— Пап… — из моих глаз вновь выступили потоки горячих слез — Ты же понимаешь, что тебя никто не сможет мне заменить.
— Но я смогу оставить тебя достойному приемнику. Пусть твой биологический отец любит тебя и будет рядом. Но я хочу знать, что ты в надёжных мужских руках и ты со всем справишься. Ты заслужила счастья, Оливка. Локи, можешь мне пообещать быть с ней рядом и быть ей опорой?
— Ричард, я даю тебе нерушимую клятву на все девять миров, что твоя дочь будет под моей надеждой защитой, и я всегда буду рядом с ней. Я буду следовать твоим заветам и стану достойным тебя наследником и претендентом на руку твоей дочери. Я даю тебе свою клятву, как Локи, наследник трона Йотунхейма и сын короля ледяных великанов Фарбаути и Лауфеи.
— Я принимаю твою клятву — отец взял руку Скотта в свою ладонь — И ты, действительно, достоин ее. Она не могла быть достойна меньшего, чем Бога рядом с собой.
— Пап — я вновь стала всхлипывать — Прошу тебя, не говори так, словно ты прощаешься.
— Я ещё не прощаюсь, но мне надо знать, что ты в надёжных руках. Локи, спасибо тебе за это. Ты принёс покой в душу старика.
— Ричард, мы найдём способ помочь тебе. Я и не из таких ситуаций выходил. А побороть мидгарский недуг я тем более в состоянии.
— Он прав. Мы сделаем все возможное, чтоб тебе помочь и не дать тебе уйти так рано.
— Как я понял, в вашей ситуации все возможно. Поэтому, я не могу исключать и такую возможность. А где Синди и громовержец?
— Мама и Том на своей родине — я не хотела говорить отцу о реальном положении вещей, чтоб не вызвать у него лишнего беспокойства — Им надо было появиться там.
— Как только они вернутся, скажи, что я буду ждать их обоих. Мне хотелось бы объясниться с твоим настоящим отцом.
— Ты мой отец. Ты всегда им был и всегда им будешь.
— Я знаю, Оливка. Я люблю тебя.
— А я тебя, пап.
— Теперь, я могу благословить вас и отпустить с чистой душой.
— Пап, мы ещё увидимся. Я тебе обещаю.
— Ричард, ты обязан официально подвести ее к алтарю и увидеть наших прекрасных детей — Скотт улыбнулся, стараясь говорить как можно мягче — Из тебя выйдет отличный дед.
— Спасибо — отец посмотрел на Хель и усмехнулся — Одна внучка у меня уже появилась, как я мог заметить.
— Я… — Хель смотрела на отца растерянным взглядом — Я вас не знаю и вижу впервые в жизни. А вы называете меня внучкой?
— Богиня ты или кто-то ещё, но ты в любом случае теперь часть этой семьи — отец протянул свою руку и взял ею ладонь Хель — Детка, кем бы ты не была и сколько бы тысяч лет тебе не было, но ты заслужила семью и близких рядом. И раз ты его дочь, а он, вроде как, претендует на руку моей дочери, то я рад принять тебя в свою семью. Хель, добро пожаловать в семью Вильямс.
— Я… — Хель вновь растерялась и ее желтые глаза были полны паники — Спасибо вам за это.
— Прекрати благодарить меня. Ты похожа на отца, а значит, ты мне явно понравишься.
— Вы благородны, хоть и являетесь обычным смертным. Ваша смерть не должна быть такой недостойной. Вы достойный большего.
— С чего ты решила? Как ты сказала, ты меня совершенно не знаешь.
— Я Богиня смерти и последние три тысячи лет главенствую в царстве мертвых. Поверьте, вы достойны всех почестей и достойны места в лучших чертогах Вальхаллы.
— Не знаю, о чем идёт речь, но думаю, это что-то хорошее.
— Это место, где души достойных воителей находят покой и прибывают в вечном счастье и радости — Хель говорила твёрдым и уверенным голосом — Вы достойны вознестись в Вальхаллу, Ричард.
— У нас это называется Раем. Но спасибо за столь неожиданное пожелание. Я учту его при переходе на тот свет
— Пап, пообещай дождаться нас — я вновь кинулась к отцу на грудь, крепко прижимаясь к его телу — Пообещай мне не уйти, пока нас не будет.
— Я никогда не обещаю того, в чем я не могу быть уверенным, Оливка. Ты это знаешь.
— Знаю. Поэтому ты должен быть уверен, что мы ещё встретимся.
— Я буду на это надеяться, милая — отец крепко обнял меня и тихим шёпотом произнёс — Я всегда буду рядом, и я всегда буду любить тебя.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Как и я. До встречи, пап.
Мы вышли из дома отца, храня полнейшее молчание. Ни у кого из нас не было слов, да и желания разговаривать тоже отсутствовало. Я видела, как впервые Скотт был подавлен и молчалив. Хель же была растеряна и ее глаза были, как никогда потеряны и туманны. Я не знала, что вызвало у неё столь странную реакцию. Мы хотели отправиться домой сразу после посещения отца, но я решила поступить немного иначе. Я повела своих спутников к гаражу, где стояли все имеющиеся у отца автомобили. Я решила взять тот автомобиль, который был быстрее и маневренней остальных. Взяв спортивный кабриолет, мы втроём устроились в его салоне и выехали на трассу. На мое удивление за руль сел Скотт, сославшись на произошедшую со мной историю. Я не стала с ним спорить или доказывать ему свою правоту. Все мои мысли были заняты отцом и идеей освободить обоих своих родителей из плена. В один из моментов я услышала из динамиков автомобиля слова, которые вызвали у меня дрожь и неиссякаемые потоки слез.
And when I'm gone, just carry on, don't mourn (Когда я умру, не оплакивай меня, живи дальше)
Rejoice every time you hear the sound of my voice (Радуйся каждый раз, когда услышишь звук моего голоса).
Just know that I'm looking down on you smiling (Знай, что я смотрю на тебя с небес и улыбаюсь)
And I didn't feel a thing, So baby don't feel no pain (И что мне совсем не больно, поэтому, малышка, не печалься)
Just smile back…. (Просто улыбайся мне в ответ) 10 .
Слова песни были слишком тяжелы для моего восприятия. Песня Эминема, посвящённая дочери и прощанию с ней, вызвала у меня новую душевную боль. Я стала громко всхлипывать, содрогаясь от нового приступа рыданий. Скотт убавил громкость в салоне автомобиля и тихим голосом прошептал.
— Лив, я не хотел…
— Не хотел чего?
— Не хотел лишний раз напоминать тебе об Ричарде. Песня сама собой заиграла.
— Воительница. Лив — Хель придвинулась ближе к нам — Я никогда не думала, что смерть настолько тяжела для восприятия. Я всегда считала, что смерть — это дар и освобождение для любой души.
— Может, это и так, но для тех, кто теряет эту душу, смерть приносит неимоверную боль — я вновь сорвалась — Отец слишком много значит для меня, чтоб его потерять.
— Лив, я обещаю тебе, мы найдём способ его спасти. Ричард не умрет так рано.
— Я вспомнила одну легенду. Локи, ты помнишь один из своих даров Всеотцу?
— Ты о кольце, что я заказал у цвергов для него?
— Да. Оно обладает способностью наделять своего владельца неуязвимостью. В теории, если добыть это кольцо и отдать мидгарскому отцу воительницы, то оно сможет излечить его и сделать неуязвимым.
— Что за кольцо?
— Кольцо Драупнир. Мне преподнесли его цверги Брок и Синдри вместе с волосами Сив.
— Ты про ту мутную историю, когда ты похитил волосы жены Тора?
— Именно про неё. В общем, цверги преподнесли мне это кольцо, как дар Одину и как один из аргументов в нашем споре. Я отдал его брату, желая получить его прощение за свою небольшую шалость. Затем, Один отдал это кольцо своему старшему сыну, но после его смерти вернул его себе — Скотт наиграно фыркнул — Но в который раз убеждаюсь, что стоило оставить его себе.
— Вы считаете, что это кольцо может спасти папу?
— Мы не можем знать однозначно, но это вполне может сработать — Скотт о чём-то глубоко задумался — Хель, я попрошу тебя добыть это кольцо, пока Лив будет вызволять своих родителей из передряги. Один будет занят ей, а ты сможешь проникнуть в его покои и забрать Драупнир.
— А ты не пойдёшь с нами?
— По нашему с Одином соглашению я не могу посещать Асгард, также, как он не может посетить Мидгард. Поэтому вам придётся справляться вдвоём.
