Они направляются туда, где видят движение. Еще один камень рядом со мной, и я покойник. Если он это сделает, всё кончено, подумал Фаулер.
Так и произошло. Третий камень упал к ногам священниками, и обезумевшие муравьи накинулись на него. Мало-помалу ботинки Фаулера начали погружаться в тошнотворную массу, которую по-прежнему изрыгал муравейник. Торрес кинул несколько камней в центр этой массы, она возбужденно зашевелилась, а распространявшийся от раздавленных насекомых запах еще больше разъярял остальных.
- Они очистят тебя до косточек, попик, - сказал Торрес.
Наемник бросил еще один камень, но теперь целился в самого священника. Этот предназначался для головы Фаулера. Он промахнулся на полсантиметра, и камень упал в центр красной массы, которая разбежалась концентрическими кругами.
Торрес снова нагнулся и поднял совсем маленький камень, тщательно прицелился и бросил. Камень приземлился на лоб священника, потекла струйка крови. Фаулер подавил гримасу боли.
- Я погляжу, ты уже спекся, попик. А я собираюсь продержать тебя здесь всё утро.
Наемник наклонился в поисках боеприпасов, но тут внезапно запищала его рация.
- Торрес, это Деккер. Где ты, мать твою?
- Занимаюсь священником, сэр.
- Им займется Альрик, когда вернется. Я ему это обещал, а, как говорил Шопенгауэр, настоящий мужчина блюдет свои обещания, как Божьи заповеди.
- Да ну, сэр.
- Отправляйся на пост в Гнездо-один.
- При всем моем к вам уважении, сейчас не моя очередь, сэр.
- А при всем моем к тебе уважении, если ты через полминуты не будешь в Гнезде-один, я с тебя живьем шкуру спущу. Ясно тебе?
- Ясно, командир.
- Рад слышать. Конец связи.
Торрес сунул рацию обратно за пояс и начал медленно отступать. Муравьи не обращали на него никакого внимания.
- Слышал, попик? После взрыва нас осталось лишь пятеро, так что мне придется отлучиться на пару часов. Зато когда я вернусь, ты станешь куда как более сговорчивым. Никому не под силу столько просидеть без движения.
Фаулер видел, как Торрес скрылся за изгибом стены каньона, однако радоваться ему пришлось недолго.
Несколько муравьев взобрались на его ботинки и двинулись по штанине вверх.
КАИРСКИЙ ИНСТИТУТ МЕТЕОРОЛОГИИ. Четверг, 20 июля 2006 года. 09.56
Каир, Египет
Еще не было и десяти, а на белой рубашке служащего метеорологического института расплылись такие широкие пятна пота, что вот-вот соединятся под воротником. Всё утро он провел у телефона, делая работу за другого сотрудника, ведь в эти летние дни все, кто что-либо из себя представлял, находились в Шарм-эль-Шейхе, изображая опытных ныряльщиков.
Однако эту задачу нельзя было отложить. Вырвавшаяся на волю зверюга была слишком опасна.
В тридцать четвертый раз сверившись с показаниями приборов, чиновник взял трубку и позвонил в очередной пункт, который попадет в опасную зону.
- Порт Акабы.
- Салам алейкум, я Джавар ибн Дауд из каирского института метеорологии.
- Алейкум ассалам, Джавар. Это Наджар.
Хотя эти двое никогда не встречались, они уже десяток раз разговаривали по телефону.
- Можешь перезвонить через несколько минут? Загруженное выдалось утро.
- Слушай, это важно. Сегодня ночью мы засекли массу раскаленного воздуха, которая движется в вашем направлении.
- Самум, да? Пройдет здесь? Вот дерьмо, нужно позвонить жене, чтобы сняла с веревки одежду.
- Кончай шутить. Это самая большая песчаная буря из тех, что я когда-либо видел. Графики зашкаливает. Это очень, очень опасно.
Чиновник почти расслышал, как служащий порта сглотнул на том конце линии. Как и все иорданцы, он научился уважать и бояться самум, ветер, который убивает. Песчаная буря, закручивающаяся по кругу и движущаяся со скоростью сто шестьдесят километров в час, неся ветер, нагретый до пятидесяти шести градусов. Те, кто имеют несчастье попасть в самое сердце самума на открытом пространстве, немедленно погибают от сердечного приступа, вызванного тепловым ударом. Из-за внезапного падения влажности от тела остается лишь пустая и сухая оболочка -там, где лишь минуту назад находилось человеческое существо. К счастью, современные методы распознавания позволяют предупредить население заранее.
- Вот это да. Есть вектор? - спросил служащий порта, теперь в его голосе отчетливо слышалось беспокойство.
- Он вышел из Синая несколько часов назад. Думаю, что Акабу заденет боком. Подпитается от конвекционных потоков и взорвется как бомба в Центральной пустыне. Ты должен позвонить куда следует и сказать, чтобы все позвонили.
- Я уж знаю, как функционирует цепочка, Джавар, спасибо.
- Позаботься о том, чтобы до вечера никто не ступал на борт кораблей. Иначе утром придется собирать кучку мумий.
Чиновник с отвращением повесил трубку.
В ПЕЩЕРЕ. Четверг, 20 июля 2006 года. 11.07
Пустыня Аль-Мудаввара, Иордания
Приложив громадное усилие, Давид в последний раз просунул наконечник перфоратора в отверстие. Они только что проделали щель - два метра в ширину на девять сантиметров в высоту, и потолок помещения с другой стороны, спасибо Всевышнему, не обрушился, хотя и немного задрожал из-за вибраций перфоратора.
Теперь камни убирали голыми руками, без особых усилий отделяя один от другого - яблоко не труднее разломить пополам. Как их поднимать и вытаскивать - уже другая проблема, поскольку их было очень много.
- Это займет по меньшей мере пару часов, мистер Кайн.
Миллиардер спустился в пещеру полчаса назад, в полдень. Он устроился в уголке, привычно убрав обе руки за спину, и просто смотрел, как они работают, совершенно спокойный. Он боялся спуска в колодец, но на вполне рациональном уровне. Всю ночь он мысленно готовился и не почувствовал того приступа паники в груди, которого опасался. Конечно, его пульс участился, но не больше, чем положено человеку семидесяти шести лет, впервые в жизни спустившемуся на тросе.
Не понимаю, почему я так хорошо себя чувствую. Может, меня излечила близость Ковчега? Или дело в этом прекрасном и узком лоне, этом горячем колодце, который утешает меня и обнимает?
К нему приблизился Расселл, пробормотав несколько фраз о том, что отправляется что-то искать в палатке. Миллиардер кивнул, погруженный в собственные мысли, ощутив гордость от того, что покончил с зависимостью от Джекоба. Он любил его как сына и был благодарен за преданность, но уже почти не помнил, когда проводил хоть немного времени без Джекоба по другую сторону двери, готового протянуть дружескую руку или дать мудрый совет. Сколько же Джекобу требовалось с ним терпения!
