунду. Она менялась, как меняются люди перед смертью. Стефан видел, что мрак уже стоит рядом. Вельда уходила.
В который уж раз посмотрел зрением мага на рану. Чернота и разрастающиеся метастазы порчи, забирающие силы. Совсем как у Бэлис, только случай с ветренной горожанкой так прост по сравнению с тем, что сделали с его женой. Это горе не излечить простым настоем, ладно, не таким уж простым, но Стефан перепробовал столько всего.
И тут он вспомнил о зелейнике Хэле. В случае с Бэлис тот очень помог. Теперь Стефан боялся надеяться. Старался не думать, не строить планов, хоть как-то похожих на это чувство. С Хоггором проще было отсечь ненужное. Он просто вышел из дома и пошёл к Хэлу Вэлери.
Зелейник работал дома, выполнял заказы, постепенно обретая заслуженную славу искусного аптекаря. Он сам открыл дверь и сразу понял зачем пришёл маг. Историю о некроманте он слышал только отрывочно. Шаун не привлекал его к следствию, так как по старому делу Хэла давно допросили, а после освобождения сразу же сняли показания о даме, посетившей тюрьму. На этом все связи с управой у зелейника прервались.
— Нужна помощь? — спросил Хэл, увидев тонкую тень на собственном пороге.
— Мне нужно чудо, — в коротком ответе сосредоточилась вся надежда Стефана.
Наконец маг нашёл человека, с которым можно было говорить почти на одном языке. Они обсуждали рецепты и составы. Стефан рассказал, какие средства успел опробовать. Деловой разговор поддержал и дал ощущение устойчивости мира, что разрушался на глазах. Фолганд опять боролся, когда, казалось, все средства уже испробованы.
Позже, дома у Стефана вместе с Хэлом они продолжили поиски, тут же пробуя новые схемы и рецепты. Сочувствуя магу, зелейник с готовностью тратил своё время на того, перед кем чувствовал вину и кому одновременно был благодарен. Не мог забыть юного мальчика на жертвеннике, что долго потом снился в кошмарах. Юного, но такого сильного. Тарвит быстро понял, как опасен полезный зелейник своим добрым сердцем и оставил только для работы с настоями.
Работа спасала Стефана. Вместе с Хэлом они боролись за жизнь Вельды. Зелейник обещал успех и вселял веру. Делом чести для него стало решить сложную задачу. Но маг помнил о предложении Хоггора и почти принял решение. Он отдаст себя змею, вернув детям мать. А дальше будь, что будет.
Погрузившись в работу и живя только сегодняшней минутой, Стефан почти позабыл о разговоре с кузеном, поэтому, когда пришёл Шаун и сообщил о желании того поговорить, не сразу понял, о чем идёт речь. Внутри передёрнуло от омерзения, когда вспомнил их разговор в замке. Но делать нечего, давал слово, что придёт и расскажет о своём рабстве у Кукловода, конечно же за ценную информацию.
Харлона держали в отдельной камере, где Аспер распорядился все же поставить кровать и некоторые другие необходимые предметы, которых были лишены заключённые в обычных казематах. Стефану это показалось несправедливым. Он мало думал о лекаре как о Фолганде раньше, а теперь и вовсе перестал считать его таковым.
Разговор был трудным. Дотошный Харлон буквально вынул душу из двоюродного брата, препарировал её со знанием
