– Нам нужно еще просмотреть бортовой журнал, – заметила Уна.
– К черту журнал, никуда он не денется, – сказала Порсия. – Сегодня мой день рождения! – В ее голосе слышались визгливые нотки.
– Журнал подождет, – сказала Мэй. – Давайте еще посидим, поболтаем о пустяках.
– Только сначала расскажем, – вставила Лили. – Надо им все рассказать.
– Ты испортишь мне праздник, – насупилась Порсия.
– Да что случилось? – спросила Гвенда.
– Ничего не случилось, – ответила Лили. – Просто воображение разыгралось. Ну, ты знаешь, как это бывает.
– Морин? – спросил Салливан. – О чем они говорят? Объясни, будь добра.
– Примерно тридцать один час назад Лили вошла в приборный отсек и попросила меня показать наш текущий курс следования. Я открыла иллюминаторы. Спустя две-три минуты я заметила, что частота ее сердцебиений резко возросла. Она что-то сказала, я не поняла, что именно, а потом спросила: «Ты тоже видишь его, Морин? Ты его видишь?» Я попросила Лили описать, что именно она видит. И Лили сказала: «Дом тайн». По правому борту. Он там был, а потом вдруг исчез». Я ответила, что не видела ничего подобного. Мы посмотрели записи с внешних камер, и там тоже не было ничего. Я передала радиосигналы по всем каналам, но никто не ответил. Никто не видел «Дом тайн» в обозначенный промежуток времени.
– Лили? – повернулась к подруге Гвенда.
– Он там был, – твердо проговорила Лили. – Богом клянусь, я его видела. Такой огромный, сияющий. И так близко, что, кажется, протяни руку – и сможешь к нему прикоснуться. Странное ощущение. Словно смотришься в зеркало.
Все заговорили разом.
– Ты думаешь…
– Тебе померещилось…
– Просто воображение разыгралось…
– А с другой стороны, почему бы и нет? Он исчез так внезапно. – Салливан щелкнул пальцами. – И почему бы ему так же внезапно и не объявиться?
– Нет! – Порсия шлепнула рукой по столу. – Сегодня мой день рождения! Я не хочу обсуждать эту тему, не хочу говорить об этом в стотысячный раз. Что случилось с несчастной «Тайной», куда она запропастилась? Может быть, кто-то… что-то ее забрало? Может быть, с нами сделают то же самое? Может, они провалились в какую-то космическую яму или столкнулись с некоей галактической аномалией? Может, они отправились назад во времени? Или их сожрало чудовище? Не случится ли что-то подобное с нами? Вы не помните? Мы говорили об этом уже столько раз, но все равно ни к чему не пришли!
– Я помню, – тихо проговорила Лили. – Прости, Порсия. Мне очень жаль. Лучше бы я ничего не видела.
Ее глаза блестели от слез. Теперь уже Гвенда взяла ее за руку и крепко сжала.
– А ты ничего не пила? – спросил Салливан. – Какое-нибудь зелье Уны? Морин, ты ничего не нашла в крови Лили?
– Ничего такого, чего там быть не должно, – отозвалась Морин.
– Я ничего не пила. И не принимала никаких наркотических препаратов, – сказала Лили.
– Правда, с тех пор мы все пили, не просыхая, – добавила Уна и опрокинула в себя очередную бутылочку с горячительным. – Ваше здоровье.
– Мне тоже не хочется обсуждать эту тему, – сказала Мэй.
– Вот и договорились, – сказала Порсия. – Морин, пожалуйста, включи свет. Сделай нам что-нибудь симпатичное и уютное. Что-нибудь повеселее. Может быть, старый английский дом в сельской местности, огонь в камине, рыцарские латы, гобелены на стенах, огромные окна с красивым видом. Зеленые луга, колокольчики, белые овечки, детективы в шляпах под Шерлока Холмса, гончие псы, моховые болота, призрак Кэти скребется в окно. В общем, ты понимаешь. Все в таком духе. Сегодня мне исполняется двадцать восемь, а завтра или послезавтра я снова засну и буду спать целый год или пока Морин не решит, что мне надо проснуться. Так что сегодня я хочу веселиться, пить и болтать ни о чем. Хочу, чтобы кто-нибудь сделал мне массаж ног и чтобы каждый из вас рассказал мне историю, какую мы еще не слышали. Я хочу хорошо провести время.
Стены уже прорастали старинной мебелью. Буквально из воздуха появились две изящные борзые. Пространство полностью преобразилось. Пол покрылся каменной плиткой. В огромном камине, где можно было бы зажарить быка целиком, трещал огонь. В саду за сводчатыми окнами садовник и его сынишка срезали розы.
– Убери силу тяжести, Морин, – попросила Порсия. – Всегда мечтала поплавать в воздухе, как привидение, в старом английском доме.
– Я тебя обожаю. Ты славная девочка, – сказала Уна. – Только странная.
– Милая моя Уна, – отозвалась Порсия. – Мы все со странностями.
Она сделала сальто в воздухе во внезапно вернувшейся невесомости. Ее длинные, похожие на водоросли волосы заколыхались вокруг головы, что всегда страшно бесило Гвенду.
– А давайте каждый из нас выберет одну картинку из татуировок Гвенды, – предложила Лили, – и придумает о ней историю.
– Чур мне феникса! – выкрикнул Салливан. – В смысле историй феникс – беспроигрышный вариант.
– Нет, – сказала Порсия. – Давайте рассказывать истории о привидениях. Уна, ты первая. Морин, можешь выдавать спецэффекты.
– Я не знаю историй о привидениях, – медленно проговорила Уна. – Только о троллях. Хотя нет. Погодите. Я знаю одну историю о привидениях. Мне ее рассказала бабушка. Дело было на ферме в Пирканмаа, где она выросла.
Садовники и розы исчезли. Теперь за окнами виднелись ферма и каменистые поля вдалеке. Они простирались до самого горизонта, где темнел хвойный лес.
– Да, – сказала Уна. – Именно так. Я там была один раз, совсем маленькой девочкой. Уже тогда от фермы почти ничего не осталось. А теперь мир опять изменился. Очень скоро там все опять зарастет лесом.
Она сделала паузу, чтобы слушатели могли представить себе эту картину.
– Моей бабушке было тогда лет восемь. Может быть, девять. Поздней осенью и зимой она ходила в школу. А остальную часть года трудилась на ферме вместе с родителями, братьями и сестрами. У каждого имелись свои обязанности. Бабушка пасла коров, водила их на дальний луг. Считалось, что там трава лучше. Коровы были большими, а она была маленькой, но они все равно ее слушались! Интересно, что бы сказала бабушка, если бы знала, где я сейчас? Они отправлялись на пастбище с утра пораньше, а вечером она пригоняла коров домой. Тропа проходила по горному кряжу. И там был еще один луг, на который коров не водили, хотя бабушке всегда казалось, что трава там хорошая, сочная. На лугу протекал ручеек. И росло старое дерево, а под ним лежал большой круглый камень, похожий на стол.
Теперь за окном простирался зеленый луг, где росло старое дерево. Неподалеку от дерева протекал ручеек и лежал большой камень, из которого получился бы замечательный стол для пикника.
– Бабушке не нравился этот луг. Иногда, глядя сверху, она видела каких-то людей, сидевших за камнем, как за столом. Они ели и пили. Они были странно одеты. В старинные наряды, какие могли бы носить в свое время ее собственные бабушка с дедушкой. Она откуда-то знала, что они все мертвы. И были мертвы уже очень долго.
– Эй, смотрите! – воскликнула Мэй.
– Да, – проговорила Уна своим неизменно спокойным и ровным голосом. – Именно так. И вот однажды бабушка… Кстати, забыла сказать: ее тоже звали Уна. Однажды вечером Уна вела коров с дальнего пастбища и снова увидела, как на лугу пируют те странные люди. Они заметили, как она на них смотрит, и замахали руками, приглашая ее спуститься и разделить с ними трапезу. Но она к ним не пошла, она вернулась домой и рассказала все матери. После этого случая коров на дальнее пастбище стал водить ее старший брат – мальчик, напрочь лишенный воображения.
Люди, сидевшие за столом-камнем, теперь махали руками Гвенде, Мэй, Порсии и всем остальным.
– Да, – сказала Порсия. – Хорошая история. Жуткая! Морин, тебе понравилось?
– Очень понравилось, – отозвалась Морин. – Особенно про коров.
– Коровы здесь ни при чем, Морин, – вздохнула Порсия. – Ну да ладно.
– Я тоже знаю историю о привидениях, – сказал Салливан. – В общем и целом она похожа на историю Уны.
– Можешь немного ее изменить, – заметила Порсия. – Я не обижусь.
– Я расскажу ее, как слышал сам. Дело было в Кентукки, не в Финляндии. И коров в этой истории нет. То есть вообще-то они были, потому что все происходило на ферме. Просто их не было в самой истории. А историю мне рассказал мой дед.
За окном снова возникли садовники. Гвенда подумала, что в них есть что-то призрачное. Ты знаешь, что они появляются, и исчезают, и всегда занимаются тем же самым. Может быть, все дело в том, что она сидела сейчас в окружении старинных вещей, среди всей этой гобеленовой роскоши. Может быть, так оно и происходит у богатых, которым прислуживает куча людей, практически невидимых, на самом деле – точно, как Морин, – потому что ты просто их не замечаешь. С тем же успехом они могли бы быть призраками. Или, может быть, слуги точно так же относятся к хозяевам? Как к капризным и своевольным призрачным существам, совершенно далеким от мира, от которых лучше держаться подальше, дабы не привлекать их зловредное внимание?
