в Виченцу. Уздечки надо примерить. Открой-ка конюшню, Бастиан! – попросил Джакометто слугу Гайсмайера.
Все вместе вошли в конюшню. Кавалькаторе стал разглядывать миску с солью для коней.
– Бастиан, куда это годится?! Слишком крупные куски! Ступай-ка на кухню – ее надо хорошенько растолочь! И помельче, как следует! – требует торговец.
Бастиан уходит. Хозяин дома примеряет коню уздечку – отличная работа!
Но вдруг Михаэль падает – удар кинжалом в спину наносит ему Джакометто, и тут же на хозяина набрасываются с ножами его спутники. Гайсмайер падает и умирает в луже крови. Входит слуга Бастиан с солью, и его ждет та же участь. Его пронзительный крик «Помогите!» слышит художник, живущий в доме Михаэля. Но и этого свидетеля убирают. Убийцы снимают с трупа Гайсмайера золотую цепочку и серебряный кинжал с пояса. Они беспрепятственно выбегают из дома, а за воротами их ждут трое товарищей. Все мигом садятся на коней и скрываются в неизвестном направлении.
Племянник Гайсмайера Клаус послал слугу за городской стражей. Вслед за стражниками пришел чиновник, который подтвердил, что смерть была насильственной. На теле Гайсмайера обнаружили больше 40 колотых и резаных ран – не по числу ли прожитых лет? «Кто убийца?» – задали вопрос художнику. Тот еще дышал и перед смертью успел выговорить: «К-Кавалькаторе. Т-трое…» Торговец лошадьми Джакометто Кавалькаторе? Позже выяснилось, что убийцами были еще два итальянских солдата из императорской армии, которые проникли в дом с его помощью.
Убийца – свой человек в доме Гайсмайера? Как это могло случиться? Никто не знал, что Кавалькаторе попал в долги. А двое других приехали и сказали ему: «За голову Гайсмайера обещают кучу денег. Ты проведешь нас в дом. Деньги поделим, только не вздумай оставаться с чистыми руками». – «Но он спас мне жизнь!» – «Брось миндальничать! Станешь человеком, купишь себе дом и усадьбу в Неаполе». И он согласился.
Глава администрации Падуи Бадоэр тотчас же отправил подробнейший отчет о преступлении дожу, но сам не пришел в дом Гайсмайера – он не любил этого еретика. Трое убийц сбежали в Неаполь. Венеция их не преследовала и не потребовала их выдачи: хорошие отношения с императором и эрцгерцогом были ей нужнее, чем Гайсмайер. Михаэль стал лишним для Венеции, и его больше не предупреждали об опасностях.
Магдалена осталась с шестью детьми и почти без денег. Слухи, пущенные врагами о том, что Михаэль обогатился благодаря грабежам, были ложью. Но хуже всего было то, что труп «еретика» отказывались похоронить на кладбище по христианскому обряду. Жена написала просьбу на латыни о его погребении – это было единственное, о чем она просила власти Венеции:
«Достославнейший дож и достопочтеннейшие отцы сенаторы! У меня нет более никого, кто сжалился бы надо мной и позаботился обо мне. Только на Вас остается мне уповать, на Вашу милость и милосердие. Увы, мой дорогой муж был убит самым жестоким и коварным образом в собственном доме. Так я, несчастная, в этот час стала вдовой. Мой любимейший муж и Ваш вернейший слуга, который только что был жив и невредим, вдруг оказался убит и искалечен, с бесчисленными ранами на теле, и я увидела его таким своими глазами. О, попранные благочестие, справедливость и вера!
Священники утверждают, что мой муж был еретиком и по этой причине не заслужил могилы среди других христиан. На самом деле, мой муж никому не уступал в благочестии и вере. Ибо он читал Священное Писание, чтил заветы и заповеди и велел крестить наших детей в храме Святой Софии. Он не посещал церковь лишь потому, что был вынужден защищаться от нападений. Я прошу Вашей помощи в моем величайшем бедствии – сжальтесь надо мной. Я умоляю Вас проявить Ваше благочестие и милосердие. Господь, который только что увидел меня вдовой и моих детей сиротами, увидит свыше и Вашу доброту ко мне. Магдалена, вдова Михаэля Гайсмайера, Вашего слуги».
Письмо Магдалены, потрясенной смертью мужа, не могло не произвести впечатления на дожа и сенаторов. Ей разрешили похоронить Михаэля так, как она просила. Магдалена сразу продала поместье в Капоседе по цене намного ниже реальной стоимости и вместе с детьми уехала в Цюрих, где она могла надеяться на помощь сподвижников Цвингли. Так в 43 года оборвалась жизнь Гайсмайера. О его гибели рассказал Теофрасту Лео Юд.
Получили ли убийцы Гайсмайера обещанное вознаграждение? Они сразу же обратились к правительству в Инсбруке с такой просьбой. Фердинанд полагал, что обещание следует выполнить, – оказалось, что он знает убийц. Но в Инсбруке заявили, что они действовали из корыстных соображений и поэтому не заслуживают награды. В результате убийцы не получили ни гроша – должно быть, из-за того, что заказчики боялись показать всему миру свои руки, запятнанные кровью.
* * *
Теофраст в это время жил в Санкт-Галлене. Иногда ему доводилось путешествовать по окрестностям Боденского озера. Он побывал в старинном Констанце и маленьком уютном Юберлингене. Живописные пейзажи радовали глаз: по берегам раскинулись луга и фруктовые сады. Солнце здесь светило часто и подолгу. Благодаря особому климату росли субтропические растения и восхитительные цветы. 28 октября 1531 года доктор с интересом наблюдал, как над Боденским озером с юга на север протянулась громадная радуга. Она указывала в ту сторону, откуда два месяца назад появилась комета.
В сочинении о радуге Теофраст попытался объяснить ее образование и пророчил, что это новое знамение – сигнал мира. Оно отменило угрозу катастрофы, которую предвещала зловещая комета. Сбылось ли это предсказание, связанное с радугой? В конечном счете в Швейцарии на большинстве территорий преимущество оказалось у католиков, но протестанты сохранили свою веру. В 1534 году они добились успехов: князь Филипп Гессенский, один из руководителей протестантского союза князей и городов Германии, победил короля Фердинанда и католиков в битве при Лауффене. Теофраст побывал в крепости Хоэнтвиль и там предсказал протестантскому герцогу Ульриху Вюртембергскому возвращение его родных владений, утерянных им 15 лет назад. Вскоре герцог вернул себе Вюртемберг и все свои княжеские привилегии. За это он щедро наградил Парацельса.
Ульрих Вюртембергский проявил себя активным сторонником протестантской веры и в это время воевал за правое дело, однако слыл обманщиком, кровопийцей, грабителем и разбойником. Герцог был умен, ловок и силен, но вместе с тем груб, лжив, упрям и мстителен. В молодости он разорил страну и в 1515 году убил своего друга, шталмейстера Ганса Гуттена. Герцогу нравилась его жена, и он из ревности устранил соперника. Брат убитого, знаменитый Ульрих фон Гуттен назвал герцога чудовищем и позорным пятном на имени швабов. Герцог восстановил против себя
