теперь зияло отверстие. Он посмотрел на дырку, и его лицо потемнело от ярости. Бережно положив книгу на землю, он сжал кулаки так, что побелели костяшки, и двинулся к ним. С таким лицом воины древности шли убивать.
Даффодил перехватил взгляд Твилы и обернулся. От вопля, огласившего котловину, выплеснулось бы любое другое болото. Но это болото было особенным, поэтому оно лишь всколыхнулось.
– Ты же умер! Этого не может быть! – визжал подмастерье так, словно этот крик мог заставить Валета вернуться на место и воткнуть шило обратно в грудь.
Сказитель приближался в зловещем молчании. Когда он подошел совсем близко, Даффодил попятился и замахнулся для удара, но в последний миг поскользнулся на сыром песке. А потом полетел прямиком в болото. Когда спина коснулась водной глади, в его карих глазах отразилось непередаваемое выражение – выражение человека, увидевшего куда больше, чем смертный способен вынести. Белесые ресницы распахнулись, рот разверзся для крика, но вытолкнуть его так и не успел: воды болота беззвучно сомкнулись над Даффодилом, не оставив на поверхности даже пузырей.
К Валету наконец вернулся голос.
– А ну иди сюда! – завопил он, закатывая рукава. – Ты так просто не отделаешься! Ты заплатишь за гибель «Всемирной поэзии»!
Он хотел добавить что-то еще, но вдруг заметил, что обращается к пустоте. Даффодил, хоть и упал возле самого берега, так и не всплыл.
Твила подошла к сказителю и встала рядышком, тоже глядя на ровную пленку воды.
– Валет… кажется, его больше нет.
– Хм, похоже на то, – растерянно подтвердил тот.
– Я так рада, что ты жив! Просто ужасно рада! – Твила обняла Валета крепко-крепко.
Он ответил смущенной улыбкой и тоже ее обнял.
– Да, жив, чего нельзя сказать о ней.
Валет кивнул через плечо, мягко отстранился и подошел к оставленной на земле книге.
– Ты только погляди! – сокрушенно воскликнул он, поднимая ее так бережно, словно это был раненый зверек. Книга действительно его сейчас напоминала: юфтевая обложка безвольно повисла, испорченные страницы болезненно вздрагивали, а буквы вокруг отверстия лежали смятые, вповалку, как солдаты в эпицентре взрыва.
Валет печально погладил страницы и даже подул на них, словно стараясь унять боль.
– Это была любимая у леди Мадлен, под нее она лучше всего просыпалась. Я всегда говорил, что у нее очень тонкая внутренняя организация.
Твиле почему-то некстати вспомнились воздушные просветы в косточках возлюбленной Валета.
– Валет, мне жаль, – сказала она и тоже погладила странички. – Но эта жертва не была напрасной, она тебя спасла. Это самая отважная книга, которую я когда-либо видела.
Эти слова немного утешили его.
– Посоветуюсь с переплетчиком. Вдруг не поздно что-то сделать.
Он обернул пострадавшую в платок и бережно опустил в один из бесчисленных карманов.
– Прости, что не уберег… – сказал он и виновато погладил ее через ткань.
– М-да, а мне, кажется, следует извиниться перед всеми сказками мира, – пробормотала Твила.
– Что-что?
– Так, ничего. Валет, а как ты здесь очутился? Ты появился как нельзя кстати!
– Ну, сперва я сидел на валуне под кустом волчьей ягоды, ожидая нашей неожиданной встречи. Но она все не происходила, и я забеспокоился. Тогда я съел бутерброд с сыром, который захватил с собой, и беспокойство немного улеглось. Я подождал еще некоторое время, однако ты все не появлялась. Наконец, рассудив, что случайные встречи не стоит отдавать на волю случая, я направился к болоту, чтобы выяснить, в чем дело. Еще издали я услышал громкое чавканье, хруст и облизывание. По характерным интонациям, – тут Валет весьма похоже воспроизвел хихиканье Лубберта, – я определил его источник и местоположение (ты ведь знаешь, у меня абсолютный слух). При виде меня мальчик расплакался и побежал обратно в деревню. А дальше нетрудно догадаться.
Твила сперва слушала совершенно спокойно, а в конце испытала потрясение. На смену оцепенению пришло осознание.
– Валет, знаешь… ты настоящий герой!
– Правда?
– Конечно! Именно о таких слагают песни и баллады. – Валет слегка покраснел, видимо, разволновавшись оттого, что из скромного певца историй вдруг превратился в героя одной из них. – Ты меня спас! Вырвал из лап мерзавца!
Вслух это прозвучало немного напыщенно, зато совершенно искренне.
– Да, пожалуй, что так. – Он задумался о чем-то своем. – Ты понимаешь, что это значит?
– Что я прекрасная дева? – застенчиво спросила Твила.
– Нет. То есть да, и это тоже. Но главное в другом: я выполнил второй пункт.
– Второй пункт?
– Ну, тот, который идет после первого и перед третьим, помнишь?
Твила вспомнила другое. Она вдруг вспомнила, как позорно бежала из дома мастера, оставив его хозяина на произвол судьбы. Она была так труслива и эгоистична, думала лишь о себе, совершенно не заботясь о тех, кто остался, и кто, по ее милости, подвергается страшной опасности. Возможно, даже в этот самый момент, пока она стоит здесь! Что сделает тот, другой, узнав, что она сбежала? Вдруг решит, что это мастер ей помог… Твила похолодела.
– Это замечательно, Валет, второй пункт – это просто прекрасно! Но теперь нас ждет четвертый, идем, расскажу по дороге. – Она потянула его за край камзола. – По правде говоря, ты не все обо мне знаешь, но сейчас мне очень нужна твоя помощь, и не только мне.
Она осеклась, потому что Валет не двинулся с места.
– Ну же, времени мало! Прости, что снова прошу о помощи, но сама я не справлюсь.
Валет стоял, запрокинув голову, и смотрел на кого-то за ее спиной. Его лицо смягчилось, а глаза светились неподдельным восторгом.
Твила обернулась и увидела на краю обрыва у спуска в котловину леди Мадлен. Светлое платье развевалось на ветру, в волосах трепетали цветы жасмина. Она протягивала к Валету тонкую и белую, как алебастр, руку. Перстни свободно болтались на сгибах фаланг, поблескивая в лунном свете. Она была невообразимо прекрасна, как прекрасно последнее мгновение жизни.
– Она сказала «да», – прошептал Валет и двинулся вверх по склону ей навстречу.
Пару секунд Твила растерянно глядела ему вслед, а потом бросилась вдогонку и дернула за полу камзола.
– Валет, сейчас не время! Ты очень нужен в другом месте. Уверена, леди Мадлен поймет. Я сама с ней потом поговорю и извинюсь.
Сказитель с трудом перевел взгляд на нее, будто нехотя отвлекаясь от приятного сна, и покачал головой.
– Прости, но не могу, – просто сказал он. – Нельзя заставлять леди ждать.
Он снова посмотрел наверх, и Твила поняла, что Валет уже не здесь. Тут только его тело и костюм, а сам он наверху, рядом с леди в белом.
– Без тебя я не справлюсь, – взмолилась она. – Пожалуйста, Валет, останься еще на чуть-чуть. Сейчас мне
