Невозмутимый гигант Тоф не переменил обычного наряда – на нем была набедренная повязка, сандалии, а через плечо он перекинул толстое одеяло из небеленой шерсти. Вот только увесистого посоха при нем не было – вместо привычного оружия на коленях у великана лежал топор Дарника.
И прорицательница из Келля ничуть не переменилась. Ее балахон с капюшоном сиял белизной, а гладкая, без единой складочки, повязка все так же закрывала глаза. Гарион мельком подумал, что, наверное, она не снимает ее, даже ложась спать. И тут его как громом поразило. Что, если сегодня они потеряют именно Цирадис? Она пожертвовала всем ради своей великой миссии. Неужели пророчества будут столь жестоки, что потребуют от этой хрупкой девушки еще одной страшной жертвы?
Бельгарат, разумеется, оставался верен себе. На ногах у него красовались все те же видавшие виды башмаки, штопаные-перештопаные носки, штаны с заплатами. Дополняла туалет куртка цвета ржавчины – именно в таком облачении явился он некогда на ферму Фалдора под именем сказочника Дядюшки Волка. Вот только на сей раз в руках у старика не было оловянной кружки. Вчера вечером за ужином он по привычке придвинул к себе кружку, увенчанную шапкой аппетитной пены. Поледра же не менее привычным движением отобрала ее у мужа и выплеснула в иллюминатор. Гарион не без оснований заподозрил, что пьянству Бельгарата пришел конец, и предвкушал долгие содержательные беседы с совершенно трезвым дедом.
Они молча позавтракали – ведь обо всем было уже переговорено. Сенедра, помня свое обещание, накормила волчонка до отвала, потом грустно взглянула на Гариона.
– Пожалуйста, не забывай его кормить...
Спорить сейчас с нею совершенно не имело смысла. Мысль о том, будто нынче последний день ее жизни, столь прочно въелась в ее сознание, что никакие доводы разума не смогли бы ее в этом разуверить.
– Может быть, ты захочешь подарить его Гэрану, – прибавила она. – У каждого мальчика непременно должна быть собака – иначе он вырастет безответственным.
– А вот у меня никогда не было собаки, – признался Гарион.
– Как жестоко с вашей стороны, тетушка Пол, – вздохнула Сенедра, бессознательно – или не вполне – адресуясь к Польгаре таким образом.
– У него просто не было бы времени за ней ухаживать, Сенедра, – отпарировала Польгара. – У нашего Гариона всегда забот полон рот.
– Будем надеяться, что, когда все это кончится, я стану посвободнее, – сказал Гарион.
Завтрак закончился, и в каюту вошел капитан Креска. Он принес карту.
– Она не очень точная, – извиняющимся тоном сказал он. – Я уже говорил, что мне в свое время не удалось тщательно промерить все глубины вокруг этой скалы. Но мы вполне можем на тихом ходу подойти к ней на несколько сотен ярдов, а потом спустить шлюпку. Правда, туман все сильно усложняет.
– А каков берег с восточной стороны горы? – спросил Бельгарат.
– Там отмель, – ответил Креска. – А во время отлива там воробью по колено.
– Прекрасно. Ведь нам надо кое-что прихватить с собой. – Бельгарат указал на два увесистых свертка с доспехами Гариона и Закета.
– Прикажу матросам погрузить все это в шлюпку, – ответил капитан.
– Когда можно отплывать? – нетерпеливо спросила Сенедра.
– Минут через двадцать, малютка.
– Так нескоро?
Капитан кивнул и прибавил:
– Ежели, конечно, вам не удастся уговорить солнышко побыстрее подниматься.
Сенедра с мольбой взглянула на Бельгарата.
– И не подумаю, – категорично отрезал он.
– Капитан, – вмешалась Поледра, – не могли бы вы тут приглядеть за щенком? – И она указала на волчонка. – Он порой чересчур нетерпелив, а мы вовсе не хотим, чтобы он в самое неподходящее время завыл во всю глотку.
– Будет сделано, госпожа.
Похоже было, что морской волк Креска столь редко сходил на берег, что был не в состоянии отличить сухопутного волка от собаки.
Идти на малом ходу к берегу оказалось делом весьма непростым. Матросы подняли якорь и сели на весла. Сделав несколько гребков, они сушили весла и ждали, покуда лоцман не выберет линь со свинцовым грузилом на дне, чтобы убедиться, достаточна ли глубина.
– Да, довольно медленно, – заметил Шелк, – но, по крайней мере, безопасно. Ведь нам неизвестно, кто шатается по этому рифу, а насторожить бы их не хотелось.
– Тут мель, капитан, – вполголоса доложил лоцман, выбирая линь.
Никто из матросов не шумел – военные приготовления Гариона и его друзей красноречивее всяких слов свидетельствовали о необходимости соблюдать тишину. Лоцман вновь бросил грузило за борт. Пришлось ждать некоторое время, пока корабль вплотную подойдет к туго натянутому лот-линю.
– Глубина быстро уменьшается, капитан, – объявил лоцман. – Тут до дна не более двух морских саженей.
– Суши весла! – тихо приказал матросам капитан Креска. – Бросайте якорь. Ближе мы подойти не сможем. – Он повернулся к помощнику. – Когда мы сядем в шлюпку, отойди на сотню ярдов и поджидай там. Возвращаясь, мы свистнем – ну, как обычно.
– Есть, капитан!
– А ведь вы, как вижу, уже бывали в подобных переделках, – отметил Шелк.
– Пару раз, – признался капитан.
– Если нынче все закончится удачно, мы с вами поболтаем по душам. У меня есть деловое предложение – и оно может вас заинтересовать.
– Неужели ты больше ни о чем не в состоянии думать – даже сейчас! – с упреком воскликнула Бархотка.
– Удача дважды в руки не дается, моя дорогая Лизелль, – с некоторой напыщенностью произнес он.
– Ты неисправим.
– Думаю, ты имеешь право на этот вывод...
Якорное отверстие обложено было промасленной мешковиной, которая отлично заглушала звяканье тяжелой цепи, фут за футом уходящей в темную воду. Гарион скорее даже не услышал, а почувствовал, как заостренные когти якоря коснулись каменистого дна.
– Пора садиться в шлюпку, – сказал Креска. – Матросы спустят ее на воду, когда все мы будем на борту. – Он смущенно поглядел на Гариона и прибавил: – Боюсь, что тебе и твоим друзьям придется грести, Гарион. Шлюпка слишком тяжела.
– Не беспокойтесь, капитан.
– Я плыву с вами – нужно же мне убедиться, что вы благополучно достигли берега.
– Капитан, – заговорил Бельгарат, – когда мы высадимся на берег, отойдите в море и ждите нас. Мы просигналим, когда можно будет подойти и взять нас на борт.
– Будет исполнено.
– Если до завтрашнего утра вы так и не заметите сигнала, можете возвращаться в Перивор – это будет означать, что мы не плывем с вами.
Лицо Крески помрачнело.
– Неужели то, что предстоит вам там, на рифе, и впрямь настолько опасно?
– Думаю, даже немного опаснее, – пошутил Шелк. – Но мы изо всех сил стараемся не думать об этом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
