не удавалось использовать. Наконец 500 гульденов были предложены врачу, который лечил Михаэля.
Придворный совет в Инсбруке счел идею отличной. Врач может не бояться ни телохранителей Гайсмайера, ни мести со стороны его сторонников. «Столько денег вы и за много лет не заработаете! – уговаривали врача. – Дело-то нехитрое: под видом лекарства дать яд или при кровопускании выпустить крови побольше! Вы же опытный доктор, вас учить не надо». Сумма была такой внушительной, что врач вначале растерялся и обещал подумать. Но потом все же ответил, что нарушать клятву Гиппократа не собирается.
Михаэлю пришлось долго лечиться, принимать грязевые ванны. В ноябре он смог вернуться к своему войску. За это время кое-кто дезертировал, да и дисциплина расшаталась, но Михаэлю быстро удалось навести порядок. Его армия выросла уже до двух тысяч человек. Наконец Гайсмайер счел, что настал удобный момент, которого он ждал так давно. Он твердо потребовал от дожа Андреа Гритти поддержать вторжение в Тироль.
Посол Франции передал дожу письмо своего короля против этого плана. «Этого Гайсмайера не только Габсбурги боятся, но и французский король, наш могущественный союзник!» – удивлялся Гритти. Он заявил, что не может содействовать крестьянской войне за границей. В августе 1527 года Михаэль решил уйти из венецианской армии. Его заслуги были признаны Венецией – командующему присудили пожизненную ежегодную пенсию в 300 золотых дукатов (дукат был равен гульдену).
Иначе сложилась судьба Петера Песслера. Он вместо службы в армии Венеции предложил Гайсмайеру другой план:
– Михль, мы можем разбиться на небольшие группы, отсюда совершать набеги на Тироль и снова скрываться в Венеции!
– Это будут булавочные уколы для правительства Тироля. Так мы развалим армию и загубим восстание. А на какие деньги ты будешь содержать отряд?
– Богачи найдутся – на наш век хватит. Их не жалко ощипать.
– То есть жить грабежом?! – возмутился Михаэль.
– А хоть бы и так, Михль! У нас святая цель – справедливость и равенство. Какая разница, какими средствами?
– Ты ошибаешься, Петер! И не ты один! Иногда так рассуждают очень умные и образованные люди. Например, Никколо Макиавелли пишет в своей книге: «Цель оправдывает средства». Но низкими средствами не прийти к высокой цели…
После того как Михаэль заболел, Петер вместе с приятелями сбежал из армии, организовал маленький отряд и начал действовать по собственному плану. Эти люди не зависели от Венеции и воевали против феодалов в Тироле. Весной Песслер оказался в тюрьме, но не у Габсбургов, а в Венеции. Ходили слухи, что он убил двух человек на ее территории. Только благодаря заступничеству Гайсмайера Песслер вышел на свободу. Он снова сформировал отряд из 18 боевиков в венецианском городке Венцоне, укрылся под защитой стен крепости и стал нападать оттуда на дворянские усадьбы в Тироле, монастыри и торговые караваны.
От имени эрцгерцога за голову Песслера была обещана награда в 200 гульденов. Убийце, кроме того, пообещали простить все старые грехи и позволить безнаказанно вернуться домой. Приманка быстро сработала. В середине октября 1527 года Песслера в Венцоне застрелил один из его близких друзей Лукас Визер, участник крестьянского восстания. Убийца бежал в Тироль и получил там награду. Но вернуться в свой родной город Верфен ему не удалось, потому что кардинал Ланг, архиепископ Зальцбургский, ни при каких обстоятельствах не позволял участникам восстания избежать наказания. Простые люди Визера ненавидели. Он был вынужден от всех прятаться и пробираться под охраной стражников тайными путями.
Михаэль Гайсмайер узнал об убийстве Песслера вскоре после своего ухода с военной службы. Это был тяжелый удар – потеря бесстрашного боевого товарища, известного всем в Тироле. Его гибель послужила Михаэлю предупреждением.
После отставки этот упрямый и свободолюбивый человек откладывает свой план на будущее, возможно, далекое, но все равно не отказывается от него. Вместо тихой жизни на пенсии Михаэль поддерживает тесные связи не только с Тиролем, но и с Цюрихом и Граубюнденом, где у него много друзей, с вооруженными отрядами крестьян в горах. Некоторые из таких отрядов не связаны с ним, но воюют за претворение в жизнь его проекта «Земли Гайсмайера». Временами Михаэль выезжает за рубеж и продолжает вербовать солдат для Венеции.
В Тироле и других альпийских странах о нем ходят разные слухи. Как-то раз шпионы приносят правительству Инсбрука радостную весть: «Гайсмайер умер от лихорадки», но она – увы! – не подтверждается. А что, если Гайсмайер ушел из армии Венеции, чтобы развязать себе руки? Чтобы дож был ни при чем? А вдруг восстание вспыхнет завтра?
Сколько еще осталось в стране сторонников Гайсмайера, еретиков и бунтовщиков, всех этих агентов Венеции и других иностранных держав? Как их всех искоренить? Ради обеспечения безопасности Тироля тратятся огромные деньги – что может быть важнее для страны? Не покладая рук трудятся чиновники, на столах растут горы бумаг, донесения шпионов… Гайсмайер, опять этот Гайсмайер!
Власти Тироля проклинают его как преступника, разбойника и предателя родины, который будто бы хочет завоевать Тироль и действует в интересах Венеции. Они живут в постоянном страхе перед вторжением армии Гайсмайера. В один из таких черных дней приходит сообщение из Боцена в Южном Тироле (ныне Больцано в Италии): Гайсмайер будто бы пообещал жителям этого города отведать вместе с ними пасхального ягненка.
Правительство в Инсбруке мечтает как можно скорее избавиться от этого кошмара. Оно посылает гонца к Фердинанду. Наконец ответ получен. О нем сообщает на заседании правительства советник Зигмунд фон Тун: «Великий монарх наш, зиждитель мира в Европе, неусыпно пекущийся о благе подданных своих, между прочими бесчисленными, ежедневно изливаемыми милостями, повелел: обещать за голову изменника Михаэля Гайсмайера не только однократное вознаграждение в 1000 гульденов, но и пожизненную годовую ренту в 400 гульденов». Оказывается, Фердинанд обратился к Антону Фуггеру с просьбой держать эту сумму для выплаты наготове.
«Будем же благословлять знаменитейшее имя монарха нашего, показывающего свою щедрость и прозорливость! Невидимый перст Божий водил Его десницею, когда Она начертала столь мудрое веление!» – вторит коллеге губернатор Леонард фон Фёльс.
Объявление об этом расклеивают повсюду, в том числе и в Падуе, где живет Михаэль. Однажды в таверне в Граубюндене крестьяне спросили двух гостей, прибывших на конях из Италии: не слышали ли они, что случилось с Гайсмайером и где он сейчас. Их беспокоит судьба крестьянского вождя. И один из приезжих, Михаэль, неожиданно отвечает им: «Это я Гайсмайер. Мне незачем стыдиться своего имени и скрывать его. Я не вор и не убийца, а порядочный человек. Но мне пришлось покинуть мою родину, потому что я истинный почитатель Евангелия».
Михаэль поселился в
