- Это Си-четыре, мистер Расселл, - сразу определил Деккер.
От этих слов у всех перехватило дыхание. Альрик дико закричал и, выхватив пистолет, бросился на Фаулера.
- Эта свинья убила моего брата! Позвольте мне пустить пулю в его сволочную башку! - потребовал громадный тевтонец, совершенно обезумев от ярости.
- Достаточно, - послышался сзади чей-то спокойный и властный голос.
Все расступились, и к бесчувственному телу священника приблизился Раймонд Кайн. Он наклонился над ним, держа руки за спиной - одна фигура в белом, другая в черном.
- Я узнаю причины, которые заставили этого человека всё это сделать. Но наше предприятие и так слишком задержалось, больше тянуть нельзя. Паппас, возвращайтесь к работе и снесите эту стену.
- Я не стану этого делать, мистер Кайн, пока не разберусь, что здесь происходит, - ответил археолог.
Брайан Хэнли и Томми Айхберг, скрестив на груди руки, встали рядом с Паппасом. Но Кайн даже не посмотрел в их сторону.
- Мистер Деккер? - обратился он к наемнику.
- Да, сэр? - отозвался тот.
- Пожалуйста, наведите здесь порядок. Время рассуждений закончилось.
- Эй, Джексон, - Деккер подал ей знак.
Наемница подняла свой М4 и направила его на троих бунтовщиков.
- Это что, шутка такая? - ворчливо поинтересовался Айхберг, созерцая в нескольких сантиметрах от своего толстого красного носа дуло автомата.
- Нет, красавчики, не шутка, - ответила Джексон, взводя курок, который издал угрожающий металлический скрежет. - А ну-ка, вперед, пока я не продырявила вам задницы.
Не обращая больше внимания на уходящих, Кайн повернулся к Док и Андреа.
- Что касается вас, дамы, то я был рад воспользоваться вашими услугами. Мистер Деккер доставит вас обеих на "Бегемот" в целости и сохранности.
- Что это вы говорите? - взвыла Андреа, которая, несмотря на трудности со слухом, прекрасно разобрала эту фразу. - Чертов сукин сын! Через несколько часов они вытащат Ковчег! Позвольте мне остаться до завтра. Вы просто обязаны.
- Как рыбак обязан своему червяку на крючке? Уберите ее. Ах да, и убедитесь, что она отправится назад в чем есть. Не разрешайте ей забрать жесткий диск с фотографиями, которые она здесь сделала.
Деккер отозвал Альрика в сторону и прошептал ему:
- Их повезешь ты.
- К черту! Я хочу остаться и заняться священником. Он убил моего брата, - ответил немец, глядя блуждающим взглядом с налитыми кровью глазами.
- Не волнуйся, успеешь вернуться, ничего с ним не сделается. Торрес передаст тебе его тепленьким. Так что выполняй приказ.
- Мать вашу, полковник. До Акабы не меньше трех часов, и три часа обратно, и это на максимальной скорости. Если Торрес хоть пальцем его тронет до моего возвращения, я от него живого места не оставлю.
- Послушай, Готтлиб. Ты вернешься через час.
- О чем вы говорите, сэр?
Деккер пристально на него посмотрел, раздраженный, что подчиненный так туго соображает. Его всегда утомляли слишком подробные объяснения.
- Смородина, Готтлиб. И сделай это быстро.
РАСКОПКИ. Четверг, 20 июля 2006 года. 07.14
Пустыня Аль-Мудаввара, Иордания
Сидя на заднем сиденье хаммера, Андреа зажмурилась, пытаясь защититься от пыли, летевшей в глаза. Когда взорвалась цистерна с горючим, в машине разбились боковые стекла, а лобовое стекло пошло трещинами, и хотя Альрик постарался заделать бреши при помощи клейкой ленты и пары камуфляжных футболок - иначе внедорожник стал бы просто неуправляемым - ему пришлось работать в спешке, а потому остались мелкие щели, сквозь которые внутрь просачивался песок. Док пожаловалась на это наемнику, но тот и внимания не обратил. Он сжимал руль обеими руками, пальцы побелели от напряжения. Три минуты назад он чудом не врезался в огромную дюну у выхода из каньона, и теперь давил на газ с такой силой, словно от этого зависела его жизнь.
- Ну что ж, возможно, это не самое комфортабельное путешествие, но зато мы возвращаемся домой, - сказала Док, кладя руку на бедро Андреа. Та в ответ крепко сжала ее ладонь.
- Почему он это сделал, Док? Зачем привез в чемодане взрывчатку? Скажи мне, что всё это подстроено, - тон девушки был больше похож на мольбу.
Харель наклонилась к ней, так чтобы Альрик не мог слышать с переднего сиденья, хотя учитывая шум двигателя и ветер, завывающий в импровизированных ставнях на окнах, Андреа сомневалась, что немец услышит, даже если они будут кричать.
- Нет, Андреа. Это была его взрывчатка.
- С чего ты это взяла? - вытаращилась на нее Андреа.
- Он сам мне об этом сказал. После того, что ты узнала, сидя под палаткой наемников, Фаулер попросил меня помочь ему провернуть его сумасшедший план: взорвать цистерну с водой.
- Что ты говоришь, Док? Ты что-то знала об этом?
- Он приехал сюда из-за тебя, Андреа. Однажды он уже спас тебе жизнь, и согласно его кодексу чести, это обязывает его помогать тебе всегда, когда ты в этом нуждаешься. Каким-то образом, мне неизвестным, его шеф впутал тебя во всё это, чтобы заставить Фаулера приехать.
- Так вот почему Кайн сказал эту фразу насчет червяков?
- Для них ты была всего лишь средством, чтобы держать под контролем Фаулера. Все было ложью, от начала и до конца.
- И что же теперь с ним будет?
- Забудь о нем. Его допросят, а потом... он исчезнет. И прежде чем ты что-нибудь скажешь. Даже и не думай туда возвращаться.
Чудовищность этого откровения заставила журналистку на мгновение онеметь.
- Но почему, Док, - спросила она наконец, в отвращении отодвинувшись. - Почему ты мне не сказала, ни разу за всё время? Ты клялась, что больше не будешь мне врать. Клялась, когда мы занимались любовью. Не знаю, как я могла быть такой идиоткой и...
- Я вообще много чего говорю.
Слеза скатилась по щеке Док, однако, когда она снова заговорила, в голосе ее зазвучал металл.
- У нас с ним были разные задачи. Для меня это была всего лишь одна из этих дурацких экспедиций, которые время от времени снаряжаются, да так и кончаются ничем. Я тебе уже говорила. Но он знал, что успех вполне возможен. И он должен был сделать кое-что важное.
- Что? Взорвать нас всех?
- Я не знаю, кто подложил эти бомбы сегодня утром, но поверь мне, это был не Энтони.
- И ты ничего не сказала!
- Я не могла тебе сказать, это разоблачило бы нас, - ответила Харель, отводя взгляд. - Я знала, что нас оттуда вывезут. Я... я хотела быть с тобой. Подальше от всех этих раскопок. И подальше от моей жизни, если ты понимаешь, о чем я говорю.
- А как же Форрестер? Он же был твоим пациентом. Как ты могла его бросить?
